Огонь и Ветер (СИ)

— Ну здорово… — прокомментировал он появление Джина без особого восторга.

— Держи. — Джин невозмутимо всучил ему молоко в правую руку и цепко ухватил левую. Прикинув на глаз сложившееся положение, резко дёрнул и оторвал повязку от раны. В воду упала красная капля. Проигнорировав насмешливое выражение лица Хоарана, он осмотрел дырку в плече и убедился, что пуля и впрямь прошла сквозь мякоть, не причинив большого ущерба. И, к слову, рана не свежая. Выходит, этот рыжий упёртый осёл ещё и рассекал на байке в подстреленном виде уйму времени.

— Завтра, — тихо пробормотал Хоаран, сделав глоток молока.

— Что?

— Всё завтра. Скандал тоже. Сегодня у меня нет настроения, уж извини, а завтра я с удовольствием начищу тебе рыло, если ты дашь мне повод, — прикрыв глаза, договорил Хоаран.

— А… Эрик знает, что ты вернулся?

Хоаран медленно наклонил голову и вновь занялся молоком. Джин порылся в аптечке и сделал всё, что было в его силах, чтобы привести рану в более или менее приличный вид.

— Перестань. Заражения нет, заживёт быстро.

— Как на собаке… — не удержался Джин и покосился на Хоарана. Тот не обратил внимания на его слова, допил молоко и вручил Джину пустой стакан.

— Если усну, не буди. И если притащится кто, гони в шею.

— Необычные инструкции…

Хоаран опалил его быстрым взглядом из под ресниц и вздохнул. Джин наклонился и мягко тронул губами тёмную бровь.

— Если нужна будет помощь… позови, ладно?

— Угу. Ещё молока — больше ничего.

— Точно?

— Точно…

Непривычно мирный и спокойный. И даже ничего не сказал по поводу перемен. Собственно, Хоаран вообще ничего не сказал и отреагировал как-то… Джин ждал всякого, навоображал себе ядерную войну даже — и такое вдруг… Что-то из ряда вон выходящее.

Джин принёс ещё стакан молока и помедлил. Ждал привычного сердитого рыка, но так и не дождался, хоть и простоял на пороге ванной столбом пару минут. Прислонившись к стене в коридоре, он медленно провёл рукой по лицу и качнул головой.

Что-то не то. Не похоже на Хоарана. Странно. Хотелось вернуть всё, как было. Пускай бы свирепствовал, рычал, больно жалил словами и кусался, потому что это — норма. Так должно быть. Именно так — не иначе. Потому что, свирепствуя, рыча, жаля и кусая, он смеялся, веселился на свой манер — и даже если сердился, то сердился чуточку, не глубоко, легкомысленно и мимолётно. Он запальчив, азартен, напорист, но не зол. И он всегда холоден на самом деле — там, внутри, холоден и сдержан, уравновешен, спокоен и так необъяснимо великодушен. Пережиток прошлого под маской бесшабашного, гордого и несговорчивого мальчишки. Пережиток прошлого, искажённый правилами существующего ныне мира. Неправильный, изуродованный и снаружи, и внутри, но сохранивший свою суть в первозданном виде. Словно алмаз, спрятанный в булыжнике. Чужой для всех вокруг, но сумевший заставить этих всех с собой считаться. Как это сам Хоаран всегда говорит…

“Не имеет значения, в какую пропасть тебя сбросят. Имеет значение лишь то, как высоко после этого ты сможешь подняться”.

Нет страха, нет паники… Но какое-то смутное беспокойство намертво присосалось пиявкой к сердцу Джина. Он даже самому себе не мог объяснить, в чём дело. Пожалуй, то смятение, что сейчас его переполняло, сводилось в итоге к одному-единственному желанию: вломиться к Хоарану, крепко обнять и не отпускать. Не отпускать ни за что, даже если небо рухнуло бы на землю.

И дело вовсе не в поездке этого ненормального, и не в его ране… Но в чём?

В голове роились глупости, бессмысленные и неправдоподобные догадки. Ничего же не случилось. Почти. Джин просто проявил внимание к собственной персоне и привёл жилище рыжего в надлежащий вид — всего-то. Если Хоарану это не понравилось, он с лёгкостью мог вернуть всё в исходное состояние.

Не вернул. Но и не пребывал по этому поводу в восторге. Он ничего не сделал. Вообще ничего. Хуже этого… Да что могло быть ещё хуже?

Джин опять запутался. Сам не понимал, почему это произвело на него такое впечатление. Впрочем, есть одно простое и логичное объяснение: Хоаран устал — это нормально, даже для него нормально. Неделю с байком — постоянно в пути — никто не мог выдержать без последствий. Он всего лишь устал, а завтра Джина ждёт шторм с ураганом. Именно, так и будет.

Он немного успокоился и зашел на кухню, едва сам не выпил стакан молока, но успел вовремя спохватиться.

Утром же, заглянув в ванную, Джин обнаружил там спящего Хоарана. Тот откинул голову к стене, удобно устроившись в полусидячем положении. Согнутая в колене нога чуть выглядывала из воды, правая рука лежала на животе, а левая вольно вытянулась вдоль тела.

Джин вздохнул и прикоснул к плечу сони. Странно, но кожа Хоарана согрела его ладонь. Поколебавшись немного, опустил пальцы в воду и недоверчиво хмыкнул. Вода остыла, развумеется, однако… Чуть тёплая — вот как можно её назвать. Точно уж странно и неправильно.

Он осторожно сжал пальцами запястье и выудил из воды левую руку рыжего. Сняв промокшую повязку, придирчиво осмотрел рану. Опять же странно — рана выглядела намного лучше, чем вечером. Нет, она не зажила и не затянулась, но была чистой и аккуратной. Джин наложил свежую повязку и постарался устроить конечность так, чтобы она вновь не оказалась в воде. Хоаран на все его манипуляции не отреагировал — спал себе дальше. Разбудить или не стоит? Все же Джин беспокоился — в воде опасно спать, с другой стороны… С другой стороны, результат проведённой в ванне ночи утверждал, что такой сон рыжему на пользу.

Джин бросил быстрый взгляд на часы, мысленно прикинул варианты и слегка потормошил Хоарана.

— Хоа… — Старая песня — “сдохну, но не проснусь”. — Пожар!.. Наводнение!..

Бесполезно, но ладно…

— Твои байки украли.

Презрительное хмыканье, лёгкий поворот головы — и всё. Ну ещё бы! Это кто ж бы рискнул тронуть байки Хоарана? Верно, никто.

Джина осенило.

— Ты опоздал на поединок, и победу засчитали противнику!

— Что?!

Джин не удержался от улыбки при виде взъерошенного и взбешённого Хоарана, мгновенно перешедшего в состояние бодрствования.

— Ничего. Вылезай из воды и иди спать. Молока хочешь?

Хоаран плеснул водой в лицо и потёр глаза, потом лениво осмотрелся.

— Сегодня что?

— Понедельник.

— Чёрт… — Он выбрался из ванны и рассеянно провёл ладонью по встрёпанным волосам. Джин поспешно завернул его в полотенце, ибо… Ибо. Полотенце, конечно, помогало слабо, потому что скрывало тело только от пояса до колен. Надо купить большое полотенце, чтоб заворачивать Хоарана целиком — в целях полного обезвреживания. Если упаковать рыжего целиком в полотенце, он будет меньше отвлекать. Наверно.

Хоаран лениво потянул Джина к себе, провёл губами по подбородку и тихо вздохнул.

— Куда это ты намылился?

— У меня занятия… Перестань! Опоздаю же…

Хоаран что-то неразборчиво проворчал, но таки сделал своё чёрное дело — поцеловал. Сопротивляться совершенно не хотелось, но пришлось. Пробормотав пару проклятий, Джин увёл заразу в комнату и сгрузил на матрас. Хоаран вытянулся под одеялом и мгновенно уснул — как выключили. Впрочем, Джин не обманывался на его счёт — после ночи, проведённой в воде, ему не требовался долгий сон, так что вряд ли он будет ждать в гараже возвращения компаньона.

А жаль… Или нет. Если уйдёт по делам, то скандал случится позже. И скандал не может не случиться. Всё-таки это не гараж, а именно дом для Хоарана, и это естественно, что несанкционированные перемены внутри дома вызовут его гнев. И то, что вчера всё прошло легко и мирно, ещё ничего не значит. Ну и пусть. Скандал — это не трагедия.

На занятия Джин успел вовремя, а на лекции об особенностях легенд и вовсе распрощался с реальностью: преподаватель явно любил свой предмет и рассказывал потрясающе живо и интригующе, с лёгкостью завладев вниманием студентов. И после лекции Джин сразу же направился в одну из городских библиотек, решив не откладывать выполнение задания в долгий ящик. На перекрёстке привычно свернул налево и остановился у бордюра. Мимо неторопливо проплыл борт автобуса — и глаза Джина машинально скользнули по противоположной стороне улицы, замерли и вернулись к столикам у кафе в маленьком сквере. Он даже моргнул, но… Никакой ошибки.