За право летать

Среди них не было, наверно, и двух одинаковых, и, конечно, там не было ни чайника, ни велосипеда, но человеческий мозг так устроен, что старается подобрать название всему, что видит глаз. Этот рой бурлил, искрился и переливался, а затем расслоился на две части. Те, что остались вверху, по-прежнему сталкивались и разбегались, чертили стремительные фигуры, за некоторыми тянулись цветные дымки, расцветали россыпи фейерверков… Самые крупные, двигавшиеся неторопливо и без особых фокусов, зато целеустремленно, уже почти достигли земли, да, они приземлялись, приземлились, открыли шлюзы, оттуда высыпало множество людей, а корабли, почти не промедлив, закрылись и так же неторопливо устремились вверх.

— За теми, кто прилетел без ничего, — пояснила Римма. — Мы не можем спуститься на планету просто так. Но многим это и не нужно.

Маленькие кораблики, кружившие в вышине, выстроились неровной восьмеркой… нет, двумя почти соприкасающимися кольцами, развернулись в четыре, раскрылись восьмилепестковым цветком. «Как они умудряются двигаться так слаженно?» — подумал Геловани. «Они же телепаты, — рассмеялась Римма. — Каждый видит картинку, которую надо сложить, и свое место в ней. Все очень просто». «Ничего себе про…» — начал думать Геловани и обернулся к Римме. «Ну да, — она и вправду смеялась, — ты же меня спас, ты меня нес. Твой кокон уже успел сформироваться. Я не знаю, на каком расстоянии он работает здесь, на поверхности, но если ты полетишь с нами…»

— Смотрите! Смотрите! — завопил Исса.

Геловани понимал, что надо куда-то смотреть, но мышцы словно парализовало. Он так и стоял — покачиваясь и время от времени разевая рот, — пока Мальборо, выругавшись вполголоса, не вылила ему за шиворот остатки чая.

— Соня! — задохнулся он.

— Извини, — сказала она. — Но вообще-то — иди ты к черту.

И она, подтолкнув его к распахнутому окну, резко повернулась и выбежала вон.

Было прохладно и арбузно-свежо. Коля глубоко вдохнул и задержал дыхание. Впервые за последние дни он почувствовал, как бьется у него сердце: слегка поскрипывая и иногда словно задумываясь над чем-то.

А ведь вполне может оказаться, что наконец-то появится время заняться собой… Он не слишком в это верил, но теоретически такая возможность оставалась.

Подошел Адам и встал рядом. Коля покосился на него:

— И как оно? Велика ли тяжесть мира сего?

— Своя ноша не тянет… — рассеянно ответил Адам. — Хуже другое: нам надо сматываться. Маша предупредила, что нас троих скорее всего уже заказали. Потому что если нас быстренько убрать, то договор с котами может зависнуть. Особенно если уберут земляне же…

— Я думал об этом. Но голова сейчас никакая.

— Расслабься. Все уже решено. И — все будет в порядке.

— Бум надеяться. Не прощаемся?

— Конечно, нет.

Он отступил назад и исчез. Оказалось, что на площади перед башней уже собралась толпа — человек сорок. До неприличия молчаливая толпа. Им устроили такой карнавал, а они молчат…

Высадившиеся первыми Свободные сейчас маршировали по