Огонь и Ветер (СИ)

— Не понимаешь ты шуток, — рассмеялась девушка, вскользь коснувшись предплечья Хоарана пальцами.

Джин отвёл взгляд и помрачнел. Из-за тележки он выходить не стал — просто оставался пассивным наблюдателем и слушателем. Ему не хотелось, чтобы Ханыль видела его и Хоарана вместе. И не хотелось говорить с ней. Может, она и впрямь хорошая и умная, но ему она не нравилась совершенно. Ещё больше ему не нравились её манеры и поведение в отношении рыжего. Она постоянно смотрела на Эндзэру, старалась прикоснуться, встать ближе, сладко щебетала слова — вела себя как человек, который точно знает, чего хочет, и намерен получить желаемое любой ценой. И чёрт бы с ним, Джин не обратил бы на неё никакого внимания, если бы не её взгляд — то, как именно она смотрела на Хоарана. Словно у неё есть право на его Эндзэру, словно Хоаран уже с ней, словно он не её бывший, а её настоящий. Она трогала Хоарана глазами как руками — и это уже вынести не представлялось возможным. Джин упорно боролся с нарастающим бешенством, однако счёт уже сложился не в его пользу.

Проклятие, Хоаран совершенно не разбирался в женщинах! Как его угораздило спутаться именно с Ханыль?

Спокойно. Как раз Хоаран в данной ситуации вёл себя безупречно, обращался с девушкой именно как со знакомой, и Джин не мог его обвинить ни в чём.

— Кстати, Хо, ты пойдёшь этим летом в Южное море? Ну, как раньше?

— Не знаю пока.

— Только не говори, что снова сорвёшься на свои гонки! Или что там у тебя летом случается?

— Не знаю. Так далеко я не заглядываю.

— Какое же это далеко? Всего…

— Кого я вижу! — раздался восторженный вопль. — Ангел мой, ты тут откуда?

Джин прислонился лбом к стенке тележки и тихо застонал от отчаяния. Это кара небесная или как?

К рыжему шустро цокала каблучками высокая дама в алом итальянском костюме, состоявшем из строгого короткого пиджака и узкой миди-юбки. Длинные ярко-каштановые пряди изысканно спадали ей на правое плечо, на голове крепилась крошечная шляпка с короткой вуалью, а в левой руке дама держала сумочку-конверт. Её лицо щеголяло классической правильностью, разве что губы излишне крупные, и над верхней губой выразительно темнела родинка — эти мелочи придавали лику дамы слегка вульгарный оттенок.

Вот даже любопытно, каким это ветром такую светскую львицу занесло в порт?

— Иди ко мне, счастье моё рыжее! — низким грудным голосом продолжала изливать свой неземной восторг “итальянка”. Она спокойно подошла к Хоарану вплотную, бесцеремонно ухватила за футболку на груди, заставила пригнуться немного и звонко чмокнула в левую щеку, затем в правую. И после с бесподобным выражением на лице покосилась на Ханыль. Спросила вроде по секрету, но не услышал её только глухой: — Чё за цыпа? Опять снимаешь на бульварах бабочек?

Джин зажал себе рот ладонью, подавив приступ неуместного веселья, потому что это надо было слышать и видеть. И прямо сейчас он легко мог простить “итальянке” её вульгарность, ибо Ханыль вспыхнула, торопливо попрощалась с рыжим и умчалась прочь, сверкая пятками.

— Эрик, ты тут тоже случайно? — индифферентно поинтересовался Хоаран, разгибая в процессе пальцы дамы один за другим и пытаясь освободить свою футболку из захвата.

— Уж конечно! И в таком виде вот прямо к тебе на ручки птицей! Толстокожий мерзавец! — Дама выпустила футболку Хоарана, зато долбанула его по плечу сумочкой. — Где тебя носит, а? Хоть бы раз заглянул в “Райские Кущи”! Скотина неблагодарная! Ты мне нужен как срочная клизма при отравлении стрихнином!

— Ну спасибо…

— Закатай губу! Спасибо я тебе скажу, когда сделаешь дело — и не раньше! И не надо смотреть на меня такими глазами — соблазнюсь, но не успокоюсь! Имей в виду! И что ты тут ящики таскаешь? Ещё и весь солёный! Боже мой, я уже тебя хочу…

— Ты всех хочешь. Постоянно. Кстати, а как твоё правило — не мешать дела и личное?

— Живо, не бойся. Хо, у меня и впрямь к тебе дело. Серьёзное. Шутки в сторону — и пошли со мной.

— Не могу. Надо закончить с погрузкой, откатить телегу и кое-кого домой закинуть.

— Твоя цаца уже ушкандыбала, даже задницей не вильнув на прощание. Низко пошла и стрелой — видать, к дождю.

— Я не про неё.

— Ой, какой ты весь загадочный! — Смех у дамы оказался на редкость приятный, как и голос. — Ангел мой, дело и впрямь не терпит отлагательств. Приспичило. И дятел в задницу клюнул. И запахло жареным. И вообще, мне ж яйца отрежут — как ты с этим жить будешь?

— А они у тебя снова появились? — Хоаран, похоже, и впрямь заинтересовался. — И какое мне дело, даже если и отрежут?

— Да чтоб их! Может, пускай и отрежут?

— Без наркоза и спецсредств? Уверен?

— Ну, если ты так ставишь вопрос, то лучше не надо. Потерплю. Хотя если за столько лет к ним так и не привык, то теперь уж и подавно привыкать поздновато.

— А мне не отрежут, если я возьмусь за твоё дело? — хмыкнул Хоаран, загрузив в телегу очередную коробку.

— Об твои они обломают все зубы, иначе я к тебе бы в панике не притрусил. Ох… ну вот хочешь, сейчас на колени встану или “сыграю тебе на флейте” * по первому разряду и при свидетелях, чтоб все уж знали про уговор и моё положение, а? — То ли дамочка, то ли не дамочка смотрела на рыжего умоляюще.

— Хватит чушь нести! — разъярённо рыкнул Хоаран. — Дай мне разобраться с грузом и делами, а там и поговорим, ясно?

Дама по имени Эрик всхлипнула и через секунду села пятой точкой прямо туда, где стояла, и заревела в голос. Хоаран вскинул голову, поискал взглядом что-то в небе и тихо выругался, затем круто развернулся и низко прорычал прямо над головой “итальянки”:

— Не реветь!

Как ни странно, но дамочка мгновенно заткнулась и уставилась на Хоарана огромными глазами, переполненными обожанием.

— Так, разберусь с грузом — и поедем в “Кущи”. Ещё хоть звук — поедешь в “Кущи” гордо — в полном одиночестве.

— Ну ты зверь…

Хоаран сверкнул бешеными глазами — и дама тут же зажала себе рот ладошкой, даже головой помотала для убедительности.

— Джин, где тебя носит? — позвал Джина Хоаран. Джин же пребывал в ступоре и пытался как-то разобраться в ситуации, но лишь больше запутывался. Вот в таком виде Хоаран его и обнаружил.

— Ты чего?

— Это тоже твоя бывшая? — ядовито уточнил Джин.

— Нет. Это он, а не она. Владелец борделя.

— Ещё лучше… — убито подытожил Джин. Сейчас бы стульчик — и присесть.

— Ну… — Хоаран отвёл глаза.

— Если ты скажешь, что и с ним у тебя что-то было…

— Ну-у-у…

— Чем больше я о тебе узнаю, тем больше убеждаюсь, что в тихом омуте… — ошарашенно выдал Джин. — В Сеуле есть хоть кто-то, с кем у тебя ничего не было?

— В Сеуле есть только две мои бывшие. Были. Одну ты уже знаешь. Второй уже нет в живых. И ты не так понял — про Эрика. Я снимал его как-то. Я тебе рассказывал. Это вот Эрик и есть. Тот самый. Снимал дважды, если тебе нужны детали. Первый раз всё вышло… ну… В общем, паршиво. И второй раз уже нормально. Собственно, это всё. И дела у меня с ним — иногда выполняю работу для него.

— Это ты в его борделе охранником работал?

Хоаран кивнул.

— Успокойся, он нормальный, просто манеры такие. Он не бросается на всех подряд и весьма привередлив, а что говорит — так это он только говорит. Ну, Эрик вообще трансвестит, но обращаться к нему лучше как к мужчине. И давай уже с погрузкой закончим. Чем быстрее во всем разберёмся, тем раньше вернёмся домой. Ты, кстати, был хоть раз в борделе?

— Шутишь?

— Угу. Ну ничего, сейчас побываешь, — “утешил” Хоаран и вернулся к погрузке.

***

Следовало отметить, что “Райские Кущи” находился не так уж и далеко от дома Хоарана, точнее, прямо по пути, если ехать из порта. Эрик добирался до места на своей машине, Хоаран и Джин — вдвоём на байке.

Джин озадаченно полюбовался на пятиэтажное цветное здание. Аляповато, зато заметно — мимо такого точно без остановки не пройти. У крыльца толпились люди, а в дверях дежурила охрана — вполне на уровне.