DmC: Рожденные свободными (СИ)

— Это девочка! — воскликнул хирург, и Анна судорожно вздохнула вслед за ним. С души словно рухнул огромный камень, и она обернулась к Кэрол. Но замерла, увидев бледнеющее на глазах лицо роженицы.

— Слава богу… — пробормотала та и попыталась протянуть руки к ребенку. Анна осторожно приняла у Чарли плод, завернутый в какую-то тряпку, и аккуратно поднесла его к матери. Кэрол предприняла еще одну попытку поднять руку — ее пальцы скользнули по щечке ребенка, тут же прекратившего кричать.

— Хоуп… — пробормотала Кэрол, коснувшись рук новорожденного. — Зовите ее Хоуп.

Ее рука медленно опустилась, и молодая мать закрыла глаза. С ее губ слетел последний вздох.

Анна на негнущихся ногах отступила от умершей, и Пигги подвинул ей табурет. Тихим голосом он произнес в портативный микрофон, висевший на его шее:

— Братья, чудо произошло. Но сегодня оно стоило нескольких жизней. Мы не смогли спасти их всех, но… еще есть надежда. Хоуп… верно? — обернулся он к Анне, укачивающей ребенка. Чарли тем временем накрыл умершую Кэрол полотенцем.

Анна рассеянно кивнула, позволив Пигги продолжать речь. Ее внимание было полностью занято ребенком. Анна словно вернулась на много лет назад, когда она, усталая, но счастливая, баюкала своих новорожденных детей и улыбалась встрепанному и восторженному Эйбу.

Эйб…

Она замерла, словно сломавшийся механизм. То существо, которое убило отца этого ребенка, было ее мужем — человеком, который никогда бы не допустил подобного. Что с ним стало теперь?

И почему он хотел вернуть себе детей?

— Чарли, — глухо сказала она. — Возьми ее. Мне нехорошо.

Прежде чем хирург успел что-то возразить, Анна передала ему сверток с ребенком и ушла в душевую. Она даже не стала включать свет — заперлась изнутри и, включив душ, разрыдалась.

Но даже сквозь шум воды все слышали ее плач, полный боли. Даже в кабине трейлера Бруно сильнее сжал руль, а Данте, нахмурившись, непроизвольно нащупал пистолет.

«Я найду тебя, сукин ты сын», — подумал он, обращаясь неизвестно к кому. — «Найду и заставлю заплатить за это».

Но на душе было мерзко — Данте все еще понимал, что одним из виновников случившегося является он сам.

Глухо урча моторами, караван покинул Моберли.

========== Глава 29. Конец пути ==========

Боль саднила в груди — но не в той памятной ране от меча. Куда глубже.

Вергилий замер, непроизвольно прислонив руку к груди. Сердце стучало как сумасшедшее, внутри все напряглось, словно натянутая струна. Где-то в глубине разума родилось желание громко и протяжно закричать, освобождая боль, накопившуюся в глубине его души.

Стоп. Его ли души? Или души Данте, неожиданно впавшего в отчаяние столь же сильное, как и его ярость?

Вергилий поднял голову в серое безжизненное небо. Они с Саганом вернулись обратно в Вашингтон, где еще оставались кучки людей, видевших в Вергилии своего спасителя. Как бы ни была слаба человеческая поддержка, но это было все же лучше, чем ничего. Учитывая тот факт, что ангелы могли захватить души медиумов всех мастей, логичнее было бы переловить всех ясновидящих прежде, чем они станут марионетками.

Для этого стоило вернуться к той нелепой идее Камаэля, которую он предложил всего несколько недель назад — пока еще притворялся человеком и членом Правительства.

Паства. Сборище беженцев, среди которых — лучшие и могущественные медиумы. Предположительные федеральные террористы, ответственные за многие разрушения во всем мире. Найти их и заставить ответить за содеянное — и все будут счастливы, моментально забыв обо всем остальном.

Люди действительно ведут себя как дети — до сих пор они верили всему, что говорят более могущественные существа. То, что Мундус и его прихвостни сознательно убивали человеческое сознание, сейчас играло на руку Вергилию.

Если уж медиумы способны находить себе подобных, то стоит собрать их всех в одном месте. Паства может оказать в этом плане неоценимую помощь.

И поэтому ему не стоит особого труда одурачить людей сказкой, в которую не поверит лишь только очень умный человек. А такой в Правительстве вряд ли найдется.

Поправив перчатки, молодой человек вошел в полуразрушенный Белый дом. Саган уже был внутри — насвистывая какую-то простенькую мелодию, он рассматривал уцелевшие при пожаре картины.

— Все до сих пор торчат в Ситуационной комнате, как подарки под елкой, — не оборачиваясь, сказал демон. — Не понимаю, чем тебя не устраивают низшие?

— Я заметил, что люди все же больше боятся себе подобных, чем демонов. Кроме того… — Вергилий задумчиво оглядел стены холла, — …именно в людях заключена моя сила. Они не боятся меня и потому доверяют. Их не нужно приручать.

— Ну-ну. Скажи это тем ребяткам, на которых ты собрался открыть сезон охоты, — Саган шумно сел на один из уцелевших стульев и, запрокинув голову, зевнул: — Свистни, как все закончится.

Вергилий сухо кивнул и направился к небольшой нише в углу холла. Это была кабина лифта, ведущего прямиком в Ситуационную комнату. Войдя внутрь, он услышал далекое жужжание запасного генератора энергии и нажал на кнопку.

Пока лифт медленно ехал вниз, Вергилий вновь ощутил ту саднящую боль в груди, которая впервые настигла его еще перед входом в Белый дом. На секунду показалось, что сквозь гул генератора он слышит рев нескольких машин, но неожиданная жгущая боль в глазах заставила померкнуть его слуховые галлюцинации. Не веря тому, что он чувствует, Вергилий поднес руку к щеке — на пальцах блеснула слеза.

— Это ведь не моя… верно?.. — спросил он себя. Горечь, сжимавшая все его существо, медленно отступила, словно через эту слезу тело покинула большая часть боли, разрывающей душу.

Душу его брата.

*

Ощущения были погаными.

Данте лежал на диване трейлера, непроизвольно прислушиваясь к звукам снаружи. Несколько минут назад он, Бруно и Пигги похоронили тела Гарри и Кэрол на небольшом пустыре возле трассы. Караван не стал двигаться дальше — надвигалась очередная снежная буря, которую было решено переждать возле свежевырытых могил.

Кэт была в палатке Чарли — она помогала хирургу накормить и выходить малютку Хоуп. Анна пропадала невесть где, а Бруно слонялся среди машин.

Видимо, ищет у других людей выпивку, рассеянно подумал Данте, закинув руки за голову. Ему и самому хотелось напиться вдрызг, чтобы забыть об этой жалости к погибшим.

Никакой жалости. Только ненависть к самому себе.

Когда-то он сказал, что мир будет под его защитой. Да, приятель, хорошо же ты его защищаешь. Или тебе просто захотелось порисоваться перед братом и любимой девушкой? Тогда поздравляю — ты действительно полный придурок.

Несмотря на язвительные комментарии своего рассудка (двойника?), Данте осознавал, что принял такое решение не для того, чтобы просто бросить вызов брату или защитить Кэт. Он на собственном опыте знал, как трудно выживать среди демонов, насколько тяжело бороться с теми, кто ставит себя выше остальных.