Музыкальный Дом (СИ)

— Не хочу вас огорчать, но, скорее всего, он уже тогда все про вас знал, — хмыкнула Эбигейл. — Он также знал, что вы придете за ним и просто ждал вас в галерее. У вас не было ни единого шанса его поймать, инспектор. Думаю, он просто хотел над вами поиздеваться.

Улыбка Пацци чуть угасла.

— Ваша сеньора привлекает к себе внимание нарочно, — он кивнул на Беделию в кадре.

— Да.

— И Лектер знает об этом.

— Ага.

— Зачем он тогда позволяет ей это делать? — акцент впервые показался в его удивленном тоне.

— Видимо, ему стало скучно. А если так, то ничем хорошим это не кончится, уж поверьте мне, — тяжело вдохнула Эбигейл и сложила руки на груди. — Два месяца назад он был во Франции, где один из посетителей благотворительного вечера под названием «От Ренессанса до Родена: Дар Тененбаума» заявил в полицию, что видел доктора Лектера на приеме. По нашим подозрениям, за выходные он убил там шестнадцать человек.

Эбигейл до сих помнила, как на одной из видеозаписей с автостоянки он даже помахал рукой, будто насмехаясь и приветствуя старых знакомых. Будто он знал, что Эбигейл смотрит на него, сидя в кабинете без окон, в том самом бетонном гробу, который по какой-то ошибке назвали зданием ФБР. На скрипучем стуле, с глазами, болевшими от усталости, без принципиальной разности, где она переночует — в обеденной на диване или дома, результат все тот же.

День обещал быть долгим.

Пацци крутился возле Джека, видимо, пытаясь выудить у него больше информации и казаться полезным. Работы было столько, что и за неделю не справиться с местным оборудованием, потому Джек держал связь с Балтимором и группой Арделии, собираясь переслать все имеющиеся видеозаписи. Их специальная программа на сервере прогонит на совпадение лиц каждый кадр в худшем случае за ночь, как только наладится передача данных. Эбигейл же занялась проверкой базы данных итальянских банков. Кто покупал, что, где, как часто и была ли покупка связана с изысканными вкусами доктора.

Именно по ее наводке за всеми аукционами, где продавались старинные клавикорды и верджинелы, велась круглосуточная слежка. Эбигейл потратила четыре месяца, чтобы с командой Арделии создать специальный фильтр, который бы находил совпадение по вкусам Лектера среди запросов, покупок, заказов и имейлов.

Эбигейл уже начала получать первые совпадения, и казалось, что вся долбанная Флоренция состояла из эстетов кулинарии и любителей картин. Список адресов перевалил за сотню в первые же пятнадцать минут.

Как долго можно искать в городе двух людей, которые скорее всего притворяются мужем и женой? С даром Лектера — хоть до посинения.

Их день прошел впустую. Когда Эбигейл посмотрела в окно, тьма уже опустилась на город, а люди начали собираться домой. У остальных были семьи, дела, полицейские в конторе по одному складывали вещи, выключали компьютеры и уходили. Скоро не останется никого, кроме нее и Джека, да и им бы через час уже пора выдвигаться к отелю, где ее ждут четыре стены и телевизор с платными каналами, половина которых будет на итальянском.

Что сегодня ждало Лектера дома? Он живет где-то в хорошем районе, с красивым видом, как и в Балтиморе. Скорее всего, в старинном здании с хорошей меблировкой. Возможно, даже росписью на стенах. На ужин мясо, вино и фрукты. Человечина, безусловно. Кто-нибудь, кто взбесил его достаточно, чтобы заработать ласковый привет в темной подворотне.

Город казался мирным, звуки машин за окном, свет фонарей теплого золотистого цвета, чуть прохладный к вечеру воздух с реки. Сладкие запахи из кофейни неподалеку. В центре города почти везде одностороннее движение — вряд ли Лектер купил машину. Нечто более мобильное, быстрое, на чем он сможет с преимуществом уйти от полиции в любой момент. Мопед — не достаточно мощности. Мотоцикл?

Она добавила его в запрос. Что еще? Чем-то же он занят все эти месяцы? Представить Лектера, сидящим на диване перед телевизором, она не могла, значит, он занял себя каким-то интересным делом. Не психиатрией, безусловно, но ученой деятельностью. Может, организовал себе вакансию — он убивал и за меньшее, право слово. Люди пропадали каждый день, и, если не выставлять трупы, никто и не догадается о действующем маньяке прямо у карабинеров под носом.

Индивидуалист. Таких, как он, называли «Человек эпохи Ренессанса». Универсальный ум, энциклопедист, добившийся успехов в научных, гуманитарных науках и даже сочинительстве. Полимат или, как первоначально называли подобный феномен, полиисторик, человек, способный заниматься абсолютно всем. Отсылка к Ренессансу стала синонимом как раз из-за теории, что человечество в целом не ограничено ничем. Нет пределов, нет границ. Леонардо да Винчи долгое время считался представителем такого феномена из-за его многообразных увлечений, открытий в науке, а также того самого рисунка — Витрувианского человека. Вера в человека. Вера в себя, как во вполне функционирующий идеал.

Никакой работы, которая бы требовала подчинения. Никакого прямого начальства. Чем бы он ни занимался, это не офисная работа, не частное предприятие и не чужой бизнес. Вообще не бизнес, так как деньги его не волнуют, он может жить на свои сбережения, а в бизнесе слишком много компромиссов и общения с неприятными людьми.

Вопрос был даже не в том, что Лектер бы не добился успеха в этих областях, а скорее, у него не было желания терпеть неудобства там, где их вообще можно было избежать. Значит, обособленное занятие, без подчиненных, интересное для его высокого интеллекта. Музыка, живопись, знание языков. Возможно, вернулся к медицинской практике, но где-нибудь в тихом месте.

Эбигейл на секунду представила, как доктор Лектер живет где-нибудь в монастыре неподалеку и прикрыла смех кашлем. Вот уж точно подходило описанию, где начальство — сам Бог. Не отцом настоятелем, но, может, церковным библиотекарем?

Она вбила убийства людей с учеными степенями или приобщенных к искусству. Затем подумала и добавила пропавших. Знания Лектера обширны, он может заниматься чем угодно — от приватных уроков до работы в филармонии. Вести лекции в университете об искусстве. Преподавать другие языки. Он не прячется, его просто сложно найти в толпе таких же, как он, — тех, кто жаден до знаний. Уж по своим преподавателям Эбигейл знала, как некоторые могли быть слепы, когда дело касалось научных изысканий. Брёнер так и вообще не мог запомнить имена студентов.

Пока она тут ломает голову, Лектер может уже знать, что она в городе, и прийти в ее отель. Он может подкарауливать Джека. Или сидеть дома, попивая вино, и ждать, пока они придут за ним.

Может, убил напоказ от скуки? Эбигейл свернула окно программы ФБР, открыв последние криминальные новости по другим районам Италии. На губах играла тайная, почти восхищенная улыбка. Он не мог не сделать этого, не мог упустить шанс за столько времени, чтобы оставить тело для полиции. Не во Флоренции — это было бы глупо, но где-нибудь в стране определенно.

Пока Пацци был занят, она скачала все рапорты и информацию из базы данных участка. Что-то ей подсказывало: тот знает больше, чем говорит. Стоило сохранять секретность.

Через час они поехали в отель, и, оказавшись в номере, она первым делом проверила ванную, окна и под широкой двуспальной кроватью — ФБР оплачивало им достойные апартаменты. Излишняя осторожность не помешает в любом случае. Ночь пришла не скоро, и сны были беспокойными.

Ей снилась кровь, та хлестала из шеи отца, и красная жидкость застывала в воздухе, продолжая двигаться будто в невидимом потоке. Кровь собиралась в лица девушек, которых убил отец, а затем по очереди в тех, кого убила она: Николас Бойл, Рендалл Тьер, Элиот Будиш, Беверли Катц, Элдон Стамметс, Кларк Ингрем. Вдруг поток упал на пол и разбился на тысячу капель. В их рисунке угадывалось имя — имя Ганнибала Лектера. Художник всегда оставляет подпись на своей работе.

Утром она проснулась как по щелчку, но голова ощущалась тяжелой. Тем не менее, она уже не смогла заснуть, хотя часы показывали всего половину шестого утра. Приподнявшись, она подтащила ноутбук на грудь. Экран засветился, и, привыкнув к яркому свету, она открыла флешку с данными. Лениво пролистывая ограбления, разборки между Каморрой — местной мафией — и другими группировками, она натолкнулась на одной любопытное убийство в пригороде Палермо, в Сицилии. Казалось бы, от мафии вполне можно было ожидать кровавой расправы, но фото с отчета привлекло ее внимание.