Дикое поле

олько сама в воду студеную не лезь! - строго упредил, поднимаясь, муж. - Лапунину бабу пошли, и Мелитинию. Али смердов возьми.

- Ладно, ладно, раскомандовался... - усмехнулась женщина, и Варлам, пряча в бороду ответную улыбку, обнял ее и прижал к себе:

- Не лезь в реку. Застудишься. - Вздохнул: - Пару лодок сделать потребно. Забываю все. Пойду, бронь одену.

Житье на южных рубежах приучило местных бояр вне своих усадеб ходить в доспехах постоянно. И если во всех русских городах и на всех дорогах на идущего по мирным землям оружного воина смотрели с изумлением, то здесь с изумлением смотрели на мужчин без оружия.

Щит, шелом с бармицей, саадак и шестопер были приторочены к седлу, поэтому на себя, поверх толстого войлочного поддоспешника, боярин накинул только прочную кольчугу панцирного плетения, повернулся налево, направо, разыскивая на скамьях пояс с ножом, кистенем и саблей, и облегающее тело железо засверкало, заструилось, словно драконья кожа.

- Что же ты не упомнишь никак, куда кладешь? - Юля сняла толстый ремень с выступающего из стены сучка, протянула мужу. Тот кивнул, опоясался снова притянул ее к себе и поцеловал. Женщина о прикосновения стали поежилась: Бр-р... Холодный какой. Возвращайся скорее!

Боярин со своими оружными смердами уже сидел в седле, когда из-за стены послышался топот. Всадник остановился у ворот, спрыгнул. Все обитатели усадьбы, прекратив работы, замерли, повернувшись к воротам:

- Никак, опять татары?

Во двор вошел запыхавшийся паренек лет четырнадцати, громко звякая бьющейся о шпоры, чересчур длинной для него саблей. В одной просторной рубахе и полотняных штанах, заправленных в красные сапоги, он выглядел не замерзшим, а взмокшим от жары. Увидев боярина, приложил руку к груди, низко поклонился:

- Воевода оскольский Дмитрий Федорович ноне созывает всех бояр волости в крепость.

- Исполчает?

- Нет, - мотнул головой вестник. - Созывает. Без оружия, сказывали, ехать можно.

Юля, успевшая сбегать на кухню, спустилась с крыльца и протянула пареньку ковш холодного кваса:

- Вот, испей с дороги, боярин...

Она уже успела понять простое правило шестнадцатого века: с оружием, на службе государевой - значит, боярин. А молод или стар - то дело десятое.

- Может, откушаешь с дороги, коню роздых дашь?

- Благодарствую, боярыня, - допил до конца шипучий напиток гость и стряхнул последние капли на землю. - Три усадьбы еще посетить надобно.

Он лихо запрыгнул в седло, поворотил скакуна и галопом вынесся в ворота. Варлам вздохнул.

- Касьяна и Бажена с собой возьми! - строго приказала Юля. - Знаю я наши дороги. Не успеешь оглянуться, нечисть всякая налетит. Никита! Сетки с сеном на заводных коней приторочь! И гречи в торбы насыпь, раз нормального ячменя нет.

- Привезти тебе чего с города? -подъехал ближе к ней Варлам.

- Водки хорошей купи.

- Может, романеи лучше? Или вина немецкого?

- Я для растирания прошу, пошляк, - не выдержав, рассмеялась боярыня. Смердам налью,