Огонь и Ветер (СИ)

— А если вниз головой перевернуть и потрясти?

— Дурак, ещё глубже провалится же! За руки надо трясти, тогда вдруг и выпадет…

— Работающий ни за что не выпадет, там массажёры при работе топорщатся.

— Значит, сдохнет — ничего не попишешь, батарейки дней на пятнадцать хватит.

— И заключение о смерти — умер от непрекращающегося оргазма, угу…

— На фабрику лучше позвоните и скажите, чтобы литые ручки делали, и батарейки попроще, — рассеянно велел Эрик. — И никто ещё не помер. Кайф поймает пару раз и выдохнется — тогда и достанем моторчик. Вечный кайф, дети мои, это сказки… Хочется да не можется.

***

Джин поправил монитор, подвигал мышку по коврику для порядка и довольно вздохнул. Установить блок учебных материалов — и всё будет просто прекрасно. Он поднялся со стула и огляделся с чувством выполненного долга. Комната преобразилась — и Джина совершенно не волновало, как к этому отнесётся Хоаран.

Сначала он хотел тут просто всё разгромить, включая байки на первом этаже. Полить бензинчиком, бросить спичку и полюбоваться на дивный аттракцион с безопасного расстояния. Подумав немного, от этой идеи отказался, ибо такое понятие как “безопасное расстояние” после подобной выходки перестало бы для него существовать. Хоаран бы его из-под земли достал.

Месть — холодное блюдо. Через пару дней после отъезда Хоарана Джин удумал покрасить всё внутри в какой-нибудь особо отвратный цвет, с другой стороны, ему не улыбалось торчать с малярной кистью сутки напролёт у стен. Да и жить ему… Жить в окружении отвратного цвета? Ладно, Хоаран заслужил, но ему самому на кой так мучиться?

Ещё через пару дней он решил просто поменять всё, что ему поменять хотелось всегда.

Прежде всего его бесило большое и длинное окно, которое, как видно, веками не знало, что существуют, к примеру, жалюзи. По ночам неоновые отсветы на стене могли спокойно заменить мощную лампу — ночь, а в комнате день почему-то продолжался до утра. К счастью, Джин сообразил испытать жалюзи в магазине и пришёл к выводу, что жалюзи не помогут. Тогда он присмотрел плотные тёмно-синие шторы, двухслойные, прикупил дополнительное оборудование и, отыскав в запасниках Хоарана нужные инструменты, прикрепил над окном карниз, и пристроил шторы. Ночь превратилась в ночь, как ей и полагалось. Но и это Джина не удовлетворило. Всё-таки свет по ночам иногда был весьма к месту. И Джин потратился на симпатичный фонарь, обрамлённый хрустальными дельфинчиками, который и прибил намертво над тем, что у рыжего называлось “кроватью”. Когда он включил фонарь ночью, половину комнаты залил нежный робкий свет, а медленно вращавшиеся вокруг фонаря дельфины украшали всё вокруг мягкими бликами.

Затем Джин притащил большое зеркало и опять же закрепил его на стене — напротив “кровати”. В конце концов, у Хоарана даже зеркало — одно-единственное и небольшое, да и то — в ванной.

После зеркала как-то всё само обрело устрашающие размеры. Джин не планировал ничего такого, но… Компьютер ему всё-таки требовался, так что он его купил. И купил будильник в виде хрустального куба, и нормальную посуду, потому что замучился есть из каких-то странных изделий работы пьяного гончара, и ковёр, и… На ковре ему удалось остановиться — с трудом, но тем не менее.

И пришёл черёд вещей Хоарана. Джин безжалостно выдворил из стенного шкафа шмотки проклятого Хоарана и свалил в картонные коробки всё то, что, на его взгляд, требовалось выкинуть к чертям собачьим. Шкаф сразу же освободился на две трети. Джин, мурлыча себе под нос услышанную на улице песенку, старательно развешивал в шкафу собственные вещи и предвкушал бешенство Хоарана. Коробки он отволок вниз — к байкам, там им самое место. Добравшись до кухни, Джин распотрошил холодильник и выкинул из него всё несъедобное, механическое и стальное. Металлолом тоже перекочевал к байкам.

Джин сунулся в ванную и обследовал помещение от потолка до пола, однако не обнаружил ничего лишнего или ненужного — в ванной Хоаран почему-то металлических вещей не держал, что всё же радовало.

Пораскинув мозгами, Джин прикупил ещё одно большое зеркало и повесил на стене в ванной. Много не мало, пригодится, да и висит себе — есть не просит. И когда он уже выходил, то задел пальцами задвижку на двери. Сначала лишь какая-то смутная мысль скользнула по самому краю сознания, а оформилась она чётко на пороге кухни.

Кое-кто любил засыпать в воде — за закрытой дверью, и тогда Джин медленно, но надёжно изводился, переживая за беспечного Хоарана. Именно! Долой задвижку! На кой она вообще нужна, если… Ну… Не то чтобы они постоянно оказывались в ванной вместе, но иногда — бывало. А зачем тогда задвижка? Задвижкой, собственно, пользовался исключительно Хоаран — любитель уединяться временами, особенно после мелких ссор. Или не таких уж и мелких…

Всё равно!

Долой задвижку!

Вооружившись отвёрткой, Джин яростно атаковал скобяное изделие. Задвижка упёрлась на последнем то ли болте, то ли гвозде. Джин старательно выкручивал болт — всё-таки болт, а не гвоздь, но тот упрямо не желал расставаться с дверью.

И траурным аккордом за воротами взревел мотор байка.

— Проклятие…

Джин подёргал задвижку, а, услыхав скрип ворот, отчаянно рванул — выдрал с “мясом” и спрятал железку в ладони, после чего, постаравшись придать себе обычный вид, сунулся на лестницу.

Хоаран поставил как раз коня на место и что-то там протирал. Когда Джин спустился вниз, он закончил возиться и оглянулся через плечо. Да уж, вот это видок… В пыли по уши, на лице — сетка мелких царапин, волосы встрёпаны ещё хлеще, чем обычно. И левое плечо украшал грязный бинт с красноречивыми тёмно-бурыми пятнами.

— Ты упал с байка? — ошарашенно выдал первое, что пришло в голову, Джин. И Хоаран тут же хлестнул его взбешённым взглядом, после чего отвернулся.

— Я не могу упасть с байка.

— Что у тебя с рукой?

— Ничего.

— Ничего — это когда упал и синяк себе набил, а не тогда, когда литрами кровь хлещет…

— Решил в медицину податься? — полыхнул Хоаран, круто развернувшись и посмотрев прямо на собеседника. Двинулся затем чуть в сторону и споткнулся об одну из коробок. — Это ещё что такое?

— Твои вещи, — спокойно сообщил ему Джин. — Вещи, которые пора выкинуть.

И он приготовился к шторму, тайфуну и урагану с землетрясением вместе.

Хоаран промолчал, поглазел на коробки и бардак из запчастей, выдворенных из холодильника, затем стремительно прошёл мимо Джина и поднялся по лестнице. Джин стиснул в ладони злосчастную задвижку и рванул следом.

Хоаран притормозил на пороге комнаты, уставившись на окно. После короткой заминки отметил компьютер на столе, фонарь, зеркало и ковёр. Будильник проигнорировал. У него медленно поползла вверх бровь, и Джин машинально напрягся, приготовившись оказать достойный отпор любым возражениям. Честно говоря, сейчас он был близок и к тому, чтобы в самом деле врезать Хоарану.

Хоаран взял курс на шкаф, распахнул дверцу и даже слегка отшатнулся, затем тряхнул головой, порылся внутри немного и выудил полотенце. Он обогнул Джина по дуге и направился в ванную. Когда потянул за собой дверь, ладонью проехался по гладкой поверхности. Остановившись, с минуту любовался на то место, где полагалось быть задвижке. В который уже раз Хоаран круто развернулся и двинулся к Джину, остановился так близко, что Джин невольно приподнял немного голову.

— Задвижку-то за что? — тихо спросил Хоаран.

— Мне так спокойнее, хотя бы не дам тебе утопиться, — пробормотал изрядно озадаченный Джин. — Надо перевязать тебе…

— Не надо. Пуля прошла навылет — и впрямь пустяк. Ты видел наставника?

Джин кивнул.

Хоаран отвернулся, качнул головой, издав какой-то непонятный звук, и спокойно ушёл в ванную. Дверь, впрочем, прикрыл. Джин навострил уши и невольно улыбнулся, услыхав через пару минут тихое чертыхание — Хоаран заметил зеркало.

Джин прогулялся на кухню и без всяких колебаний выбросил задвижку в мусорный пакет. Сполоснув руки, взял большой стакан и налил туда холодного молока. И с этим стаканом молока он отправился в ванную, где застукал Хоарана уже в воде. Тот пытался отодрать от плеча прилипший бинт.