Огонь и Ветер (СИ)

— Зачем вы мне это говорите?

Мадам выудила из портсигара вторую сигарету, едва докурив первую, и бросила выразительный взгляд на Джина.

— Я знаю его давно. И я у него в долгу. Кроме того, он редкий человек, и он мне нравится. Так почему бы мне и не помочь тебе — и ему? Я же вижу, что ты неопытен. Хо знает больше тебя, но и его опытным назвать трудно. Просто ему играет на руку его чуткость — он всегда точно знает, что надо тебе и что ты можешь выдержать. Зато ты ничего не знаешь о нём. Если играть всё время в одни ворота, ни к чему хорошему это не приведёт. И я не собираюсь помогать тебе на практике, не бойся… — Мадам негромко засмеялась, отметив, что именно таковы и были опасения Джина.

— Глупый мальчик, у нас с тобой много общего, поэтому исполнить роль Хо я не смогу. Видишь ли, любовь — штука справедливая и разумная. В танце любви участвуют двое: один проходит весь путь сам — трудно, другой же — проходит легко, позволяя первому вести себя. Первый в финале получает маленькую награду — наслаждение длиной в один миг, но концентрированное наслаждение, ошеломляющее — всё сразу в одну секунду; второй получает большую награду — наслаждение ещё в пути — до финала и во время финала. Первый в силах себя контролировать на протяжении всего пути, и в силах заботиться о втором; второй же физически не способен к контролю — он в плену наслаждения, зато второму нужно заплатить доверием в самом начале пути. Как видишь, всё справедливо — и это правило работает как в случае мужчин и женщин, так и в случае партнёров одного пола. Это — гармония любви. Ты и я — мы те, кто предпочитают лёгкий путь, большее наслаждение и плату доверием. Хо — тот, кто хочет трудности, всё контролировать и предпочитает получать наслаждение в один миг. Ты и он в этом плане подходите друг другу. Ты и я — нет. А теперь, — Эрик вновь откинулся на спинку и чуть прикрыл глаза, — просто скажи мне, что тебя пугает и беспокоит, или расскажи, чего ты не понимаешь.

Джин прочно задумался. На откровения его не тянуло, с другой стороны, трансвестит-то прав — он слишком мало знает, и опыта у него…

— Ему не нравится, если кто-то пытается прикоснуться и… доставить ему удовольствие… ну…

— Это табу, — спокойно кивнула “итальянка”, даже не дослушав. — Игра на флейте, мальчик, даже в борделе табу для таких, как Хо. По их законам это худшее унижение, которому можно подвергнуть человека. Если человек идёт на это добровольно и при свидетелях, тем самым он признаёт себя даже не рабом, а животным или вещью, принадлежащей тому, кому он будет “играть на флейте”. Если заставляют это сделать, значит, человека осознанно унижают и окунают его статус в грязь. Это ещё хуже, потому что перед этим униженному выбивают или вырывают все зубы, чтоб не вздумал цапнуть “флейту”. Тебе придётся смириться с этим — это нельзя изменить. Если Хо позволит тебе “сыграть на флейте”, он будет считать, что оскорбил тебя и унизил. И он этого никогда не забудет.

— Почему вы сказали, что одного меня ему мало?

— Потому что ты получаешь два удовольствия сразу, а он — лишь одно. У тебя не остаётся сил тогда, когда у него их ещё полно.

— Два?

— Внутри и снаружи — одновременно. А он — лишь внутри тебя. Ты вряд ли способен освоить технику покоя, так что… — Эрик задумался.

— А что это?

— Этой техникой владею я. Обычно тело принимающего способно испытать наслаждение лишь раз, затем требуется время для восстановления чувствительности внутри. Реже можно испытать удовольствие дважды, но все последующие попытки приведут к плачевным результатам: разрывы внутри на стенках, ушибы, повреждения мышц, ссадины и зуд и так далее. Активные же партнёры иногда бывают темпераментными или умелыми, они могут испытывать желание несколько раз за один присест — им проще в определённом плане. Вот и Хо — из их числа, не говоря уж о технике цзин. Я сам получаю удовольствие лишь один раз, а потом полностью расслабляю тело, и мои партнёры могут делать всё, что пожелают, и столько, насколько их хватит. Моё тело не пострадает, но я и не получу удовольствия, зато получат удовольствие они.

Мадам придвинула к себе пепельницу и вновь задумчиво посмотрела на Джина. И внезапно лукаво улыбнулась.

— Кажется, я знаю, чему тебя можно научить. Пожалуй, мне бы хотелось увидеть лицо Хо в тот момент, когда он поймёт, на что ты способен. Сам я этим мастерством не владею, точнее, могу немного, но этого слишком мало, чтобы использовать его полноценно. А вот ты сможешь, я думаю. Раз уж у тебя есть кое-что особенное. Вероятно, этого будет достаточно, чтобы сделать вас гармоничной во всех отношениях парой.

Эрик с досадой огляделся, покопался в подушках и, наконец, выудил откуда-то свою сумочку. Порывшись внутри, нашёл квадратик из картона и толкнул по гладкой стеклянной поверхности к Джину.

— Носи при себе и загляни ко мне на днях. Лучше с часу до пяти. Покажешь это охране — они тебя проводят ко мне. И мы тебя научим кое-чему весьма полезному, перед чем Хо точно устоять не сможет. Да, и помни о его руках и губах, я уже говорил тебе — это мощное оружие, если им пользоваться с умом.

— Гм… а насилие?

— В смысле?

Джин растерялся — он не знал, как точнее сформулировать вопрос.

— Ну… Есть ли у него склонность к…

— Он очень нежен — мало думает о себе, но много — о других. Такова его натура. Нет, к насилию он не склонен. Для него это трудно и противоестественно. Он агрессивен в любви, но не жесток. Насилие он предпочитает в драках и по отношению к тем, кто ему неприятен. Любить же ради того, чтобы бить, — этого он не понимает. Наверное, он однолюб, не знаю. Но бабником его уж точно не назвать — он предпочитает постоянство в связях и уважает своих партнёров. Редкий человек. Когда работал здесь, всегда встречался только с одной из моих девушек. Вряд ли это была любовь, скорее, связь по необходимости, но даже тут он предпочёл постоянство. Похвально, люблю мужчин, которые не распыляются. Кстати…

Эрик грациозно поднялся, заставил встать и Джина, покрутиться.

— Мда… Такие внешние данные стоило бы использовать получше. Тебе следует обновить гардероб, волосы можно чуточку отпустить. Серьги тебе не пойдут — выйдет приторно сладко, и Хо тебя прикончит. Кожа в одежде — аляповато. Очки — тоже не годятся, дёшево. А вот так…

Эрик небрежно откинул чёлку с лица Джина. — Так лучше. Чуть подлиннее и откинуть с лица — самое то. Изысканно, строго и со вкусом. Одежду надо не такую мрачную, — “итальянка” подёргала рукав чёрной футболки Джина. — Что-то поярче, поживее. Серебристый цвет, бледно-голубой с серебристым оттенком, нежно-сиреневый, синий — самое то. Ну и белый тебе тоже будет к лицу. Само по себе лицо, как и тело, мало что значит, но если умело обыграть, можно произвести незабываемое впечатление. Не бойся, за твой имидж я браться не намерен, просто можно мелочами подчеркнуть твои выигрышные стороны — вот и всё.

— А чему именно вы хотите меня научить? — всё-таки не выдержал Джин, постаравшись отступить на шаг от Эрика.

Трансвестит мягко и хитро улыбнулся.

— Помнишь три его слабости?

— Руки, губы и… — Джин смутился.

— Именно. Я дам тебе оружие как раз для третьего случая, и ты научишься укрощать его огонь. Ты сможешь исполнять все его желания, и ему точно будет хватать тебя одного. Но скажу сразу — это даже для тебя будет не так уж легко и просто.

— Так что же это за оружие?

— Я научу тебя “замерзать”. Или “мерцать”. У этой техники много названий, и она одна из самых сложных и самых желанных. Впрочем, это не имеет значения. Тебе следует знать лишь то, что Хо создан именно для “мерцания”. Пожалуй, даже женщина с врождённым умением “мерцать” — большая редкость, а о таких мужчинах я даже не слышал. Но, как я сказал, у тебя есть все шансы освоить это умение, было бы желание и прилежание. Не волнуйся, тебя не ждёт ничего страшного. При желании ты сможешь учиться даже дома, просто я знаю по опыту, что лучше задавать вопросы и получать ответы в процессе, а не после того, как из-за какой-нибудь мелочи ничего не вышло, а могло бы — и легко. Ну и да, я уже сказал, никто тебя не станет трогать — лишь ты сам. И партнёр тебе для обучения не потребуется. Если ты очень стеснительный, мы можем говорить через ширму, дверь или с помощью микрофона — это легко устроить здесь. Поначалу будет трудно, но это не отразится на твоей обычной жизни. На личной — тоже. Ну, если ты сможешь сдержаться и не попытаешься удивить Хо раньше того, как действительно полностью овладеешь “мерцанием”. Боишься?