Хальдор из Светлого города

льчик стал братом Хальдору из Светлого Города, он пошел с ним вместе за стену и бросил его там раненого, когда они пытались выбраться обратно. Я считаю, что он принес на Северный Берег зло, и на чью голову оно теперь обрушится — неизвестно.

Барон почувствовал, что от страха у него немеют руки. Он стоял, откинув голову и касаясь дерева макушкой, и почти не дышал. Небо висело над ним совсем низко, и облака проплывали так, что до них, казалось, можно дотянуться.

Лоэгайрэ с чувством произнес:

— Барон — умный, добрый мальчик… Я хорошо знаю его родителей, тоже очень приличные люди…

Тролль Форайрэ пробасил:

— Что же теперь делать с этим Светлым Городом?

Видимо, вопрос о Городе волновал многих, потому что собрание зашумело, позабыв на время о бароне.

— Стереть с лица земли! — пискнул трухлявый Шамот, и все почему-то засмеялись.

Дождавшись тишины, Фейдельм сказала:

— Здесь, на Северном Берегу, граница между нашим миром и миром параллельным очень долго колебалась. Светлый Город был построен людьми того мира, много столетий назад. Когда граница сместилась, Город оказался у нас. Он замуровал сам себя, отгородившись от Леса, потому что его обитатели унаследовали от своих предков страх перед нами. Там, за стеной, они продолжали жить по своим законам. И поэтому все, что может дать нам Светлый Город, — это зло.

Повисла пауза. Тролль Длинная Ветка агрессивно сказал:

— Предлагаю передвинуть его назад, в соседнее пространство, и наглухо заблокировать границу!

— Я против! — тут же крикнул Лоэгайрэ осипшим от волнения голосом. — Я категорически против! И дракон меня поддерживает!

— Угу, — ломким баском вставил Лохмор.

— А как же Зло, ребята? — спросил Форайрэ, которого, видимо, испугали слова Фейдельм. Он пошарил глазами по облакам, словно выискивая, откуда на его голову может обрушиться Зло.

Все взгляды снова обратились к барону.

— Мы же не можем убить господина барона? — неуверенно сказал Алунд.

Шамот пробормотал что-то невнятное.

— Но мы можем изгнать его… — начал Тефлон. — Пусть возьмет свое зло на себя и уходит…

Зеленые глаза Фейдельм излучали грусть и боль, и барон видел, что она думает о его матери. Дерево тихо дышала у него за спиной. Шумели листья, и первый за это лето желтый листок стукнул его по лбу. Барон закрыл глаза и скользнул по теплому шершавому стволу вниз, к корням. Он сел, подтянув колени к подбородку, и прижался к ним лбом. А они смотрели на него и обсуждали, что теперь с ним делать. Он знал, что если Фейдель прикажет ему уйти из Леса, то он уйдет. Лучше бы они кидались в него камнями. Почему Лоэгайрэ не пытается защитить его, почему молчит дракон? Разве провинившийся друг перестает быть другом? Ох, Хальдор… Барон изо всех сил зажмурился, но перед глазами стояло и никуда не уходило строгое, чистое лицо Фейдельм. И ему было страшно.

И тут дерево произнесло сердитым мужским голосом:

— Хватит издеваться над мальцом.

Кто-то спрыгнул с ветки и остановился перед мальчиком. Барон пробормотал