Музыкальный Дом (СИ)

— Конечно, они согласились, — пробурчал Уилл, отпивая из стакана. Алкоголь обжег пищевод, и, скорее всего, устроит к вечеру внутри заживающего кишечника бурю, но он и так не собирался прожить достаточно долго, чтобы вкусить последствия. — Когда еще им выпадет шанс поучаствовать в публичной экзекуции? Они, небось, от счастья чуть ли не танцевали, узнав об ужине.

— Почти. Пятеро будут точно.

Уилл переждал, пока спазм в животе пройдет, и перевел дух.

— Парня из мэрии можете не ждать, он не станет рисковать своей карьерой, испугается, что кто-нибудь его увидит рядом с Верджером.

— А остальные?

— Судья будет с женой, генерал Пауэлл с любимой собакой. Можно сказать, плюс два гостя. Или это полтора?

Алана фыркнула, не зная, уместно ли будет рассмеяться, и сжала его руку своей, пальцы оказались холодными и липкими. Она больше не боялась касаться его.

— Ты как?

— Когда лягу, будет лучше.

— Сначала Мейсон хочет встретиться с тобой.

— Я знаю, переживу как-нибудь его симпатичное личико.

Явно недовольная холодной испариной на его лбу, Алана убрала влажные пряди ему за ухо. Ей хотелось отпустить его, сказать ему «нет» и отправить подальше, пока все не будет кончено, но не могла. Она обещала Марго, что на этот раз у них будет ребенок. Она обещала, что сделает для этого все, и, видимо, даже пожертвует Уиллом, хотя он этого и не заслужил. Снова.

— Я ценю то, что ты делаешь для нас с Марго. Обещаю, Молли и Уолтер ни в чем не будут нуждаться.

Уилл кивнул, жалея, что не нашел в себе храбрости попрощаться. А может, это и к лучшему, он понятия не имел, как объяснить, почему не мог поехать вместе с ними.

— Они уже уехали?

— Рано утром. Я не знаю, куда и какой рейс, так что все, как ты просил. За ними будет приглядывать мой старый знакомый, я ему полностью доверяю.

— Это хорошо. Когда все начнется, держись от меня подальше.

Алана долго всматривалась в его лицо, а затем кивнула.

— Как это вообще сработает?

— Я зайду и выйду уже другим. Или даже самим Ганнибалом, в худшем случае, так что если даже кто-то успеет застрелить его в процессе, не уверен, что все будет кончено. Но это уже моя забота. Он не причинит вам вреда, если с вашей стороны не будет угрозы. Приготовь все для побега, но так, чтобы Мейсон не узнал. Джек уже был у вас с обыском?

— Вчера. И не поверил Мейсону на слово, что Ганнибала на ферме нет. Пообещал вернуться, пригрозив, что не потерпит самосуда. Ты уверен, что получится?

— Нет, но у тебя нет выбора. Как и у меня, — Уилл отвернулся к окну, разглядывая мелькающие мимо деревья, пока они ехали по шоссе к ферме Мускрат. — Я не вижу, выживу ли сам, выживет ли он, единственное, в чем я уверен — у вас с Марго будет красивый мальчик. Наследник Верджеров. Разве он не стоит того, чтобы рискнуть?

— Только потому я и участвую в твоем безумном плане, Уилл.

— Технически это наш общий план, — насмешливо улыбаясь, заметил он, повернувшись к ней снова. — Так что ты безумна ровно настолько же, насколько я.

Она едва ухмыльнулась уголками губ, отпивая из своего бокала шампанское.

— Тогда будем надеяться, что он сработает, потому что второго шанса ни Мейсон, ни Ганнибал нам не дадут.

Они чокнулись бокалами и всю оставшуюся дорогу молчали, думая каждый о своем.

Чтобы все организовать и перенести мебель, рабочие оставались в особняке Верджеров до самого заката. Затем Мейсон предложил прогуляться по изменившейся кухне и еще раз все обсудить. Огромный обеденный стол рабочие расположили в одной половине зала, а в другой отделили кухню от гостей пуленепробиваемым стеклом, как сцену.

Мейсон был в восторге от этой идеи и носился с вопросами обстановки, как дети носятся с новой любимой игрушкой: разъезжал на своем автоматическом кресле, плевался безгубым ртом и воодушевленно разглагольствовал:

— Мистер Грэм, скажите, — Мейсон развернулся в кресле посреди кухни, — пока вы жили в его доме, вас никогда не беспокоило, что он убивал людей?

— Я полицейский и тоже убивал людей.

Уилл оперся на трость, зная, что Верджер специально устроил экскурсию ему и Алане, чтобы заставить их ходить. И, конечно, чтобы Марго смотрела на мучения своей жены бессловесно и бессильно.

Марго оказалась гораздо моложе, чем он представлял, лет двадцать пять от силы, лишь в огромных глазах отражалось, как тень, все, что она пережила: будто мелькающие огненные всполохи от камина и далекий детский крик, наполняющий зрачки до полной чаши. Алана увидела в ней последний шанс — шанс, который она упустила с Уиллом, и теперь она собиралась все исправить и очистить свою совесть, вытащив Марго из этого кошмара. Однако он бы не стал списывать Марго со счетов, именно этот бесконечный кошмар сначала закалил ее характер, а затем помог настроить мост понимания между ней и Аланой. Марго действительно знала, что это такое, когда любимый человек укладывает тебя на операционный стол и уничтожает твою жизнь до основания.

— Физически или мысленно?

— А есть разница? — Уилл приподнял бровь в наигранном удивлении, не давая Мейсону ни капли настоящих эмоций.

— Может, вы и правы. Я все еще люблю смотреть, как играют дети у меня в комнате и как они плачут, когда я им говорю, что никому они не нужны и никто их не заберет из приюта. Мысленно я трахаю их в самых разных позах, пока они зовут мамочку. Как думаете, бог засчитает это за грех? Или простит, стоит мне купить индульгенцию у местной церкви? Как думаешь, Марго?

— Я думаю, для начала тебе придется раскаяться, а ты даже не знаешь, что значит это слово.

Мейсон истерично рассмеялся, плюясь выступившей слюной. За его спиной они втроем многозначительно переглянулись. Уилл слышал, как из разных комнат доносится многоголосый плач и хныканье. От стен несло кислой мочой и солеными слезами. Свет над головой подмигивал, и у него было ощущение, что он находился не в вычурном, старинном особняке с выкрашенными позолотой фресками, а в полутемном сарае, где держали скот.

— Столько дел, столько дел. Корделл, ты приготовил операционную на завтра?

— Да, сэр, — кивнул высокий толстый австриец в костюме санитара, за поясом у него выглядывал пистолет.

Он находился возле Верджера круглыми сутками, был жаден до денег и выполнял все прихоти своего хозяина не только потому, что был профессионалом своего дела, но и потому, что был точно таким же садистом по природе. Корделл наслышался историй об Уилле и теперь с интересом поглядывал в его сторону.

Страсть Мейсона к детям его никогда не беспокоила, однако сам он предпочитал дичь покрупней. Особенно ему понравилось оперировать Марго после автокатастрофы, которую он сам ей и устроил, протаранив грузовиком ее машину. На родине, в Вене, он учился на хирурга, однако его выперли за очень некрасивый инцидент в морге, после чего Корделл попал под крыло Верджеров и продолжил свою практику уже неофициально. На животных и людях. Неограниченные ресурсы, которые ему поставляло семейство Верджеров, и удивительная фантазия Мейсона к чужим мучениям привносили в его работу оттенок богоподобного служения.

Марго было физически противно находиться с ним в одной комнате, в то время как Алана мечтала, что однажды без защиты Мейсона сможет отплатить Корделлу за жену той же монетой и, как минимум, кастрирует его.

Компания в комнате подобралась действительно знатная, и Уилл пропускал их чувства и мысли через себя, как песок сквозь пальцы, наблюдая спокойно и со стороны.

— Мистер Грэм, если приготовите плохо, я скормлю вас моим малышам, — проскрипел Мейсон, делая круг почета.

Верджер ждал, что Уилл побледнеет от высказанной угрозы, но тот лишь безразлично посмотрел на его обезображенное лицо.

— Все, что вы сможете попробовать, будет в консистенции пюре. Остальное, боюсь, для более красивых гостей.

Мейсон раздраженно щелкнул челюстью и громко выдохнул.

— А вам палец в рот не клади. Корделл, пригласи завтра на ужин Лученцо, он присмотрит за мистером Грэмом и гарантирует спокойный ужин, если гости вдруг разбушуются.