Музыкальный Дом (СИ)

Видимо, ему было неловко от ее внимания, и Джулиано смущенно провел рукой по лицу.

— Ай, ты мне этого еще долго не простишь, да?

— Не-а.

— Ну вот, ты скоро уедешь, а я веду себя, как идиот, даже моментом не могу воспользоваться.

— Моментом для чего? — лучше бы не затевать этот разговор, но она не могла удержаться. Плохая идея. Его хватятся. Чтобы все организовать, нужно больше времени, и лучше сменить тему. — Слушай, а давно Пацци с вами работает?

— Да лет двадцать уже. Когда я пришел, о нем уже слагали легенды, будто у него было чутье на плохих парней. Его хотели повысить, но не срослось, он обвинил не того. Оказалось, это был парнишка из деревни, Майло, не помню, как его фамилия. Вроде умер лет пять назад в тюрьме, его мать как-то заглядывала в участок, до сих пор не смирилась, что ее сын убийца.

— Деревенский дурачок. Как удобно. У него не было последнее время проблем? В финансах, я имею в виду.

— Когда женат на такой женщине, как Франческа, — Джулиано многозначительно сделал паузу, — сама понимаешь. Чем красивее цветок, тем требовательнее. Походы в театр, оперу, рестораны, одежда и драгоценности. Отпуск в Швейцарии этой зимой. Кстати, это странно. Он постоянно жаловался на цены, а неделю назад вдруг спросил, не могу ли я пробить ему лучшие билеты в партер на «la Vita Nuovo». Это…

— Данте, я знаю, — перебила его Эбигейл. Итак, копия видеозаписи явно ушла Верджеру, за которую инспектор получил аванс. Черт. — Какие дела он вел?

— Ничего серьезного. Опрос свидетелей и сбор улик. Последним было самоубийство библиотекаря, но там был одинокий, больной старик, неудивительно, что он решил свести счеты с жизнью.

— Не такое уж громкое дело после расследования серийного убийства.

— Это уж точно. Прошлые лавры не дают ему спокойно жить. Ну, знаешь, как певица, которая уже свое отпела. Он все время искал убийц там, где их нет, будто за каждым углом его ждал заговор. Это реально стало доставать в последнее время, — Джулиано фыркнул. — Но вообще он хороший мужик. Сам предложил забрать вещи библиотекаря и отправить дальней родне на Сицилии.

— Да он просто святой.

— Это он просто перед женой выкобенивается, — внезапно Джулиано нахмурился. — Странно. Не помню, чтобы он принес вещи старика в участок. Не домой же он их унес, да?

Эбигейл представила чемодан и коробки, когда вдруг ее осенило. Контактный дар Пацци!

— Где эта библиотека?

С одной стороны — монумент Данте Алигьери, с другой — Базилика Санта-Кроче. Эбигейл выскочила из машины, даже не закрыв за собой дверь. Она бежала так быстро, как только могла, через праздно шатающихся туристов и прохожих, порой сталкиваясь локтями или плечами. Один закоулок, второй, слишком медленно. На нее оглядывались, но ей было плевать. Может, оглядывались, потому что Джулиано кричал ей вслед, но тогда тем более плевать.

Где этот долбанный вход?! Сколько можно уже, один сплошной сраный забо… вот он! Эбигейл взбежала по ступеням прямо под высокую колоннаду с надписью «Biblioteca Nazionale Centrale» и очутилась в просторном холле с круговым столом администрации и небольшой очередью на проверку абонементов. Она подскочила к первой же женщине с бейджиком в костюме. Господи, пусть она говорит по-английски!

— Агент Хоббс, отдел расследований, — запыхаясь после каждого слова, выложила она в полном отчаянии, — мне нужен… — так, вот это она не обдумала. Мертвый старик? Его адрес? Кто-то подозрительный, за сорок, европеец, работает у вас недавно? Думай! — Я по делу самоубийства вашего сотрудника. С кем я могу поговорить?

Женщина удивленно приоткрыла рот.

— Пожалуйста, это срочно! — Эбигейл вынула значок. — Я из ФБР!

— За мной, прошу, — женщина встала, немного испуганная ее настойчивостью, и повела за собой в тихие коридоры.

Тишина обволакивала стены. Только эхо, только ее громкое дыхание, сорванное от бега, каблуки администратора глухо отстукивали по мраморным плитам. За длинными рядами столов сидело несколько человек, поглощенных книгами, редкий шелест раздавался как будто прямо над головой. Ее провели через несколько читальных залов, затем по длинному коридору в отдел рукописей, где свет проникал лишь частично — кругом стояли высокие стеллажи, закрывающие обзор. Пахло книжной пылью.

Женщина-администратор что-то быстро сказала на итальянском на ухо мужчине за столом, он кинул на Эбигейл удивленный взгляд и поднялся. В такой жаре он сидел в вязаной жилетке и теплых брюках — сразу видно того, кто почти не выходит из помещения, где есть кондиционер.

— Аурелио Тутти, чем могу быть обязан? — Он протянул руку, и Эбигейл с некоторым стыдом пожала ее своей липкой вспотевшей ладонью. Ее волосы, наверное, похожи на черт-те что. Пот, красное лицо, тяжелое дыхание, безумный взгляд. Да-да, вообще похрен.

— Один из ваших сотрудников покончил жизнь самоубийством.

— Да, — Тутти помрачнел, — Сержо, он был моим старым другом. Я уже все рассказал о нем полиции Тосканы, не знаю, чем еще могу помочь.

— Кто теперь на его месте?

— Доктор Фелл.

Имя резануло по ушам, будто плохо настроенный инструмент.

— Вы подозреваете его? Уверяю, они не были знакомы. Мы выбрали доктора Фелла гораздо позже, на общем заседании культурного наследия Флоренции. Если уж кого и подозревать, так это племянника нашего директора, которому прочили это место давным-давно. Хотите с ним поговорить?

Эбигейл хотела сказать «ДА, И НЕМЕДЛЕННО», но сдержалась.

— Скажите, где я могу найти доктора Фелла?

— Он возглавляет галерею в библиотеке Каппони, но сейчас, скорее всего, в палаццо Веккьо руководит выставкой наследия Медичи на втором этаже в Studiolo. Если хотите, я сделаю звонок…

— Нет! — резко прервала его Эбигейл. — Никому не надо звонить, вы только навредите, — она было рванула на выход, но в дверях остановилась: — А в какую сторону этот палаццо Веккьо?

— Как выйдете, направо. Прямо по виа деи Нери через четыре квартала, не пропустите.

Отдохну на том свете, — думала Эбигейл, пробегая весь путь назад к выходу. Или сдохну. В дверях ее ждал Джулиано. Она кивнула ему и выбежала на улицу, сделав знак следовать за собой.

— В палаццо Веккьо!

Он следовал за ней по людным улочкам, солнце жарко светило в спину, и уже через пару минут она вспотела, и капли пота заскользили по спине. На ходу она достала телефон и быстрым набором позвонила Джеку. Он не ответил, и она оставила ему голосовое сообщение, надеясь, что он услышал главное — имя, по которому еще можно было поймать Лектера, если он попробует сбежать на самолете или поезде. Сейчас, когда линия будущего выстраивалась для него четко и выверено, Эбигейл могла лишь надеяться, что у Лектера не хватит времени сбежать.

Они ворвались на площадь Синьории в час пик. Огромная толпа стояла под окнами каменной ратуши с башней и часами, слушая гида, не просто толпа — море людей, заполонивших площадь, куда ни глянь. Эбигейл и Джулиано пробивались между группами, и ее не покидало ощущение, что они ужасно опаздывают или уже опоздали. Они вбежали через охрану на входе, мельком показав значки, и Эбигейл в ужасе поняла: здесь они могут искать Лектера хоть до следующего года.

Весь зал в туристах. Отлично, ей теперь имя Лектера кричать на каждом углу? Эбигейл чертыхнулась.

— Где этот гребаный зал Студиоло?

— Зал Аудиенций? Сюда, — махнул рукой Джулиано.

Они прошли по каменной лестнице куда-то вглубь, через небольшие комнаты с деревянными пластинами, гигантским глобусом, через одни двери, высокие, с резными узорами, через вторые, третьи — их никто не остановил. Чем дальше внутрь дворца, тем меньше было народу, а возле самых последних и вовсе стояла табличка «Vietato l’ingresso ai non addetti» и дублирование на английском «Посторонним вход воспрещен».

Она хотела было уже перелезть через заграждение, когда Джулиано придержал ее за локоть и указал вниз. Из-под двери буквально на дюйм натекла темно-красная лужа. Они переглянулись, достали пистолеты, и Эбигейл, осторожно нагнувшись под веревками, коснулась пальцами пола. Кровь, в нос ударил запах металла.