Человек, который зажигает звёзды

– Эм… Виктория, вы можете быть свободны, – как можно более решительно и властно постарался сказать я. Вышло плохо. Даже очень. Я показался себе жалким мышонком, загнанным в угол улыбающейся кошкой. Надо тренироваться.

– А я не тороплюсь, – медленно проговорила она, слегка растягивая слова. Отчего-то её улыбка стала ещё шире.

Время шло. Всё реже хлопала входная дверь, выпуская на свободу последние партии задержавшихся клерков. И с каждым новым хлопком улыбка на лице кучерявой бестии становилась всё шире и шире. Я начинал всерьёз нервничать.

– Кажется, мы остались в офисе одни, – с наигранным смешком выдавил я после очередного звука закрывающейся двери.

– Ну и прекрасно, – медленно протянула она, грациозно поднимаясь с места, не отрывая от меня гипнотического взгляда.

И тут до меня дошло: вот чёрт, она решила, что я специально жду, пока офис опустеет, чтобы не тащить её домой. Чёрт, надо быстро что-то делать, и делать быстро.

– Хочешь, я отвезу тебя домой?! – резко вскочив с кресла, словно пионер, выкрикивающий политические речёвки, выдал я.

– Эм, ну хорошо, – слегка ошарашенно выдавила Виктория, медленно убирая руки от пуговиц на груди. Кажется, она впервые стала задумываться о том, что я какой-то странный.

– Браво, ты не дал этой тёлке себя поиметь. Так ей! Не для неё твоя роза цвела, да Маркуша? – чёрт, а я думал, что этот говнюк ушёл навсегда. Облокотившись на дверной косяк, скрестив ноги и руки, Ганс медленно рассматривал мою новую помощницу.

– Никогда тебя не понимал, – выждав небольшую паузу, заговорил он, – Вроде не девственник, не дурак. А если присмотреться, то ведёшь себя, как девятилетняя школьница. Ну, переспишь ты с ней, и что? Не уверен, что девочка будет рада, но ты, скорее всего, останешься доволен. Хватит вести себя, как долбаный пуританин. Мне стыдно за тебя.

С каждым днём я ненавидел этого засранца всё больше и больше.

Судорожно похватав вещи со стола, и буркнув что-то Вике, я, не оглядываясь, пошёл к выходу. Она молча следовала за мной, цокот её каблуков по кафельному полу острыми иглами врезался в мои оголённые нервы. Кажется, я сам загнал себя в ловушку, а с другой стороны, может, Ганс прав? Какого чёрта я веду себя как школьница на дискотеке, которой и хочется, и вроде как страшно.

Но пока эти светлые мысли роились в голове, ноги бодро несли меня прочь. И когда я уже практически решился обернуться и пуститься во все тяжкие, стало поздно. Прохладный воздух яростно ударил в лицо, на мгновение выгнав оттуда все посторонние мысли; обернувшись, я увидел Викторию, втянувшую шею и закутавшуюся в тёмный плащ.

– Машина на стоянке, подожди меня в коридоре, я подъеду, посигналю, – морщась от сильного ветра, предложил я. Не отвечая, она кивнула, ещё плотнее закутавшись в пальто.

Всю дорогу до машины я издевался над собой. «Ну вот, ты уже неплохо освоился в роли босса, смотри, всего один день, а уже подбираешь подстилку под дверью офиса. Молодец, осталось обзавестись солидным животиком и спортивной машинкой, должен же кто-то когда-нибудь сменить Большого Б. в его нелёгком деле».

– Мне чертовски интересно, что ты будешь делать дальше! – стоило сесть в машину, как с пассажирского сиденья донёсся радостный голос; мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто говорит.

– Отвезу её домой, пожелаю спокойной ночи, и поеду спать, – раздражённо буркнул я, пытаясь попасть ключом в замок зажигания: то ли руки замёрзли, то ли от злости, но нехитрое на первый взгляд действие почему-то никак не удавалось.

– А если она живёт где-нибудь за МКАДом? – вытянувшись вперёд, упёршись широко расставленными руками в передние кресла, переспросил мой друг, настойчиво стараясь заглянуть в глаза.

– Значит, отвезу за МКАД. Заглохни, и без тебя тошно, – после, наверное, сотой попытки мне удалось завести машину, приветливо заурчавшую в ответ.

А может, ну его всё к чёрту? Просто взять и дать сейчас по газам, и будь, что будет?

– Ух, как же холодно снаружи!

И вновь действия обогнали мысль. Аккуратно выруливая из ворот бизнес-центра, я аккуратно поглядывал на соседку. Поначалу мне казалось, что я делаю это мастерски незаметно, но когда в один прекрасный момент спутница вдруг странно улыбнулась и сказала: «Тут сейчас поворот будет, а потом метров триста по прямой, тогда можешь смотреть, сколько захочешь», я понял, что меня раскрыли, ну да и ладно. Никогда не любил игры про шпионов. Ехали молча. На улице совсем стемнело.

– А у тебя хороший вкус. – неожиданно прервала тишину она и медленно протянув руку к магнитофону прибавила громкости. Я не сразу узнал песню. Это была американская рок-группа, Black Lab, песня называлась Gone. Не самая моя любимая группа, но почему-то именно сейчас слегка хриплый голос и звуки гитары, ложась на ритм засыпающего города, создали неописуемую магию звука.

– Coz i am gone, I am gone. You know it… – её тихий голос мощным тараном врезался в мою грудную клетку проломив её насквозь, обнажив сердце, пульсирующее в ритм. Я почувствовал, как мурашки пробежали по телу.

– Остановись вон у того дома, – вытянув руку, укутанную в кожаную перчатку она указала на небольшой многоэтажный блок. Ничем не отличающийся от остальных. Забавно. Я могу при желании поговорить с человеком на другом конце мира, могу рассмотреть поверхность луны, не выходя из комнаты. Я могу всё. Но за всю жизнь я не заслужил маленького клочка земли. Я родился, вырос, и я умру в сотах. А вокруг будут люди. И даже когда моё бездыханное тело засунут в могилу, это ничего не изменит. Ведь там, где буду лежать я, вероятно, уже лежал не один человек. Наша жизнь на самом деле полна иронии.

Медленно припарковавшись прямо под фонарём напротив подъезда, я машинально заглушил мотор.

– Может, поднимешься? – тихо спросила она, – Я всё поняла, можешь не переживать, просто выпьем по чашечке чего-нибудь тёплого и послушаем хорошую музыку. Ты весь словно на ладони, как открытая книга. Редкое в наше время качество. Тяжело, наверное жить, не имея защитного слоя?

Не знаю, зачем я согласился. Знал ли я, чем обернётся этот вечер? Знал ли я, поднимаясь в плохо освещённом лифте, вместе с девушкой, пахнущей дурманящими пряностями востока, насколько круто изменится моя жизнь в ближайший час? Ответ вас удивит. Знал.

Не знаю, откуда, не знаю, почему. Я просто знал. Знал, что уже никогда не будет, как раньше. Наверное, поэтому я ощущал внутри небывалую лёгкость, небывалый подъём.

Ничто не тянуло меня назад. Я смотрел только вперёд.

– Проходи, чувствуй себя как дома, – скинув пальто на вешалку, стоящую в холле, на ходу высвобождая ноги из тёмных замшевых сапог, Виктория направилась вдоль коридора.

Я оказался в небольшой прихожей. Справа от меня стояла угольно-чёрная вешалка, сделанная на удивление искусно, она представляла собой райское дерево, усыпанное яблоками, вокруг которого тут и там порхали херувимы, или, расположившись под ним, вкушали спелые плоды.

Пол был облицован белой плиткой с тёмными прожилками, сделанной под мрамор, а прямо напротив входа сияло огромное зеркало. Весьма эпатажно.

– У тебя всё в порядке? – донёсся голос из глубины комнаты. – Хочешь чего-нибудь выпить, или ты порядочный и за рулём не пьёшь? Хотя, кажется, я и так знаю ответ.

Сняв обувь и аккуратно пристроив пальто и шарф на одной из веток яблони, я осторожно, словно солдат на вражеской территории, направился в глубь квартиры. Сделав пару шагов по небольшому коридорчику, я увидел две массивные двери. Левая была чуть приоткрыта, и оттуда лился мерный желтоватый свет.

– Заходи, – подтвердив мои подозрения, донеслось из левой комнаты. Слегка толкнув дверь, я оказался внутри.

Это была кухня. Небольшая комната, с огромным серебристым холодильником, небольшой разделочной доской, сделанной под камень и скромным столиком, пристроившимся в углу.

– Я уже начала опасаться, что ты сбежишь, – улыбнувшись, приветствовала меня хозяйка квартиры, протягивая вытянутую чашку с дымящимся напитком. – Это имбирный чай, думаю, тебе должно понравиться.