За право летать

нескольких планетах да кладбище кораблей. Вот мы и поменялись с теми, кто на кладбище жил. Хороший кораблик — на музей. По-моему, честно?

— Наверное, — сказал Геловани. Он достиг той степени отупения, когда человек способен ещё что-то воспринимать, но уж никак не оценивать и тем более не реагировать.

Под пленным линкором возникла полоска сиреневого цвета. Потом её пересекла темная косая линия. А потом как-то сразу появилась неестественно тонкая фигура — очень похожая на человеческую, но притом очень чужая. Словно бескостное тело подвешено на невидимых нитях…

— А это ведь каан, — удивилась Римма. — Мы их ни разу не ловили. Они всегда с такой охраной…

Фигура постояла, словно прислушиваясь к происходящему вокруг, вскинула длинные руки, уронила, повернулась, не шевельнув ногами, и направилась к башне, ступая по бетону как по очень тонкому льду.

В это самое время с десяток «Звездных птиц» попытался атаковать с воздуха Балтийский завод, но был встречен плотным ракетным огнем. Один эсминец упал в залив, остальные ушли.

«Военный совет в Кавголово» занял около часа. Было решено: всеми четырьмя поддержать союз Земли и эрхшшаа; всячески содействовать привлечению в окрестности Земли Свободных, не препятствуя добровольцам-землянам присоединяться к ним; взять под опеку марцалов с целью их дальнейшей ассимиляции. Последний пункт вызвал особенно много споров, и Адам просто каким-то чудом настоял на его принятии. Оставалась мелочь — «уговорить Рокфеллера».
* * *

…Коты — это что-то! Физиономия Адама утратила свекольный оттенок, прорезались нормальные глаза, и головой он встряхивать перестал… Да и голышата совсем ожили — вон как руками замахали.

— Слушайте! Слушайте! — закричала Дениза, вскочив на ноги. — Нам сейчас передали: прибыл парламентер Тангу. Нет, парламентеры, целая делегация. Ой, кого там только нет. Сейчас, где это…

Она оглянулась на Машу, и через несколько секунд та в изумлении сказала:

— Это Пулково. Это у нас. Совсем рядом.

— О! — сказал Коля.

— Вспомнил, где забыл свои галошики? — по привычке спросил Адам.

— Какие галошики? — не понял Коля.

— Ты не знаешь этого анекдота?

— Не знаю. Расскажи. Он неприличный?

— Нет.

— Ну и фиг с ним… Поехали.

— Не поехали, а полетели, — педантично уточнила Вита. — Потому что если мы поедем, то никуда не успеем.

И они полетели. Всем своим воздушным цирком. И так быстро, что Коля еле успел радировать Мартыну и попросить, чтобы их не сбили на подлете.

Впрочем, их бы и так не сбили. Кораблики эрхшшаа шли низко-низко, почти касаясь то земли, то воды, то деревьев, то крыш, то рельсов — сначала над лесом, потом по Охте, потом над Невой, и наконец, вдоль железной дороги, иногда перепрыгивая вагоны…

Чем-то это напоминало американские горки, которые во всех Америках зовутся русскими.

Из многих знаний рождаются всего-навсего многия печали. А вот недостаточное знание порождает весьма разнобразные и чаще неприятные последствия, самыми распространенными из которых являются