Сироты небесные

аконечниками стрел и дулами ружей; остро завоняло дымом фитилей. Ружей было два, к ним два лука, арбалет и ручная мopтирка.

— Спокойно, — сказала мать. — Без нервов. Тёть Наташ, попробуй потолковать с ними…

Но тут уже от местных замахали руками, и высокий, с узким лицом мужик вышел вперёд. Артурчик видел его когда-то… где-то… недавно… Точно, в школе. Это же учитель Уршухай! Таким вот — голым по пояс, с топором и волосами в пучок — сразу и не узнать.

— Не надо, — крикнул он по-русски. — Поговорить!

— Тёть Наташ, поговори, — велела мать. — Что-то мне всё это сильно не нравится. Арт, пусти-ка ракету.

— В них? — удивился Артурчик.

— Вверх, балда. Пусть думают, что вокруг наши…

Бабушка Наталья вздрогнула и обернулась, когда за её спиной порвал воздух в клочья дикий разбойничий свист с последующим большим бабахом. Местные засмеялись.

— Ребята, — сказала мать, — не расслабляемся. Пока мы на дистанции, мы сильнее. Стоит им подойти…

Что говорили учитель и бабушка Наталья, слышно практически не было. Так, долетали отдельные слова и восклицания. Тревожные. Потом переговорщики разошлись к своим.

— Плохо дело, — сказала Вовочкина бабушка, вернувшись. — У Пятнистого леса хутор ихний есть, дворов в десять. Жувайлы туда позавчера наведались — и чем-то их там сильно напугали. Они сами не поняли чем. Вернулись сегодня со взрослыми, проверить — а там все мёртвые. Задушенные. Вот и бросились…

— А чего за топоры хватались? — мрачно спросил дядя Иван.

— Да сдуру… Теперь мы у них во всём виноватые, так-то. Хорошо, старших слушаются — удержал их Уршухай…

— И куда они сейчас?

— В город, куда же ещё. Совет держать. Когда нас резать: сразу или дать сначала что-нибудь объяснить…

— Он так и сказал? — не удержался Артурчик.

— Нет, он-то как раз думает, что мы ни при чём…

— Так мы и есть ни при чём!

— Значит, это будет нас утешать, — сказала бабушка Наталья и крепче затянула платок. — Войдём в историю как необоснованно репрессированные… Досадно-то. Куда улетели, а опять то же самое…

— Сейчас-то мирно расходимся? — спросила мать. — Если мирно, то побежали, некогда нам…

— Постойте, Лена Матвеевна, — сказал дядя Иван. — Надо же выяснить, что там произошло, на том хуторе. Абы — люди разумные, семь раз отмерят…

— Прежде чем за топор возьмутся?

— Именно. Всё, не лезу с советами, командуйте.

Мать глубоко вдохнула. Выдохнула.

— Хорошо. Вы и… тётя Наташа? Пойдёте? Вы идёте на этот чёртов хутор и оттуда — домой. Мы до вечера идём, как шли, а потом — тоже домой. То есть утром, часов в девять, встречаемся в обкоме. Устраивает?

Бабушка Наталья опять пошла на переговоры, и им с дядей Иваном дали нескольких провожатых. А может, конвоиров. Мать махнула Уршухаю рукой и повела свой маленький отрядик прежним маршрутом — по следу четверых, нёсших что-то тяжёлое.

По тому, как все молчали, Артурчик понял, что дела в общем-то плохи.
31-й год после Высадки, 12-го числа 4-го месяца. Поздний вечер

— По-моему, это девушка, —