Огонь и Ветер (СИ)

— Не понравилось?

— Ну-у…

Джин задумался ненадолго, припоминая предпочтения Хоарана в еде. Негусто, однако. Зараза литрами лакал молоко и грыз всё, что горит, в смысле, огненное, то есть, убийственно острое. Ага! Он отдавал предпочтение морским гадам!

Джин ухватил шарик из морской капусты, внутри которого спрятались моллюски, и поднёс к губам Хоарана.

— Попробуй это.

Хоаран с сильным сомнением скосил на него глаза, затем протянул руку, но Джин поймал его пальцы, придержал. У Хоарана бровь поехала вверх, когда до него дошло, что его собираются кормить. Он поколебался немного, на лице на миг отразилась растерянность — трогательная детская растерянность. Джин осторожно выдохнул, потому что видеть это… Он мягко поднёс шарик ещё ближе к губам Хоарана и слабо улыбнулся. Хоаран помедлил, но всё же решил сыграть в эту игру. Или просто здорово оголодал, что более вероятно. Джин прикрыл глаза, ощутив кончиками пальцев почти невесомое прикосновение — словно шёлком провели по коже.

— Что это было? — прозвучал задумчивый вопрос.

— А на что похоже? — с тихим смешком поинтересовался Джин.

— На что-то живое. В смысле, оно было когда-то живым. Наверное.

— А это? — Теперь перед Хоараном возник квадратик из мяса вчерашнего боевого краба с различными добавлениями. Хоаран скользнул по лицу Джина быстрым вопросительным взглядом — и столь же поспешно взгляд отвёл. Кажется, он изрядно озадачился. Тем не менее, на сей раз он уверенно прикоснулся губами к пальцам Джина — даже задержался чуть дольше, согрев их своим дыханием.

Джин смотрел на его лицо и ждал. Ресницы Хоарана медленно чуть опустились, и сразу же внезапно прозвучали тихие слова:

— Ты хочешь мне что-то сказать? Что-то, что мне не понравится?

Джин вздрогнул. Ну, он не собирался прямо сейчас рассказывать про Бэка, но…

— И это тоже… — убито пробормотал он.

— Угу… — Хоаран протянул руку к коробке с едой и выбрал вариант с устрицей. — Ну, рассказывай, и я тебя тоже угощу.

— Так же, как я тебя? — не удержался от улыбки Джин.

— Если ты настаиваешь. — Хоаран опасно сверкнул глазами на собеседника, затем принялся разглядывать выбранный образец. Вероятно, пытался сообразить, что это такое.

— Ладно… В общем, мастер Бэк преподаёт у меня историю, — выдал в лоб Джин.

— А, я знаю, — пожал плечами Хоаран.

— Что? И ты не предупредил меня?

— Полагаю, я опоздал с этим, потому что узнал только в пятницу — от Ханыль, а у тебя как раз закончилась лекция по истории.

— Вот как… Ну… После лекции мы поговорили.

— Ого, — восхитился Хоаран. — Правда? Значит, как вернёмся, меня казнят?

— Не знаю, — поник Джин. — Я сказал, что ты в курсе моей учёбы и помог мне с документами. И что я не собираюсь покушаться на твоё здоровье. И на жизнь тоже. Пожалуй, это всё.

— Ясно, остальное наставник видел собственными глазами.

— В смысле?

— Окна выходят как раз на сторону улицы. Думаю, учитель видел меня. Нас обоих, — пояснил Хоаран.

— Но… мы же просто говорили, а потом уехали.

— Нет. Мы говорили, а потом я тебя увёз на своём байке.

— И что?

— И то, что такой привилегии удостаиваются единицы. Понедельник будет жарким, — подытожил Хоаран и всерьёз вознамерился покормить Джина.

— Погоди… У тебя будут неприятности? Только потому, что ты подвёз меня на байке?

— Чжин, я не занимаюсь частным извозом. И наставник прекрасно это знает. Я вообще не люблю гонять в компании. И это он тоже знает. И если я позволил тебе поехать со мной, то должна быть для этого веская причина. Вот эту причину наставник и пожелает узнать.

— И что ты ему скажешь?

— То, что скажу только ему. Успокойся, всё нормально. У меня строгий учитель, но никто не скажет о нём ничего плохого.

Ну да! Успокоиться? Хоаран просто не видел в тот момент мастера Бэка. Слово “строгий” тут бледновато. И “учитель” — тоже не совсем то, что нужно.

— Ты же не станешь ему лгать, так? А если он узнает… Или придёт в гараж?

— В гараж не придёт. Не волнуйся, я скажу ему правду.

— Что? — запаниковал Джин, совершенно не готовый к кончине рыжего в грядущий понедельник.

— Ничего… — Хоаран мягко накрыл его губы своими, согрел и приласкал, а после всё-таки накормил. Джин зашёл куда дальше, чем Хоаран, — он поймал губами смуглые пальцы, тронул кончиком языка и чуть сжал зубами, не собираясь расставаться с добычей так просто.

Хоаран вздохнул, пальцы всё же отобрал, затем покосился на коробку. И Джин скормил ему всё, но, похоже, этого оказалось маловато.

— Тебя трудно прокормить, — обвинил он возлюбленного, когда услышал возмущённые громкие требования желудка, исходившие из живота кое-кого.

— Вовсе нет, — сердито огрызнулся Хоаран. — Это всё было красиво и даже вкусно, но оно такое крошечное, что даже понять не успеваешь, что это вообще было и было ли оно вообще…

— Зараза! — взвился Джин и пихнул Хоарана в бок, свалив в воду. Хоаран выбрался из воды через минуту — с рыбиной в руках.

— Смотри, что я нашёл!

— Давай нож.

— Нет уж. Мы это зажарим.

— На чём? — резонно уточнил Джин. — Разведём костёр в воде? А растапливать, полагаю, будем запчастями дома? Где ты тут видишь пригодное для костра место и дрова?

Хоаран с тоской погладил блестящий рыбий бок, с явным подозрением посмотрел на Джина и почесал затылок. Рыба перекочевала в руки Джина, а Хоаран вытянулся на матрасе и обречённо прикрыл глаза.

— Есть хочу… — мрачно сообщил он то, что Джин и так уже знал. — Зверски. Чёрт, надо было взять с собой запас молока.

— И что ты только в нём находишь? — недовольно буркнул Джин и протянул руку. Хоаран выдернул из ножен на голени острый клинок, положил рукояткой на чужую ладонь.

— Оно вкусное, сытное и полезное. Если добавить туда клубнику, то вообще пища богов. Точно! Амброзия!

— По-моему, это извращение. Ты ещё и запиваешь свою убийственную еду молоком… Не пронесёт?

— Не дождёшься, — хмыкнул Хоаран. — Я привык. Поверь, мой желудок — такая сволочь, которая ничего врагам не отдаст. И лучше я тебе не буду говорить, что мне доводилось иногда есть, когда денег не было.

— Пару дней без еды?

Хоаран скосил на Джина глаза.

— Наивный. Месяц, два, полгода… Пара дней без еды — и ты всё ещё гордый, как горы. Потом чувство голода притупляется, но приходит слабость. А слабость — это непозволительная роскошь и прямой путь на тот свет. И тогда тебе уже не до гордости, и плевать, если застукают на помойке.

Джин растерянно смотрел на кусочки рыбы и пытался… нет, не осознать, а представить всё это. И не мог. Потому что у него всегда была еда, он не помнил ни одного голодного дня в своей жизни.

— А… Но если украсть мелочь какую на рынке?

— Очнись, какое украсть? Ты знаешь, что у нас кража — это событие, потому что редкость? Сказать, что было бы? Мне раз довелось это увидеть… На тихой улочке на крыльце одного из домов висела связка сушёных кальмаров. Наверное, я тогда был очень близок к тому, чтобы именно украсть, но всё ещё колебался. Мог бы убить за еду, но кража… это противоречило моим убеждениям — и я колебался. Идеальный был расклад, честно говоря. Всё выглядело так привлекательно: тихая улица, ни души — и кальмары… И тут внезапно на улицу вырулил какой-то парень на велосипеде. Он остановился, осмотрелся, рванул к крыльцу и захапал эту несчастную связку. Ну и тут же рванул прочь, ясное дело. Не успел отъехать и на пару метров, как кто-то закричал. Из соседнего дома выскочил мужик, погнался. Народ высыпал и из дальних домов. А навстречу вору из-за угла вышел ещё мужик с ведром воды. И этот мужик бросил ведро под колёса велосипеда. Вор полетел носом вперёд, а встать уже не успел. Его просто избивали все, кто в тот момент был на улице. И поверь мне, это была отнюдь не драка, а именно… Через пару минут примчались полицейские — они едва смогли отбить вора у разъярённой толпы. Думаю, ты понимаешь, в каком виде он был. С другой стороны, я рад, что мне не нужно переживать, если я забуду гараж закрыть. Вряд ли кто-то рискнёт что-то украсть, а если и рискнёт — далеко украденное не унесёт. Так что… если хочется есть, но еды нет, кража не покатит. Ну лишь в том случае, если возжелается покончить жизнь самоубийством.