Сострадание к врагу

дивлением она заметила собственное волнение и рассердилась на себя.

– Это тебе за Сифа, – сказала она. – И за два миллиарда других.

Но ее рука замерла. Этот человек улыбался так ясно и сладко, что она просто не могла убить его сейчас. Она всмотрелась в его лицо. Ей показалось, что лицо стало старше, и в следующую секунду она поняла, что не ошиблась. Лицо старело на глазах.

– Ну же, – сказала она сама себе, – убей его сейчас! Убей его сейчас, или он уйдет от тебя!

Но она не могла этого сделать.

Ее рука опустилась. Лицо становилось все старше и старше, дряблая кожа покрывалась густой сетью морщин, руки высыхали, покрываясь выпуклыми синими венами, нижняя челюсть опустилась, открыв старческий, сочащийся слюною рот. Веки закрытых глаз подрагивали. Наконец, старик глубоко и хрипло вздохнул в последний раз, его тело обмякло. Мертвое лицо все еще сохраняло выражение безумного счастья или счастливого безумия, что почти одно и тоже. Человек, который изобрел прибор счастья и погубил целую планету, был мертв. Все закончилось. Йец сидела на мраморном полу и плакала. Бесполезный нож лежал рядом.
* * *

Они оставались на Тибере еще несколько дней. Они покинули Акану, потому что Йец хотела провести эти дни в своем родном городе. Каждый день Йец с Денисовым загорали на пляже. Капитан не захотел к ним присоединиться, потому что он не одобрял купания нагишом. Он потратил эти дни, пытаясь открыть желтый квадратный чемоданчик, в котором, скорее всего, и хранились все запасы обратного возраста, выкачанные из двух миллиардов погибших жителей Тибера. Как объяснила ему Йец, чемоданчик на самом деле был бесконечномерным сейфом, имеющим неограниченное внутреннее пространство. Такие штуки были безумно дорогими и использовались лишь для хранения очень важных вещей. К вечеру четвертого дня дверца чемоданчика открылась.

Йец нажала несколько кнопок на внутренней панели, и маленькая дверца развернулась до размеров обычной двери. За нею был коридор, идущий в бесконечность. По обеим сторонам коридора стояли стеллажи, заставленные предметами, напоминающими земные лазерные диски.

– Это хранилище имеет неограниченную емкость, – сказала она. – Здесь можно было бы записать жизни и двух миллиардов людей, и двух миллиардов миллиардов.

– То есть, – спросил Денисов, – теперь мы можем оставаться молодыми вечно? Если понемногу использовать этот возраст для себя?

– Само собой, – ответила она, – хотя это не честно. Я бы предпочла вернуть все эти запасы жителями Тибера. К сожалению, теперь уже некому это возвращать. Я не хочу оставаться здесь. Я здесь родилась и выросла, но сейчас это уже не моя планета. Я еще помню ее, но она меня забыла. Даже эти пляжи, где я загорала ребенком, они стали другими, они меня не помнят. У меня нет больше дома.

– То есть, ты вернешься со мной на Землю?

– Возможно. После того, как закончу дела здесь.

– Какие еще дела?

– Мы уничтожили фабрику счастья в Акане, но точно такие же фабрики могу остаться в сотне других мертвых городов.