За право летать

же никогда.

Вот только в случае чего — сумеем ли мы продлить развитие этой технологии? Геловани разговаривал со спецами, и спецы не имели единого мнения.

…Вот — исчез вес, всплыл один из фотоаппаратов, старый широкопленочный «Киев», тяжеленная штука… Кораблик покачивало порывами ветра: над землей он был сильнее и турбулентное. Мальчик Исса дал тягу резко, не дожидаясь, когда будет достигнут стартовый потолок, соскользнул вниз, вывел корабль из пике над самой землей и взял вверх почти по вертикали, на полной тяге. Так стартовать не рекомендовалось, был риск и для корабля с экипажем, и для сооружений космодрома. Но Геловани не стал делать замечаний: Исса был только что из боя, где сгорели, разлетелись на молекулы, получили лучевой удар или просто задохнулись многие его товарищи, и шел во второй полет без отдыха или хотя бы психомассажа — потому что в небе появилось что-то новое.

Вряд ли безопасное новое…

На то, чтобы пробить тучи, ушла почти минута. Двигатель работал с низким гулом, иногда сбиваясь на короткую вибрацию.

Небо впереди стремительно меняло цвет: синее — фиолетовое — черное без звезд — черное со звездами…

Потом из-под брюха корабля вылезло солнце и затмило все.

— Как пусто, — сказал вдруг Исса. — Нигде нет никого…

— Никого? — переспросил Геловани.

— Обломки, — сказал Исса, и слово вдруг хрупко переломилось в его горле. — Обломки, — повторил он. — И мертвые корабли. Чужие и наши.

Геловани промолчал.

— Это была мясорубка, — сказал Исса. — Мясорубка. Мы попали в мясорубку. В бетономешалку. Нас стерли бы в порошок, господин каперанг…

— Да, гардемарин. И все же мы как-то отбились. Правда, непонятно как. И надолго ли.

— Я думаю, это марцалы. Это они что-то взорвали.

Геловани помолчал.

— Я тоже так думаю, — сказал он наконец. Земля теперь мягко стелилась внизу, и на неё можно было смотреть, как на воду через борт лодки. Слюдяной блеск большой реки — Дунай. Опытный глаз ловил белоснежные сугробы над космодромами: вон там, слева и позади, скорее всего Плоешти, а вон там, справа — Белград… Движение заметно убыстрялось, но высота оставалась предельно малой: километров сто пятьдесят.

— Корабль падает, — сказал Исса. — Кажется, «Хаммер». Вправо градусов пятнадцать…

Геловани стал смотреть туда. Несколько секунд не происходило ничего. Потом на фоне густой синевы набегающего моря вспыхнула ослепительная игла, воткнутая косо, окуталась дымом, превратилась в белый конус с раскаленной вершиной, с трудом пробивающийся к земле…

— Кто-то ещё живой там оставался, — сдавленно сказал Исса. — Без сознания только… Теперь уже все. Никого нету…

Они пролетели совсем рядом с дымным следом как раз в тот момент, когда несгоревшие остатки восьмидесятитонного корабля врезались в землю — где-то в невысоких лесистых горах. Видно было, как брызнули искры, как прошла ударная волна… Потом все скрылось под крылом.

— Завтра отец приедет, — сказал Исса. — Отпуск специально взял — на выпуск. Он приедет, а я живой…

—Да…

Геловани