Сироты небесные

аорали. Артурчик поднял голову. Из-за перил никто не показывался. Вот вынесло совсем… совсем. Теперь ничего не плеснут сверху.

По пояс высунулся аб, погрозил кулаком и исчез — присел. Высунулись ещё двое и тоже исчезли.

Потом, издали, видно было, как они бежали в сторону города.

Остаток дороги все всматривались в берега, ожидая ещё какой-нибудь подлости, но — обошлось. Правда, к берегу причалили не у пристани, а просто в пологом, без обрыва, месте. Артурчик думал, что лодка сейчас уплывёт, но главный лодочник велел гребцам отойти на глубину и там бросить якорь; сам же он, прихватив Лизку, пошёл подавать жалобу властям, потому что такой бандитизм оставлять безнаказанным нельзя.

Артурчик почти сразу понял, где они высадились: на задах старого городского клуба. Пару лет назад здание стало умирать, то есть вонять и разваливаться, и клуб перенесли в другое, помоложе. Вот в этом саду, месте безопасном, потому что ползуны никогда не забираются туда, где есть деревья (а деревья, к сожалению, не растут там, где бывают ползуны, — а то весь город был бы засажен гуще, чем самый густой лес), — в этом саду устраивалась осада Ля-Рошели. Ля-Рошель была построена на платформе между четырёх самых толстых деревьев, и осаждающие пытались допрыгнуть до неё с помощью «партизанок»…

Можно было вывернуть на эстакаду, но мать повела своих по старым мосткам. Лодочник спросил, как добраться до суда, ему показали дорогу — и тоже посоветовали держаться старых мостков.

Возле обкома уже толпился народ — человек сто. Мать пытались остановить, она отмахивалась: после, после. Но у дверей её подозвал к себе дед Владлен.

— Не нашла, — коротко сказала мать. — Но они с Олегом и с Дворжаком, где-то прячутся, думаю, там всё в порядке. Хуже другое…

— Ты про Йеризинов хутор? Мы уже знаем. Наталья вернулась. А Иван с обозом идёт, мёртвые тела везут — и похоронить по-людски чтоб, и врачам показать. Наталья говорит — ни царапки ни на ком. И ведь два дня пролежали, в тепле — а никакого запаха. Будто высыхают. Тебе это ничего не напоминает?

— Не знаю, — сказала мать. — А должно?

— Мне вот смутно что-то мерещится… по-моему, с Земли ещё. Будто бы газ какой-то такой был…

—Газ?

— Или жидкость. В общем, отрава. На Земле же, помнишь, наверное, — так насекомых выводили. Ядами всякими. Ну и на двуногого тоже много было всего запасено, не применяли только… В общем, точно не помню, где я это читал или слышал, но вот — совпадает один в один.

— Ты думаешь, их отравили?

— А что ещё?

— Но кто? И зачем?

— Это ведь туда с неба какая-то штука свалилась? — встрял Артурчик.

— Туда, — сказал дед Владлен. — Туда… И потом её эти искали, с Верхнего. Вот бы у кого поспрашивать…

— Спросим, — сказала мать. — Ой как спросим. Так, — повернулась она к Артурчику, — ты пока попасись здесь, я мигом — туда и обратно… И исчезла.

— С ней всю дорогу? — спросил дед Владлен.

— Ага. Сто четырнадцать кэмэ. Не верите, вон у Рыжика спросите.

— Почему не верю? Ленка может…

— А