Череп епископа

у.

Примерно за милю от Гдова начались поля. Давно скошенные и прихваченные морозом, они представляли собой отличную площадку для разворачивания войск. Именно здесь, вблизи городских стен, но невидимые в ночи и стали выстраиваться подтягивающиеся вдоль берега полки. Кавалер Иван, поминутно поглядывая на звездное небо, хладнокровно дождался подвоза артиллерийских стволов, после чего коротко и ясно приказал:

- Вперед!

Продрогшие в ночном холоде и невыспавшиеся воины охотно перешли на бег, согреваясь и разгоняя сон. Командующий армией, закованные в доспехи рыцари и сам дерптский епископ также бежали в общем строю, еще не очень понимая, каким образом они прорвутся через высокие стены спящего города. Однако об этом знал сын великого магистра, и ландскнехты, прошедшие хорошую школу боев во Франции, Австрии, Швейцарии и Бургундии.

Когда до запертых ворот оставалось всего несколько сотен шагов, латники, повинуясь команде рыцаря, остановились, переводя дух, а ландскнехты торопливо сняли с телеги толстые брусья с привязанными к ним короткими стволами, уложили на дорогу, направив в сторону ворот. На воротных башнях тревожно закричали караульные, но это уже не имело значения.

- Пали!

На затравочные отверстия посыпались искры, и бомбарды одна за другой оглушительно жахнули огнем. Латники испуганно присели, закрывая уши, а маленькие чугунные ядра ударили в толстые дубовые ворота, проломив в них дыры, каждая размером в голову.

- Пали! - более тяжелые длинноствольные пищали снимать оказалось дольше, но их мощный залп оказался как нельзя кстати, выбив нижние углы воротных створок.

Епископ положил ладонь на плечо своего воина и сжал пальцы с такой силой, что тот даже присел, оглянувшись на своего господина, но руки скинуть не решился. В эти мгновения священник благодарил Господа за то, что тот вразумил его отдать воинов в руки молодого, но хорошо обученного военачальника, а не вести их в бой самому.

- Пали! - бомбарды ударили еще раз, разлохмачивая ворота.

Кавалер Иван прекрасно представлял, как сейчас в крепости мечутся полураздетые командиры и пушкари, как торопятся добежать до ворот, но это уже не имело значения, поскольку через считанные минуты створки рухнут, и защитить их не успеет никто. С момента поднятия караульным тревоги и до приведения крепости в полную готовность к обороне проходит не менее часа - а этого часа он русским не даст!

- Пали! - в ворота снова ударили пищали, снося их с петель, и проход крепость теперь защищали не ворота, а груда щепок, лишь чудом сохраняющая свое прежнее подобие.

- Мой первый город, - тихо произнес сын великого магистра, обнажая меч. Русских не могло спасти уже ничто. - Последний раз, пали!

Б-ба-бах! - словно железный молот ударил по голове, отшвыривая в сторону. Кавалер покатился по покрытой изморозью траве, замер, видя перед лицом огромной, бархатисто-черное, покрытое мелкими, острыми искорками небо и поразился огромной, бесконечной тишине, в которую погрузился мир. Он обнял