Всё или ничего (СИ)

Чезаре замолчал, будто собираясь с мыслями. Говорить оказалось неожиданно легко. Мысли сами облекались в слова, почти не было больно. Чезаре говорил будто в пустоту, не фокусируясь ни на ком. Особенно на Эдмунде. Он просто не мог на него смотреть.

- Но все-таки, - Чезаре прокашлялся и заговорил громче, - меня удалось сбыть с рук. Я попал на арену. Бои без правил и рамок, раздолье для сумасшедших, готовых делать ставки на того или иного бойца. Почти как бои петухов, только интереснее.

- Сколько вы пробыли на арене?

- Два года. Когда я думал, что война была адом… я ошибся. Я понял, что ад - это арена. Но и тогда я ошибался, - Чезаре коротко вздохнул. - В первый раз меня выставили против двух полностью экипированных противников. На мне были только брюки и меч в руках. За последующие два года я стал самым… популярным бойцом. Мне почти не было равных. Люди прозвали меня Зверем. Мне же было наплевать. Сбежать было невозможно, а убивать каждый день я уже почти привык. Это стало таким же обычным делом, как съесть яблоко.

Однажды на арену пришел человек… Он был небольшого роста, такой маленький и щуплый. Он купил у меня владельца арены за бешеные деньги.

- Зачем вы ем убыли нужны? Ему нужен был боец?

- В некотором смысле, - Чезаре мотнул головой, убирая волосы. - Ему нужен был сильный экземпляр.

Альфа замолчал. Он не мог говорить дальше. Рассказать - значит окунуться в весь этот кошмар с головой. Чезаре не был уверен, что сможет вынырнуть обратно. Пауза затянулась.

Эдмунд кусал губы. Он хотел и не хотел слушать дальше, потому что понимал, что будет только хуже. Омега просто не мог этого вынести. Каждое слово мужа рисовало в голове ужасные картины, которые сменяли одна другую.

- О чем вы говорите? - спросил Аяла, подавшись немного вперед.

Чезаре помолчал.

- Он был магом. Очень слабым, думаю, не выше первого ранга. Такой тонкий, чуть живой. В нем было дикое желание подняться над всеми людьми. Он хотел стать… сверхчеловеком. Почти богом, - Чезаре закрыл глаза, затем заставил себя глубоко вдохнуть и продолжить. - Но… экспериментировать на себе он не собирался. Он ставил опыты над другими.

Нас было очень много. Я не знаю сколько. Мы обитали в каких-то катакомбах глубоко под землей. Там всегда было холодно и очень сыро, вода капала со стен. Я не видел солнечного света девять месяцев. Но мне еще повезло. Там были… существа, рожденные в этой могиле.

- Существа? - переспросил капитан.

- Их нельзя назвать людьми. Это были твари без тени разума. Их единственной эмоцией была ярость. Их единственной пищей была кровь. Мы постоянно слышали их вой за прутьями клеток. Магу нравилось их стравливать, чтобы они рвали друг друга на куски. Так он отбирал самых сильных.

Чезаре замолчал. Становилось тяжело говорить, потому что почти невозможно было удержать чувства, рвущиеся наружу. Видят Боги, Чезаре никогда даже не произносил все это в слух. Он даже запрещал себе думать об этом. А теперь… знают все. Знает Эдмунд. Но об этом Чезаре старался не думать. Нельзя было об этом думать сейчас.

- По сути своей… он был некромантом. Он… скрещивал разные виды… Получались монстры. Он поил людей какими-то зельями, содержал в немыслимых условиях. Заставлял меняться. Либо никто не выживал. Либо человек терял разум.

- А вы?

- Я… выжил, - Чезаре прикрыл глаза. Сейчас он искренне об этом жалел. - Ушел. Но никому не нужен бывший солдат, - усмехнулся альфа. - Никому не было дела, что один человек регулярно покупает других людей, а потом их никогда не видят.

- Где доказательства? - вдруг спросил король. Странно, но его задели слова этого человека. Локхард был уверен, что он хорошо заботится о людях, защищающих его страну. А по словам Гримме выходило, что нет.

- Доказательств нет, - усмехнулся Чезаре. - Только я сам.

- Не только ты, - глухо произнес кто-то с самого дальнего ряда. Человек в плаще поднялся со своего места и встал где-то между Эдмундом и Чезаре.

- Снимите плащ и назовите себя, - произнес Аяла.

- Пандар Вуарэ. Больше я известен как Змей, - Пандар медленно развязывал тесемки капюшона. Альфа позволил ему упасть на плечи, и зал ахнул. Мужчина будто не заметил. Он скинул плащ, оставшись в одних брюках. - Какие доказательства вам еще нужны, Ваше Величество? - Пандар уставился на короля немигающим взглядом. - Я родился человеком.

На пару мгновений повисла гнетущая тишина. Казалось, даже Аяла потерял дар речи. Чезаре смотрел на друга и не верил своим глазам. Он не хотел, чтобы Змей ввязывался в это. О нем никто не знал, он мог жить дальше. А теперь ему не дадут покоя нигде. На Эдмунда смотреть и вовсе было страшно. Будто он постарел. Глаза потухли, он весь осунулся. Перед Чезаре стояла только тень его мужа. Не он.

- Спасение не в разуме, - продолжил Пандар. - Оно в безумии. Я это понял. А он, - мужчина кивнул на Чезаре, - нет.

- Это неважно, - оборвал его мужчина. - Когда я вышел… Я бросался на все живое. Вы знаете, что это такое, когда просыпаешься каждый день и чувствуешь, как тварь скребется внутри тебя и рвется наружу? Ты ничего не хочешь. Ты можешь только убивать, - Чезаре улыбнулся, глядя королю прямо в глаза. - Эдмунд прожил со мной под одной крышей восемь месяцев. Я мог убить его в любую минуту. Просто так, за косой взгляд. Только за это… он не может быть виновен.

- Я знал, на что иду, - чистым голосом произнес омега. Но на последнем слове самообладание изменило ему, у Эдмунда начало темнеть в глазах от сумасшедшего напряжения и стресса. - Это неправ…

Омега начал медленно оседать на пол. Чезаре дернулся, но цепи не пустили его. Пандар поймал Эдмунда в последний момент. Он старался не касаться его руками, особенно когтями.

- Заседание объявлено на сегодня закрытым, - громогласно произнес король.

Зал загомонил. То, что рассказал Чезаре, не укладывалось ни у кого в голове. Больше всех поразил только человек-змея. Он поднял Эдмунда, словно он ничего не весил и осторожно вынес его из зала. Чезаре увели в камеру.

Странно, но альфа не чувствовал никакого облегчения, что сказал кому-то о том, что с ним произошло. Только какое-то странное отвращение к самому себе и происходящему. А еще мужчина страшно беспокоился за Эдмунда. Это все было слишком для него, неудивительно, что омега не выдержал напряжения.

Возможно, сегодня Чезаре видел его в последний раз. Эта мысль отдавалась тупой болью где-то внутри. Чезаре отдал бы правую руку, чтобы провести с мужем еще день. Хотя бы попрощаться.

Альфа встряхнул головой. Отгоняя непрошеные мысли. С сегодняшнего дня он должен перестать существовать для омеги. Это единственное, что альфа мог для него сделать.

*

Эдмунду было очень плохо. Было ощущение, что он тяжело болен. Болело все тело, было тяжело на сердце. Даже думать казалось невыносимым. Омега сел на кровати, его взгляд опустился на Кайла, сидящего рядом. Будто почувствовав, что на него смотрят, омега поднял голову и облегченно вздохнул, увидев, что друг очнулся.

- Как ты? - негромко поинтересовался Кайл.

- Чезаре…? - хрипло начал Эдмунд и умолк на полуслове. Ему было страшно выговорить вопрос.

- Жив. Суд был приостановлен, - Эдмунд откинулся на подушки и прикрыл глаза. От сердца чуть отлегло. - Своим обмороком ты выиграл нам немного времени. Ник поднял жуткий шум, позвал чуть ли не десять лекарей, которые все как один начали твердить, что ты находишься на последнем издыхании. Конечно, Аяла был в бешенстве, но сделать он ничего не мог.

- Вы нашли что-то?

- Немного. Я все расскажу позже, - Кайл встал на ноги. - Мне пора. Суд начнется через полчаса.

- Что?! - Эдмунд резко сел на кровати. В голове противно зашумело. - Ты же сказал, что он приостановлен!

- Ты провалялся два с половиной дня. Аяла убедил короля, что ты можешь вообще не проснуться. А раз так, то ждать не имеет смысла.

- Боги, - пробормотал Эдмунд, вставая с кровати.

У него все закачалось перед глазами, но омега заставил себя стоять ровно. Кайл не стал его останавливать, он понимал, что это бесполезно. Рыжеволосый омега не мог себе представить, что чувствовал друг. Если бы подобное случилось с Эриком… Кайл просто сошел бы с ума.