Сострадание к врагу

со мной в прятки. Если ты попытаешься меня обмануть, я приготовлю балык из твоих друзей. Понятно?

– Так точно! – ответил Денисов, выключил передатчик, выругался и вошел в шлюз.

Он сразу же стукнулся затылком о потолок. Затем достал коробок вечных спичек и чиркнул одной из них. Огонек слегка раздвинул тьму. Разумеется, окон в корабле не имелось, а освещение не работало. Приходилось довольствоваться спичкой. Он шел, нагнувшись, по узкому коридору. После второго поворота ему пришло в голову, что так можно и заблудиться. Внутренность корабля больше всего напоминала внутренность муравейника: узкие ходы, небольшие округлые камеры, снова ходы. И везде кости погибших хозяев. Когда-то здесь сновали тысячи и тысячи обитателей. Что могло их убить?

Наконец, он пришел в довольно большую камеру со стеклянным полом, напоминавшим экран. На стенах имелись устройства, предназначенные, скорее всего, для управления. Возможно, строннеры предпочитали ползать по экрану, как слизни. Почему бы и нет?

– Была не была! – сказал он и потянул за маленькую ручку.

Ручка оторвалась, оставшись в его ладони.

– Надо же! Я удивляюсь, что все здесь до сих пор не развалилось. Сколько же лет этой куче хлама? Но почему мне так хочется есть?

Он зажег еще одну вечную спичку и посмотрел на часы. Посмотрел просто на всякий случай; он чувствовал, что пробыл внутри чужого корабля не больше пятнадцати минут.

Но стрелки часов показывали без пяти минут два часа ночи.
* * *

Робот вернулся около полуночи и заперся в каюте с Ритой. До самого утра было тихо; видимо Рите и на этот раз повезло с монеткой. Дурочкам, как известно, везет. На рассвете она вышла из каюты необычно веселая и сразу же разбудила Йец.

– Что с тобой?

– Ты была не права.

– В смысле? – спросила Йец.

– В смысле, он умеет быть нежным. Он любил меня всю ночь и сказал, что пока раздумал меня убивать.

– Раздумал?

– Вот именно! Он собирается нарушить приказ.

– Но робот не может нарушить приказ. Это исключено!

– Ты у нас, конечно, известная всезнайка, – ответила Рита, – но даже ты можешь ошибаться.

Уже час спустя они ели первое нормальное мясо. Зверьки оказались мягкими и сочными, такими вкусными, что хотелось есть еще и еще. Капитан, наевшись, завалился спать. Кажется, ему становилось хуже. Во время завтрака он сказал несколько совершенно несуразных вещей и даже пошутил начет того, что хочет использовать шоколадное мороженое в качестве твердого топлива. Никто не улыбнулся этой шутке, все только опустили глаза. Разрушение личности было налицо.

– А что твой паук? – спросила мать Кеши, когда Капитан уснул в траве, накрыв лицо рубашкой.

– Мой паук сделал все, что в его силах. Он вытащил Капитана с того света. То, что происходит сейчас, уже непоправимо. Тело живет, но мозг продолжает разрушаться. Капитан все-таки умрет.

Робот не показывался и не подавал никаких признаков жизни до самого полудня. Наконец, он появился, но выглядел он не так, как всегда. Изменилось выражение лица,