Череп епископа

ал без чувств.

- Да, мы упустили время, - выдохнул сын Кетлера. - Скольких мы потеряли?

- Перед воротами осталось восемнадцать ландскнехтов.

- Да, они успели, - повторился кавалер Иван.

- Но почему, почему мы не продолжили штурм? - не выдержал епископ. -Солдаты почти входили в ворота.

- Они умирали в воротах, - поправил его командующий, откидываясь обратно на солому. - Я знаю это, хотя и не видел. Во всех крепостях ворота остаются самым уязвимым местом, и их защищают лучше всего. В воротных башнях наверняка стоит несколько бомбард, которые умеют стрелять только по дороге, ведущей в город, но стреляют часто и много. Мы могли прорваться, пока русские бомбардиры не проснулись, но теперь... Теперь они убьют восемь из десяти тех, кто подойдет к воротам. У нас слишком мало людей, чтобы захватить селение такой ценой. Завтра мы начнем рыть циркумвалационную линию и начнем атаку тихой сапой. Придется пока остановиться лагерем в этой деревеньке... Как ее?

- Подкурье, - напомнил епископ.

Сына великого магистра осторожно переложили на повозку, что служила для доставки пищалей, и повезли назад. Командовать вставшими в виду крепости отрядами из полусотни вооруженных мушкетонами наемников и сотни ливонских латников из епископской армии остался Аугуст де Толли вместе с бронированным кулаком из двенадцати дерптских дворян.

В разоренной деревне истошно вопил в каком-то из домов одинокий младенец. Зарезать его рука ни у кого не поднялась, но и забирать его было некому. На земле, распятая между изгородью и бревенчатым сараем лежала привязанная к колышкам обнаженная девка лет пятнадцати. От души попользовавшиеся ею победители так и забыли свою жертву на улице и сейчас падающие на тело одинокие снежинки уже не таяли, а волосы и ресницы покрывала седая изморозь.

- Очистите мне крайний дом, - брезгливо поморщившись, распорядился епископ. - И уберите трупы на улице.

Один из охраняющих его воинов послушно кивнул и удалился.

- Вы тоже ступайте с ним, - отогнал остальных телохранителей священник и в гордом одиночестве двинулся к прибрежным камышам. Оглядевшись и убедившись, что его никто не видит, он тихо позвал:

- Демон, ты здесь?

- Разумеется, смертный, - зашелестел коричневыми кисточками камыш. - Ты наконец придумал для меня задание?

- Ты можешь узнать, успели послать из крепости гонца за помощью, или нет?

- Конечно, - мелко задрожали стебли. - Конечно послали. Лукьян Мошин вышел из задней железной калитки у башни с колодцем, и вывел с собой двух коней.

- Ты можешь его остановить?!

- Могу... - довольно рассмеялся голос, и камыш облегченно замер.

* * *

Отрок Лукьян, сын стрельца Мошина, по темноте никуда не торопился, двигаясь неспешным шагом по огибающей болото тропе, ведущей к юшкинскому хутору. Он понимал, что весть о нападении ливонцев на город нужно отвезти во Псков как можно скорее - но понимал и то, что если он по глупости своей налетит в сумерках на какой-нибудь сук или оскользнется на льду,