Дикое поле

ску. - Не к добру. Сеять, вроде, пора. А вдруг запоздает?

- Пора - значит, надо, - Юля поворошила ложкой у себя в плошке, выловила пару кусочков свинины.

Греча успела изрядно поднадоесть за долгую зиму - но о прошлом годе смерды сажали почти что только ее. Ее и на оброк везли. А еще: репу, редьку, брюкву, капусту, свеклу. Хлеба сняли мало, только озимые. Да и те - половина осыпалась. Так что караваи Мелитиния пекла только на праздник. Спасались мясом - кое-какую добычу Варлам с охоты привозил, кабанов по осени зарезали, чтобы зимой меньше ртов было. Три бычка за лето подросли. Одного, самого крупного, на племя оставили, а двух других - в ледник.

- Ешь, любая моя, - ласково попросил муж, накрывая ее руку ладонью. Ешь, тебе малую кормить надо.

Девочка родилась в декабре и теперь бодро орала днями и ночами, не давая матери спать. Назвали естественно, по святцам. Варлам хотел Феклой окрестить. Дескать, имя греческое, почетное -- но тут Юля уперлась. Хоть десять "славящих Бога", но никаких имен на букву "Фы". Федула-Феодора-Феоктиста.

Так и стала малышка Стефанией.

Вопреки спортивному прошлому матери, удалась она крепкой, сильной и крупной. Здоровой, как реклама молочных продуктов. А может - докторов хороших поблизости не имелось, что даже у мраморной статуи какую-нибудь болячку, да найдут.

- Кушай...

- Не хочу я, - передернула плечами Юля. - Сыта.

- Может, приказать, курицу тебе ощипать?

-Нет!

Как и обещал муж, на оброк привезли пару десятков кур и трех петухов, два из которых немедленно стали жертвами кулинарного искусства Мелитинии. Остальные птицы бодро прокудахтали всю зиму, и не которые, вроде как, пристроились высиживать потомство. Появление птичника несколько изменило продуктовую раскладку среди барской живности: теперь несушки, как раньше свиньи, питались объедками людской и боярского стола, свинья с опросом с удовольствием лопала всякие корнеплоды. Ну, и прочим теперь доставалось больше брюквы, нежели ячменя.

Юля хотела довести куриную стаю хотя бы до ста голов, прежде чем начинать ее планомерное истребление: молодая боярыня мечтала о перине так же, как когда-то ее мать - о раздвижном диване.

- Может, яиц тебе сварить, али запечь?

- Яичницу хочу. Глазунью. Из пяти яиц, - неожиданно потребовала женщина.

- Хорошо, - с облегчением вздохнул муж. -Пусть Мелитиния сделает. Ей, кстати, снов больше дурных не снилось?

- Мается чернотой какой-то... - пожала плечами Юля. - Но страстей никаких не предрекает.

- Может, и обойдется? - Варлам налил себе кваса из репы, выпил, крякнул, налил еще. - Ладно. Воевода ноне разъезд сторожевой еще по первому снегу выслал, татарвье внезапно наехать не должно. Возьму Бажена с Касьяном. Проеду, по деревням покажусь. Узнаю, может, потребно что перед севом? Да успокою, скажу про дозор, рубежи стерегущий. Пуганные они прошлым годом.

-А я вершу отремонтирую. Там какой-то плавучей корягой дальнее крыло выворотило. По рыбке я чего-то соскучилась.

- Только