Континент(СИ)

- Они начали приносить жертвы.

Защитная пелена, ограждавшая жрецов, полыхнула красным пламенем, мгновенно набирая силу. Огонь пожирал любого, кто пытался ее пересечь. Наступление СОП захлебнулось, паника охватила площадь, кто-то из бойцов кинулся прочь, горожане метались, толкая и давя друг друга. В зеркалах отражались перекошенные ужасом лица, слышались крики, казалось, еще мгновенье, и перепуганная толпа ворвется в Зеркальный зал. Мила Цекки в страхе зажмурилась и зажала уши. Ирилин успела послать в толпу сохранное заклинание, успокаивающее людей. Альвердо вызвал на связь командиров СОП, чтобы провести перегруппировку войск, но внезапно все зеркала в зале померкли, и связь прервалась. Хьельф Еппе едва успел выругаться, послав проклятие всем новомодным магическим гаджетам, с которыми ему доводилось работать. Будто ответив ему, зеркало напротив главы Совета вновь ожило. Но вместо изображения площади в нем появилась гигантская золотая фигура Вершителя.

Тхар Маез Дениб шагнул вперед, казалось, что он зайдет в зал. Сидящий ближе всех к зеркалу Халдир невольно отпрянул, но сразу же взял себя в руки и выпрямил спину, всем своим видом показывая, что эльфа Вершителю не напугать, особенно если их разделяет зеркальная грань. Маэз Дениб даже не взглянул в его сторону, свет его обруча был направлен в лицо Альвердо.

- Вашей власти пришел конец! - прогремело в зале.

Чуткие пальцы Альвердо выбивали неслышную дробь по краю стола, голос прозвучал спокойно и ровно:

- Такой вывод ты сделал, потому что сжег наших людей, или потому что начал приносить человеческие жертвы?

Вершитель захохотал:

- Глупец! Ты не заметил очевидного. Мы давно превзошли вас в силе. Пробил наш час! Помнишь, как континенты ушли под воду? Теперь мои жрецы могут утопить последний, оставшийся Континент.

- Ты забыл некоторые детали. - Альвердо выдержал паузу. - Тогда, в прошлом, первой ушла под воду Атлантия - твой континент.

Тхар Маэз Дениб издал неясный звук, свет его обруча полыхнул белой вспышкой, грозя испепелить ненавистного мага.

- У вас нет прежних сил, - пророкотал он. - Вы уничтожили боевых магов. Эльфы утратили прежнее могущество, а люди никогда не знали секретов древней магии. Мы же шаг за шагом продвигались вперед, наши жрецы затопляли острова и целые земли у вас под носом, а вы не понимали, что происходит. Вы проиграли! Смерть настигнет всех вас. Неугодный Континент уйдет под воду.

- Если Континент затонет, то где останетесь вы?

- Мы уйдем в новую Атлантию, прекрасный и сильный мир! Она сокрыта от вас под покровом времен. Верные люди покинут Континент вместе с нами, остальные утонут. Мне доставило удовольствие сообщить, что вы уже трупы. Прощайте!

Изображение Мазеб Дениба начало меркнуть.

Почти сразу в зеркалах вновь отразилась площадь перед "Золотым Драконом". Войска СОП отступали, отходя на безопасное расстояние и одновременно смыкая ряды. Перед жрецами полыхал непробиваемый щит из огня. Черный дым над конусом храма стал гуще, он все явственнее принимал очертания огромного дракона с распростертыми крыльями. Здание стало его гнездом, и с каждой новой жертвой он рос и набирал силы.

Первой заговорила Мила Цекки, пожилая мумми с трудом сдерживала эмоции:

- Неужели ничего нельзя сделать? Погибнет Континент, люди... столько жизней! Я не маг, я старая учительница. Но вы... вы должны...

Она запнулась, на глаза навернулись слезы.

Ирилин повернулась к Альвердо. Кому-кому, а ей хладнокровия было не занимать. Красивое лицо, решимость и стойкость, а заодно и праведный гнев.

- Вы должны знать, где Ладмир Коляда! Почему он покинул Совет в такой час?! Он должен вернуться и помочь нам справиться со жрецами.

Альвердо знал, что даже если бы попытался расспросить Коляду, куда он летит, ответа бы не получил. Коляда твердо решил сохранить тайну, и светлый маг был достаточно прозорлив, чтобы не докучать расспросами.

- Я не знаю, куда улетел Коляда, - устало сказал Альвердо. - Но я уверен, он скоро вернется.

Халдир нахмурился:

- Откуда такая уверенность?

- Есть вещи, которые нельзя объяснить, тем более их нельзя высказывать вслух. Уверяю, Ладмир поехал не на рыбалку.

Альвердо обвел взглядом советников. Они молчали, но он ощущал, что кто-то понимает его, разделяя уверенность, кто-то относится с недоверием, а кто-то не в силах объять всей картины происходящего.

В зал заглянул Анлиль Птах. Он шел средь зеркал, отражающих площадь, словно один из бойцов СОП, с той только разницей, что они находились по ту сторону магической грани, а он по эту. Птах наклонился к Альвердо и что-то тихо ему сказал.

- Повторите громче, чтобы слышали все. - Приказал маг.

Адъютант кивнул и, выпрямившись, произнес:

- Жрецы взяли в заложники жителей соседних домов, грозят принести их в жертву, если мы немедленно не отзовем войска с площади. Да, вон они!

Птах указал рукой на одно из зеркал.

На ступенях здания, под присмотром жрецов, стояли две женщины, пожилой мужчина и мальчик-подросток, одна из женщин, та, что постарше, прижимала к груди девчушку лет двух. Ребенок не плакал, от страха девочка уткнулась лицом в плечо матери и замерла, не желая видеть ужасы этого мира. Женщина крепко держала ее, одновременно стараясь заслонить собой сына. Но мальчишка упрямо шагнул вперед, гордо выпятил острый с ямочкой подбородок и смотрел на жрецов ненавидящим взглядом.

Платформа мягко села на посадочную площадку на вершине холма. Ладмир спрыгнул в траву, втянул носом терпкий весенний воздух и глубоко вздохнул. Кругом простирался зеленый ковер, усеянный желтыми солнышками одуванчиков.

- Хорошо иметь домик в деревне!

Запах земли и омытой дождем травы пробуждал память о прошлом, вселяя новые силы. Глава Совета снял летный шлем и зашагал вниз по тропинке.

У подножья холма, раскинулась деревушка: Тридцать бревенчатых домов, дощатые сараи, огороды, фруктовые деревья в каждом саду. Дальше, за деревней, сверкала на солнце река, а еще дальше зеленел лес. Всего шестьдесят километров от столицы, а об укромном жилье мало кто знал, а те, кто случайно заходили в деревню, ничего особенного о ней рассказать не могли. Дома, как дома, люди, как люди.

На заборе ближайшего к холму дома сидел ярко-рыжий петух с парой зеленых перьев в роскошном хвосте и кокетливо склоненным на бок огромным гребнем. Приветствуя главу Совета, он отчаянно заголосил. Ладмир улыбнулся, сочтя это добрым знаком, и прищурился, желая рассмотреть птицу. "Неужели зрение начало сдавать? Нехорошо! Надо провести курс, восстановить. Вот как только одолеем атлантов, так сразу..."

Ладмир узнал петуха и засмеялся:

- Шурик! Жив еще старина, не сварили из тебя борщ!?

Хорошо, что его шутку не слышал Петрович, а то старик бы обиделся. Шурик был ему вместо собаки, верным и преданным другом. Петрович всех уверял, что петухов такой породы давно нет на Земле, вывелась, Шурик остался последним, и теперь его долг возродить поголовье, что он с успехом и делал, ублажая всех окрестных курочек.

Раз петух сидел на заборе, значит, хозяин был дома. В противном случае, Шурик отправился бы вместе с ним. Петух снова заголосил, на этот раз как-то по-особому, будто окликая хозяина, и точно, из дома, навстречу гостью, выскочил Петрович. Он бежал чуть сутулившись, по-стариковски, но все еще быстро. Ладмир отметил, что старый боевой товарищ начал сдавать, пора бы его подлечить, на это Ладмир никогда не жалел ни времени, ни магии. Обняв Петровича, он похлопал его по плечу:

- Здорово, старина!

- Здравия желаю, товарищ генерал! - бодро отрапортовал тот, вытянувшись по стойке смирно.

Ладмир засмеялся:

- Ты же знаешь, такого обращения больше нет. Много сот лет прошло с тех пор, как оно исчезло, а ты никак не привыкнешь. Не хочешь считаться с новой эпохой. Даром, что ли, я тебе жизнь продлеваю? Мог бы выучить что-то новое!