Донос мертвеца

чек с полупрозрачной кожицей, темными глазками и торчащими вверх ушами; четыре высоких кувшина со сладким, терпким и кислым красным вином, целый поднос яблок, груш, персиков, отливающих бархатистым бочком. Порезанная тонкими, тонкими ломтиками розовая ветчина; горячие, с коричневой хрустящей корочкой перепела. Целая груда. И гусь, на большом подносе, политый жиром и далеко растопыривший лапы с выступающими наружу косточками. Выстроившиеся в ряд белые куриные яйца, нутро которых вместо желтка наполнено нежным паштетом из мяса весенних соловьев; мелко подрагивающий пудинг, осыпанный марципанами... Или маленькие железные тиски?

- Мы договаривались, что получив золото, я просто пошлю понятную ей весть о том, как меня найти, - прохрипел пленник.

- Как? - хозяин отошел к столу, придвинул к себе лист бумаги.

- Можно... Можно послать письмо ее мужу. Поблагодарить за помощь и гостеприимство, пообещать еще раз вернуться. Отписать, что вскорости уеду из замка дерптского епископа дальше. Только про замок, и что уезжаю, нужно сообщить при ней. Пусть гонец скажет, что привез письмо для Курста Болева, из Гапсаля, женатого на Регине. Они ее позовут, чтобы гонец увидел. Он на словах скажет, что я отсюда уезжаю. Она поймет.

- Они не знакомы с твоим почерком?

- Нет, я оставил лист. С цифрами и датами.

- Тогда я напишу письмо сам... - священник ненадолго задумался, потом начал быстро строчить ровным, каллиграфическим почерком.

- Вы дадите мне жареной перепелки, господин епископ? - с надеждой попросил пленник.

- Дам, - кивнул из-за стола хозяин. - Я всегда выполняю свои клятвы. Хотя это вряд ли приведет меня в Рай.

Свернув лист в трубочку, он поднялся, подошел к нюренбергской деве, откинул запорный крючок и распахнул дверь. Раздался душераздирающий вопль, и на пол бесформенным кулем вывалилось тело.

- Н-да, об этом следовало подумать, - покачал головой епископ. - За полгода ножи вросли в твое тело, и извлечь их стало нелегко. Но ведь ты жив? Хотя теперь это неважно...

- Что случилось? - показалась на лестнице встревоженная Инга, завернутая в плащ.

- Мне было так хорошо с тобой... - поднял голову к девушке хозяин замка. - Я решил сделать приятное всем вокруг и принес этому несчастному жареных перепелов, - священник указал на стол.

- Это правда? - певица довольно улыбнулась и протянула ему навстречу свои руки.

- Конечно, правда, - кивнул хозяин замка. - А теперь пойдем в спальню. Не станем заглядывать ему в рот.

* * *

Новое утро началось с тихого завывания под окнами. Удивленно поднявший голову епископ некоторое время недоуменно крутил головой, потом выбрался из рыхлой перины и подошел к окну.

Там стояло на коленях полтора десятка одетых в рванье баб и мужиков.

- Это еще что? - с тоской посмотрел он на неожиданное представление. Долго эти сервы собираются тут скулить?

Священник поморщился и начал одеваться. Начетник перехватил его уже во дворе:

- Это рабы из Люмати, господин епископ. За ними