Птичий хвост для Барсика (СИ)

========== Часть 1 ==========

«Я, Иванов Торио Васильевич, возвращался с этюдов, когда меня в переулке сбил неизвестный, убежавший в неизвестном направлении. Следом за ним на меня навалился крупный мужчина и без объяснений заковал в наручники. Потом меня посадили в машину и повезли в неизвестном направлении. Впоследствии оказалось, что в полицию».

- Ты чё мне мозги паришь? – альфа, от которого отвратительно несло пивом и потом, раздраженно стукнул кулаком по столу, Торио едва успел отдернуть руку. – Какие такие этюды? Какой к черту Иванов? Ты, чё, совсем нас за идиотов держишь?

- Тише, Макс, не горячись.

В кабинет, в котором проходил предварительный допрос, вошел еще один мужчина. Когда Торио поднял на него глаза, то понял, что безнадежно влюбился. Вошедший был красив той самой сокрушительной славянской красотой, которая очаровывала весь мир. Мужчина был настолько прекрасен, что Торио ущипнул себя за руку, чтобы очнуться от сладкого сна. Русые волосы со слегка выгоревшими светлыми прядками были небрежно зачесаны наверх. Брови вразлет с изломом, как крылья ласточки. Пронзительные голубые глаза, как у хаски. Античный нос над изящной линией слегка припухлых губ и едва заметная ямочка на волевом подбородке. Высокий, где-то под метр девяносто, широкие плечи обтягивала черная водолазка, подчеркивая каждый мускул накачанной груди и рельеф внушительных бицепсов, черные джинсы плотно обтягивали длинные поджарые ноги…

Он двигался с грациозностью барса и, похоже, был так же опасен. Пустая наплечная кобура на два пистолета обхватывала его плечи восьмёркой и крепилась к ремню. Подойдя к сердитому альфе, мужчина положил ему руку на плечо, пытаясь его успокоить. У Торио сбилось дыхание, когда он увидел его красивые сильные пальцы.

- Торио, Торио, - мужчина посмотрел на него и ухмыльнулся уголком рта, – редкое имя для наших широт. Насколько я помню, оно переводится с японского, как птичий хвост? – он добавил что-то еще на японском, но Торио только поморщился. К своему стыду, он совсем не знал языка отца.

- Я не говорю на японском, - Торио смущенно улыбнулся, - отец погиб в автокатастрофе, когда мне не исполнилось и года, и мы с папой вернулись в Казахстан к дедушкам. А еще через год он познакомился с Ивановым Василием Федоровичем, который усыновил меня, как только они зарегистрировали брак.

- Чем здесь рычать, - красавец обратился к вонючке, - пойди, пробей по паспортному столу и, заодно, по базе, а я с ним посижу, все равно дежурство тихое, - он коротко зевнул, - я бы вообще покемарил с ночной, да Толстолобик втык получил в главке и бегает теперь по конторе, как в зад укушенный.

- Океюшки, Барсик, я рысью, - оперативник вскочил из-за стола и убежал, унося с собой перегарный дух.

- Меня зовут Борис Михайлович, – представился красавец.

- А можно я вас нарисую? – Торио быстро перевернул лист с объяснительной и стал набрасывать шариковой ручкой идеальное лицо мужчины, сидящего перед ним, – а почему у вас двойная кобура? – поинтересовался Торио, не отрываясь от рисунка.

- Потому, что стреляю с двух рук, - Борис улыбнулся, - пустая, потому, что в конторе, а не на задании, не снимаю потому, что лень, да и надевать ее потом долго. Ну как, я на все твои вопросы ответил?

- Почти, - Торио смущенно улыбнулся, – а вы не могли бы мне объяснить, почему я здесь оказался?

- Ну, вообще-то, мне самому уже стало это интересно, - Борис так искренне улыбнулся, что у Торио сердце замерло, - давай, рассказывай, что ты там, в наркопритоне делал, рисовал? И как часто ты там бываешь?

- Это все нелепое стечение обстоятельств и одна ужасная ошибка, – Торио перестал рисовать и со всей искренностью посмотрел в ясные голубые глаза Бориса.

– Я проходил мимо, - Борис красноречиво хмыкнул, - но я действительно проходил мимо, когда из переулка выскочил некто и, сбив меня с ног, удрал, а пока я поднимался, на меня со спины навалился кто-то громадный и завернул руки за спину. А потом просто засунули в жутко воняющую машину с какими-то доходягами и привезли сюда. Это, вообще, так возмутительно! А как же права человека? А зачитать мне мои права при задержании? И хоть бы объяснили, за что? Я художник!

- Тише, тише, - Борис, улыбаясь, поднял руку в успокаивающем жесте, – на чем рисуешь ху-удожник? Где альбом? Мелки там всякие?

- У меня был этюдник, - с горечью в голосе сказал Торио, - он отлетел в сторону, когда я упал. Знаю я этот район, его уже, наверное, украли…

- Все, выяснил! - следователь забежал в комнату, размахивая бумажкой, - есть такой Иванов Торио Васильевич, двадцати двух лет от роду, заканчивает Художественную академию в этом году, лауреат фиг поймешь какой премии. Кроме этого, была у него пара персональных выставок. Художник – анималист. А это чё за фигня такая? - альфа почесал голову.

- Не парься, - улыбнулся Борис, - человек животных рисует. И, по всей видимости, хорошо рисует, смотри, как меня нарисовал, – красавец выхватил лист из рук растерявшегося Торио и показал коллеге.

- Ух, ты! – восхитился альфа, - я заберу! Моя объясниловка, значит, и рисунок мой!

- Так нарисовали-то меня, - улыбнулся Борис.

- Да иди ты, - огрызнулся альфа, положив рисунок под стекло на столе, - ты себя и так видишь, вон в зеркало посмотришься и вся недолга. А мне теперь ребята обзавидуются!

- Так, ладно, - Борис, перестав улыбаться, внимательно посмотрел на следователя, - объясни-ка, зачем парня прихватили? На нашего клиента, вроде, не похож?

- Так, был рядом – это раз, - стал загибать пальцы следователь, - растворителем воняет от него за километр – это два, и еще, посмотри-ка на его зрачки, - альфа вытащил маленький фонарик и бесцеремонно посветил в глаз Торио, – видал?

- У меня вообще-то астигматизм, - Торио прикрыл глаза рукой, - а очки возле этюдника остались.

- Да, кстати, - отозвался Борис, - там ребята еще не уехали?

- Да нет, они там до вечера проваландаются, - альфа махнул рукой, - на хате два трупа обнаружилось, да не напрягайся, торчки это, загнулись от передозы. Там ваши выехали, но все ясно и так. Новый дилер в городе, дал неразбодяженную партию, ну, а эти, как видно, не ожидали такой роскоши, вот с дозой и не угадали.

Борис прикинул что-то в уме и достал мобильник.

- Дэн, привет, - Борис так солнечно улыбнулся в телефонную трубку, что у Торио руки задрожали от желания опять схватится за ручку и бумагу, - слушай, здесь такая тема нарисовалась, одним словом, пошли кого-нибудь проверить периметр, там где-то в переулке должны валяться этюдник и очки. Слушай, не в службу, а в дружбу, пусть ребята порыскают… ага… нет, к уликам добавлять не надо, если найдешь… ну как знаешь, смотри сам.

- Чем рисуешь? – Борис внимательно рассматривал Торио.

- Акриловыми красками, – непонимающе пробормотал художник и, вдруг хлопнув себя ладонью по лбу, достал из заднего кармана джинсов перепачканную красками тряпку, от которой сильно пахло растворителем, – я растворителем отмываю палитру и кисти от засохшей краски. А тряпку сразу не выкинул потому, что урны рядом не нашел, вот в карман и засунул!

- Вот и славненько! – обрадовался красавец, - а чтобы до конца быть уверенным, я его у Женечки проверю. Пошли со мной, - скомандовал он Торио, плавно поднимаясь и выходя из кабинета.

- Давай, давай, проверяй, - раздалось вслед, - только смотри, проверялку не сломай!

Борис придержал дверь, пропуская Торио вперед. Едва они оказались в коридоре, как Борис взял его за руку и быстро потащил за собой. Они шли по казенным коридорам и лестницам, а Торио было так хорошо и спокойно от теплой мягкой руки, что хотелось, чтобы Борис никогда не отпускал его руку. Их путь закончился у большой двойной двери с надписью «Лаборатория». Борис, глянув на художника, коротко улыбнулся и, открыв дверь в лабораторию, схватился рукой с зажатой в ней кистью Торио за закрытую створку, сделал шаг внутрь и, потянувшись всем телом, чем-то звякнул внутри комнаты. Из комнаты раздался возмущенный крик, и Борис, сразу выскочив наружу, потащил Торио за собой.