Тотем Козерога

жертвовать не можем, сам знаешь почему. Поэтому отправился в одиночку, на свой

страх и риск. Впрочем, вижу, ты недоволен. Хм… Может, не стоило так спешить?

В сторонке послышалось хрипение и кашель. Колдун начал приходить в себя.

Медленно перевернулся на живот, сплюнул на асфальт густой комок запекшейся крови

вперемешку с обломками зубов. Вяло дернулся и жалобно застонал.

Я глянул на Платона, дернул губой. Затем посмотрел на улыбающегося Вадима и

покаянно склонил голову.

— Пожалуй, стоило, — смиренно пробормотал я. — Ты очень вовремя, дружище.

— То-то же! — хмыкнул ученик волхва. Нахмурился и осмотрелся по сторонам.

Задержал взгляд на теле волшебницы. Лицо Вадима осталось непроницаемым, но в

глазах сверкнуло недовольство и угроза. Друг разомкнул губы и хмуро добавил: — И

верно… вовремя. Ты, я вижу, повеселился на славу. Ох, Сашка… Идти сюда было

глупо.

Внук Велимира покачал головой и нахмурился еще больше. Я поскреб затылок. Что

сказать? Да, виноват. Да, балбес. Но не устраивать же теперь суд присяжных.

— Фокус с пылью — прекрасная мысль, — сказал я.

— Ага, — кивнул друг, продолжая внимательно изучать площадь. — Я тебя нашел,

когда колдун уже примеривался ножом. Если бы показался, то он ударил. Пришлось

придумывать на ходу. Как видишь, расчет оправдался… Кстати, это тебе. Я захватил

два на всякий случай.

Вадим отцепил от пояса небольшой тканевый мешочек. Я принял, пощупал и улыбнулся

— земля. Настоящая, живая! Поспешно развязал тесьму на горловине и высыпал на

ладонь. Простая почва, еще влажная, перемешанная с травинками и кусочками

корневищ. Но боже, какое блаженство! Никогда бы не подумал, что буду радоваться

горстке обыкновенного чернозема!.. Кожу обожгло, по венам побежал раскаленный

металл. Я зажмурился и жадно приник к благословенному источнику. С радостью

впитал энергию, насытил внутренний контур. Силы хватит на многое…

Я подлечил тело и открыл глаза. Друг с опаской поглядывал на темные громады

мертвых домов, иногда бросал любопытные взгляды на небо. Поза расслабленная, но

я видел, что ученик волхва готов к любым неожиданностям.

— Справился? — спросил Вадим. — Я знал, что тебе пригодиться. Мать сыра земля

еще никого не оставляла в обиде. А теперь уходим, нам здесь делать больше

нечего.

— Постой, — попросил я. — Вадик, а что если попробовать?..

— Не надо, — отрезал друг и хмуро добавил: — Сашка, неужели еще не понял? Мы

проиграли. Даже если ты уничтожишь Охотника, что в принципе маловероятно, город

не спасти и жителей не воскресить. Нам стоит позаботиться о собственных жизнях.

— Мы не пробовали, — произнес я и упрямо наклонил голову. — К тому же ты сам

признал, что Охотник не ограничится одним Славгородом. Его нужно остановить пока

не пошел дальше.

— Он как чума… — медленно сказал Вадим. — Но сейчас мы ничего не добьемся. Ты

слишком слаб, Саня. А я плохой омощник. Лучше уйти, чтобы потом вернуться с

большими силами, под руководством мудрых. Ты должен поверить, мы не оставим

Проклятого разгуливать в реальности. И тогда нам понадобишься ты. Сами не

справимся. Поэтому убираемся подобру-поздорову…

Вадим воззвал к голосу разума. И я понял, что ученик волхва абсолютно прав. Но,

пожалуй, впервые в жизни чувства во мне сражались на равных с рассудком. С

огромным трудом удалось унять очередную волну бешенства. На смену колючему

пламени пришла пустота. Я медленно и как-то механически кивнул, жестом остановил

словоизлияния друга. Осмотрел площадь.

Сухие листья, прах и смерть, разор, тлен… Мертвые пустые коробки пятиэтажек,

горы мусора и голые, лишенные коры деревья. На балконе одного из домов голый

человеческий скелет. А над головой черное бельмо на лике Земли, неровная гадкая

клякса затянутая кровавыми язвами облаков. Алые сумерки клубились, делали мир

ирреальным и потусторонним. Густая зловещая тишина прерывалась лишь звуками

нашего с Вадимом дыхания, стонами Платона и шелестом холодного ветра. Воняло

пылью и кровью, немного гарью…

Я посмотрел на друга и выдавил слова:

— Да. Уходим.

— Я знал, что поймешь, — кивнул Вадим. — Мы должны так поступить, Саня. Просто

должны… Чтоб тебя! Что за пакость?..

Друг всмотрелся во что-то за моей спиной. На лице появилось настороженное

выражение. Я оглянулся и заметил светящееся пятно невдалеке от памятника.

Повеяло слабенькой и странно знакомой магией. Вадим чертыхнулся и побежал туда.

Я помедлил, но догнал и застал ученика волхва за непонятным занятием. Друг

топтался по большой начерченной мелом фигуре, разбрасывал аккуратно разложенные

камешки и веточки, стирал линии.

— Что ты делаешь? — воскликнул я удивленно.

— Заклинание, — пояснил Вадим. — Для чего, не знаю. Но лучше перестраховаться.

— Постой! — пробормотал я задумчиво. — Дай разобраться.

— Некогда! — отмахнулся друг. — А вдруг ловушка? Предметная магия, колдовство… С

помощью рисуночков и природного мусора творят ужасные вещи. Теоретически, при

правильном сочетании реагентов и сопряжении энергетических потоков можно вызвать

даже атомный взрыв. Чародейство медленное, требующее знаний. Но если получается,

то создает лавинообразную реакцию, живет само по себе…

Вадим говорил, торопливо разрушал фигуру. Я не стал слушать, пристально

посмотрел на чертеж. Интуитивно распознал природную линию, еще несколько смутно

знакомых. Вроде бы вода и воздух… Рядом нить, уходящая в царство снов и иллюзий.

Иллюзий?.. Колдун говорил насчет защитного купола… Я всмотрелся внимательнее.

Линии и переплетения энергий соткались в относительно ясную схему. Я вздрогнул,

осознав, что за заклинание разрушал Вадим. И одновременно почувствовал, что

призрачный купол над площадью начал бледнеть, истончаться. В нем появились

разрывы, широкие проплешины.

— Стой! — сказал я. Понял, что едва слышно сиплю и гаркнул: — Вадька, прекрати!

— Не мешай! — фыркнул друг. — Я спасаю наши шкуры.

Я подошел к внуку Велимира, схватил за плечо и дернул на себя. Ожидал, что Вадим

отлетит как сухой лист — мое тело накачано энергией, я сейчас куда сильнее

обыкновенного человека. Но друг даже не пошатнулся, плечо на ощупь как гранитный

валун. Я рванул изо всех сил. Вадим сделал шаг назад, заворчал и стряхнул меня

будто нашалившего щенка.

— Сашка! — рявкнул он не оборачиваясь. — Ты не понимаешь…

— Это ты не понимаешь! — произнес я, разозлившись. — Отойди от рисунка!

Вадим нехотя отступил от края фигуры и с недовольством покачал головой.

— Что случилось? — буркнул он.

Голос Вадима утонул в громком неприятном звоне. Словно струна порвалась. Но до

меня дошло, что звука не было, просто мой мозг так интерпретировал произошедшее.

Проплешины в куполе расширились, туманная стена задрожала и начала опадать. Я

глянул на рисунок и убедился — линии гаснут, истончаются. Край магической схемы

вообще размазан в тонкий слой. Друг добился желаемого…

Я хмуро посмотрел на Вадима, но раздражения не выдал, сказал спокойно:

— Да уж, теперь твоя очередь делать глупости!

Ученик волхва приподнял брови в недоумении. Бросил быстрый взгляд на колдовской

рисунок, крепче стиснул рукоять меча.

— Я не понимаю… — пробасил Вадим. — Что ты хочешь сказать?..

Послышался кашель, хрипение и смачное харканье. А затем тишину разорвал

визгливый голос Платона:

— Идиот!..

— Что-о? — воскликнул друг.

Лицо Вадима потемнело от гнева. Черты заострились, а в глазах начали плясать

угрожающие искорки. Ученик волхва поднял меч, но сдержался, многообещающе

посмотрел на колдуна.

Мистик сидел на коленях. Выглядел неважно: лицо опухшее и черное от крови, нос и