В поисках человечности (СИ)

— После встречи с Густавом поедешь ко мне? — спросил он, не насытившись.

— После Принца мне так плохо, Бэн. Еле на ногах стою, — Дита печально вздохнула. Ехать к Густаву ей не хотелось, эти встречи становились всё отвратительней. Принц не доверял ей, как не доверял никому. Словно испуганный зверь, вампир хватал свою добычу, быстро, стремительно поглощал кровь смертной и выбрасывал из своего убежища, как расходный материал. Принц не давал Дите крови, не позволял говорить, двигаться, открывать глаза. Густав использовал девушку как «сосуд», и большим она быть и не должна была.

— Я тебя покормлю, — Бэн улыбаясь, целовал Диту, зная, чем её привлечь.

— Уговорил! — принцесса рассмеялась. — Сегодня ты отвезёшь меня?

— Да!

— Я рада, — обняв юношу, она повисла на его плече.

Бэн больше не пугал, он казался надёжным, крепким и сильным. Рядом с ним был покой и Бэн никогда не обижал её намеренно. Его жадность и желание владеть ею была схоже с вампирской. Но в Бэне было много чего от вампиров, и Дита свыклась.

— Тяготит эта привязанность, — тихо сказал он, не отпуская её, — мне нельзя было привязываться.

Дита вздрогнула и отшатнулась.

— Снова решил меня оставить?

— Нет, что ты! — Бэн снова прижал девушку к себе, не давая отстраняться.

В глубине души он понимал, что это было бы правильным решением. Что откинуть связи с девушкой и жить своей жизнью дальше было бы верным выходом. Однако Катерина хотела, чтобы он держал Диту рядом, чтобы он контролировал мысли, душу, тело волшебницы. Бэну самому очень бы хотелось иметь хоть какой-то контроль над принцессой, но сердце Диты было неприступным, и это его сильно расстраивало. Пока она была рядом, юноша чувствовал себя счастливым. Ему бы хотелось, чтобы счастье продлилось ещё немного..

— Ты важна для меня, и можешь мной воспользоваться, — Бэн поднял голову и серьёзно на неё посмотрел, — я доверяю тебе. Не предавай меня, потому что я не прощу!

— Мне хорошо с тобой. И ты мой друг.

— Хватит этого бреда! Дита, ты моя любовница и всё.

— Ладно. Как скажешь, — девушка дёрнула плечами и выбралась из его рук.

— Я не пользуюсь твоим доверием. А ты? — спросил он, строго рассматривая девушку, считывая её ауру.

— Ты кормишь меня и ласкаешь, чего ещё желать? — Дита рассмеялась и прижалась к нему, чтобы он не увидел её лица.

Внутри же девушку охватил страх. Если Бэн узнает о том, чем она занимается в его комнатке, пока юноша заботиться о её еде и одежде, гуль жестоко её накажет. Нет, не убьёт. Это будет слишком доброе для Диты избавление.

(Потсдам. 23 сентября 1808 год. Ночь). Четверг. (Давидов)

Давидов сидел на коленях у статуи какого-то немецкого императора и задумчиво ковырялся в зубах. Рядом с ним нервно мерял шагами склеп мужчина крепкого телосложения. Его лохматые чёрные волосы падали на глаза, и он дёргал головой, отбрасывая их.

— Думаешь, нас сдали? — спросил Зубр, хватая чёлку руками и приглаживая её на затылке.

— Думаю, нам не повезло, — Давидов даже не шевельнулся.

— Моя команда мертва и ты называешь это невезением?

— Если Катерина меня раскроет и прикончит, вам всем точно перестанет везти, так как о Берлине вы сможете забыть. Кардинал устранит тебя.

— Почему вообще Палач была в городе? Ты говорил, что она месяцами пропадает в Шарлоттенбурге!

— Я так думал, — Давидов поднялся и подошёл к собеседнику, — в любом случае город сейчас не готов. Я разрабатываю со своим напарником серьёзную операцию, после которой убрать Густава не составит труда. А сейчас пока найди себе новых подопечных, да покрепче, таких, чтобы смогли справиться с Палачом и её слугами.

Зубр вздохнул.

— О Романе нет вестей?

— Не слышал ни слова. Только Мила причитает. У меня есть дурное предчувствие, что Катерина его убила.

— Нет! Не желаю об этом думать! Я чувствую его кровь в своих венах, а значит, он жив! И вскоре я отыщу его, и наша семья воссоединиться!

— Удачи. Но не думаю, что Роман позволит вам громить Берлин.

— Он позволит. Теперь его родной город – Мюнхен. А от обители Густава мы не оставим и следа!

— Я чувствую твой пыл. Но, — Давидов поднял указательный палец, — терпение, мой друг. Я нашёл союзника, одного из Отпрысков тирана. Он не желает погибнуть, как загнанный кролик, из-за ошибки своего Сира. Он поможет сдать город, подготовит его к приходу Саббата. А пока держитесь тихо. Я слежу за обстановкой и контролирую ситуацию.

— Я пытаюсь! — Зубр нервно дёрнул руками. — Во мне всё кипит от злости. Катерина разорвала меня в клочья, мне ещё неделю поддерживать себя и восстанавливать. Я бы оторвал этой нахалке голову, если бы она не напала столь внезапно! Когда Роман снова будет со мной, я уничтожу кровожадную вампиршу и подарю её сердце своему товарищу.

— Отличный настрой, — усмехнулся Носферату. — Мои гонцы продолжат поддерживать с вами контакт. И ты держи меня в курсе. Пока Тореадоры пляшут на костях Вентру, мы может свергнуть и тех и других!

====== Глава 6. Волшебство крови. Часть 10. Немые рабы ======

Беты (редакторы): Simeon Stefan Batory

(Берлин, Alte Leipziger Straße 8. «Liebe Haima». Тремерская капелла. 24 сентября 1808 год. День). Пятница (Бэн)

Дита открыла коробку и ахнула. Бэн улыбнулся, наслаждаясь её восхищением. Девушка вытащила из коробки красивое платье и, прижав к себе, закружилась в танце. Ярко-алый наряд с белыми розами и белыми перчаткам. Бэну нравился красный, и Дите этот цвет очень шёл.

— Такое прекрасное платье! Как мне отблагодарить тебя?

— Сходи со мной на бал. Сегодня вечером.

— Конечно! — Дита сияла. — Ты воплощаешь мои мечты в реальность!

— Но обещай, что подаришь мне пару танцев, а не сбежишь, как только окажемся в зале.

— Бэн, все мои танцы принадлежат тебе, — девушка присела в глубоком реверансе, и юноша расплылся в улыбке.

— Я заеду за тобой в шесть. Будь готова.

Покинув комнату девушки, Бэн поднялся в кабинет Марианны. Он не был уверен, зачем идёт туда, но это казалось ему необходимым. Постучав, он вошёл к ней. Женщина что-то писала, и, как только он появился, она вскочила. В её глазах читался испуг, но Бэн лишь кивнул приветственно. Встретившись с ней взглядом, он замер на мгновение, словно погружаясь в гипноз, но Марианна не стала его удерживать.

— Для того, чтобы проникнуть в комнаты Джетта нужно быть связанным с ними третьими узами, — быстро сказал Бэн и, задумавшись, свёл брови.

Марианна не позволила ему размышлять над сказанным и, проникнув в его сознание, стёрла последние пять минут.

— Я пришёл сообщить, что заберу Диту сегодня, и, скорее всего, верну после заката, — Бэн тряхнул головой, отгоняя наваждение.

Слуга Тремера кивнула и указала на дверь, не позволяя ему задерживаться. Юноша чувствовал вторжение в свой разум, но не мог понять, когда оно происходило и что толкает его на те или иные поступки. Путаница, вызванная изменением памяти, заставляла его вспоминать то, что было забыто. Но сколько бы он не думал, сколько бы не напрягал память, он не мог разобраться в деталях.

(Берлин, Spandauer Straße. Ephraim-Palais. 24 сентября 1808 год. День). Пятница (Бэн)

Известный прусский предприниматель и дипломат Бенджамин Ветель Ефрем[1] собрал гостей в своём замке в честь сорокалетия жены. Впрочем, большинство элиты причина мало интересовала. Сливки общества сбежались отдохнуть за чужой счёт и пособирать грязные сплетни.

Бэн приехал с Дитой ровно к шести. Рядом с парадным входом гостей встречал хозяин дома, приветствовал дам и обменивался парой фраз с мужчинами, поэтому на входе образовалась небольшая очередь. Бэн был сосредоточен, рассматривал гостей, Дита же ярко улыбаясь: она не могла дождаться, когда окажется внутри, и в нетерпении подпрыгивала на носочках. Наконец Ветель принял и их. Назвав Бэна фельдфебелем[2] Лутсем, хозяин дома поцеловал ручку юной красотке и поинтересовался, кто сопровождает юношу. Бэн сухо ответил, что это его сестра, и поспешил исчезнуть в холе.