Дикая охота. Полотно дорог (СИ)

Аллэивар чувствовала на себе чужие взгляды, слышала, как кто-то присвистывает и смеется – каркающее, хрипло. Словно воронье собралось вокруг и только и ждало, когда начнется расправа. Сгореть тебе в Подземельях, Шеда, во что ты меня втянула? И как мне возвратиться к тебе живой? Кикимора, держащая ее, встряхнула Аллэи, словно нашкодившего кота – разве что гораздо сильнее.

- Ну так что, подземка? Как с тобой говорить – по-хорошему аль по-плохому?

- Я не собираюсь отдавать оружие в городе, где мне явно добра не желают, - прорычала Аллэивар, готовясь к чему угодно – хоть к удару, хоть к стреле под ребро. Клинок был совсем близко, и она знала, что хоть одну – но успеет забрать. По крайней мере, попытается.

- Отпусти ее, Повилика, - раздался чей-то тихий голосок, и Аллэи инстинктивно вздернула голову, из-под упавшей на глаза челки разглядывая пришедшую.

Напротив них, выйдя из рядов столпившихся вокруг женщин, стояла совсем молоденькая девчушка – лет двадцати от силы. Богиня, в этом змеином гнезде даже дети есть… Она ведь совсем еще дитя… Эта тоже была худющая, словно жердь, нечесаная, одетая в какие-то странные лохмотья. С разрисованным лицом и глазами испуганного олененка, девчушка смотрелась лишней среди хищных, кажущихся зверьми, залесок. Женщины вокруг, посмеиваясь, смотрели на нее с интересом и со странным снисхождением. Аллэивар почувствовала, что белобрысая за ее спиной пошевелилась.

- Отпустить? – в ее тоне послышалась насмешка – и еще что-то, что-то приторно-сладкое, отвратительное, словно она разговаривала с юродивой, - Маленькая наша Ива, в своем ли ты уме? Быть может, мне еще накормить ее перед этим да снарядить в дорогу, провести до самого дома?..

Послышался смех – залески поддерживали белобрысую кикимору. Девочка низко опустила голову, так, что волосы упали на лицо, скрывая ее глаза. В общем гомоне разобрать ее слова было неимоверно трудно, однако Аллэи все-таки сумела услышать едва различимое:

- Ревенка приказала привести ее немедля, без лишних разговоров и задержек. И дозволила войти на Луг с оружием. Отпусти ее.

Смешки смолкли, а Аллэи ощутила, что кикимора нехотя разжимает пальцы и отступает назад. Ощущая лопатками волны неведомой ненависти, исходящей от нее, Ищущая выпрямилась, с каменным лицом растирая запястье, а затем взглянула на девочку, которую назвали Ивой. Та стояла все так же тихо, опустив голову и не шевелясь, и ее сутулые плечи казались Аллэивар такими тонкими, словно ее кости были птичьими.

- Ты должна провести меня к вашей Ревенке? – мрачно бросила Аллэи, на всякий случай опуская ладонь на рукоять – так она ощущала себя гораздо надежней. Девчушка судорожно дернулась, будто от удара, но все же кивнула, - Замечательно. Тогда веди.

- Я тоже пойду, - сверля Аллэи взглядом, протянула белобрысая, - Так спокойней будет.

Не обращая внимания ни на нее, ни на шипящих, подобно разъяренным облезлым кошкам, женщин, Аллэи подошла поближе к девочке, глядя на нее сверху вниз. Она оказалась ниже Ищущей на голову и худее ее раза в два – такую ветер мог бы переломить пополам даже самым нежным касанием. Комкая в хрупких пальцах край шерстяного платка, она деревянно развернулась и направилась куда-то вглубь селения, не обронив ни слова. Аллэи, проклиная весь белый свет, пошла следом за ней, гадая, что же будет дальше.

Город со всех сторон окружала стена, и за то время, пока они шли меж приземистых длинных деревянных срубов, Аллэи не смогла углядеть нигде хоть малейшего намека на проход. Высокие елки росли даже здесь, подпирая пушистыми боками темные стены, на крышах лежали все те же шуршащие на ветру сети – из листьев, стеблей и мха. Над землей тянулась тонкая пелена, расступающаяся под ногами: это дым десятков костров стелился по воздуху, едва касаясь ковра из мха и иголок. Снег тоже лежал здесь – правда, его было гораздо меньше, чем в лесу. Наверное, залески разметали снежное покрывало, расчищая дорожки и тропки. Аллэивар видела криницы, обложенные каменными кладками. От воды, бьющей ключами, шел пар, и эльфийка невольно принюхалась: в горах близ Аэль-Роадана находились горячие источники, и пахло там до того погано, что эльфийка так и не сумела насладиться омовением. Здесь же запах серы был едва различимым – его забивал аромат хвои, снеди, человеческих рук, что строили город.

Вопросов в голове меньше не стало, но Аллэивар решила, что задавать их вслух не стоит. Она хмуро озиралась по сторонам и отвечала мрачными ухмылками женщинам, глядящим на нее и переговаривающимися друг с другом, а те лишь скалились в ответ или просто отворачивались с таким высокомерным видом, словно в царский дворец притащили бездомную бродяжку. Только вот Аллэи прекрасно видела, что жили залески, мягко говоря, бедно. Хиленькие плодовые деревца перемежались с исполинскими хвойными, и света им явно не хватало в тени древних деревьев. За домами виднелись какие-то вскопанные участки, но Ищущая очень сомневалась, что земля в здешних местах была щедрой. Не удивительно, что они все как палки. Как еще сумели город-то отстроить? Это, пожалуй, было любопытнее всего: залески жили в изоляции, но все же умудрились и стену смастерить – даже приличную, и дома поставить, и осесть здесь, приспособившись к суровым условиям. Аллэи знала, что откуда-то они добывают металл и мастерят хитрые кинжалы, лезвия которых раскрываются на три лепестка, входя в плоть, те самые наконечники, больше напоминающие острые драконьи гребни, и еще массу такого, от чего волосы на затылке дыбом становились. Однако эльфийка даже понятия не имела, откуда они берут материал. В пещерах с рудой было гораздо проще, да и торговля между кланами шла вовсю – залески же жили отдельно от всего мира, словно отшельники, и никто представить себе не мог, что они делают здесь, за стеной.

Чем-то мы похожи… Они тоже вынуждены жить в вечной борьбе, доказывая небу свое право на клочок земли и какое-никакое будущее. Аллэи бросила взгляд на идущую впереди девчонку. Светлый подол ее платья, намокший от снега, стелился по земле, и Аллэи вдруг невесело подумала, что мелкая сбежала из-под венца. Впрочем, вряд ли – раз она здесь, то в руках ее лежит дар ворожей, а значит, семьи в Таврании быть у нее не могло. Что ты тут забыла, маленькая такая? Неужели и твое сердце такое же черное и злое?

Они вышли на своеобразную площадь – по крайней мере, так показалось Аллэи. Вытоптанная земля была усыпана скошенными травами, и под ногами шелестело и шуршало, когда они направились к большому темному дому в один этаж, окруженному покосившимися от сильного ветра елками. Под высокой двускатной крышей ютились птичьи гнезда, а в темных окнах, затянутых слюдой, плясали теплые отблески огня. Широкое крыльцо тоже укрывал лиственный ковер, а на ступенях две маленькие девочки играли с тряпичными кукленками без лиц. Аллэивар передернуло.

Белобрысая Повилика остановилась, не доходя до крыльца, и цокнула языком, глядя на детей:

- Беспокойное хозяйство… Полынь, Колывань!

Девочки разом вскинули головы, и Аллэи с трудом сдержала ругательство: на лицах детей уже сейчас красовались темно-зеленые полосы, которые теперь почему-то казались эльфийке неведомой хворью.

- Живо пошли с Луга – здесь вам не место для игр! Иначе уйдете следом за Льнянкой.

Дети как-то сразу побледнели, подскочили, словно ошпаренные котята, и, низко нагнув головы, пронеслись мимо Повилики, шурша листьями – даже куколок забыли на пороге. В груди у Аллэи заворочалось предчувствие чего-то совсем уж дурного, и она уставилась на женщину, словно впервые ее увидела.

- Кто эта Льнянка и что вы с ней сделали?

- Не твоего ума дело, - приподняв верхнюю губу, ощерилась залеска, - Ревенка велела привести тебя – мы привели. Если не войдешь в дом немедля, я заставлю твое сердце разорваться прямо в груди – все же, ты стоишь на Лугу, а к Ревенке не идешь. Значит, сопротивляешься. Значит, тебя можно убить, - последнее она вымолвила с улыбкой, и Аллэивар ощутила отвращение к ней, такое жгучее, что по венам словно огонь прогнали. Пересилив себя, она спокойно покачала головой: