DmC: Рожденные свободными (СИ)

— Закрой пасть.

Его голос был спокоен, но тверд. Бродяга резко остановился, словно врезавшись в невидимую стену, и его расширившиеся глаза замерли, глядя прямо в лицо парня.

— Ты… — прошептал бродяга, медленно поднимая руку. Данте заметил, как глаза незнакомца сверкнули голубоватым огнем, и инстинктивно взвел курок пистолета.

— Гарри? — раздался тихий женский голос из угла. — Кто там?

Анна повела фонарем на голос — рядом с лежбищем бродяги располагалось еще одно, но одеял там было накидано больше. Из них осторожно высунулась тонкая бледная ладонь и отвела одеяла в сторону, показав узкое бледное лицо молодой женщины. Она была одета в широкую мужскую куртку, но это не могло скрыть ее округлого живота.

— Боже мой! — выдохнула Анна. — Как долго вы тут?..

— Два месяца, — пробормотала женщина, пока бродяга продолжал изучать лицо Данте. Последний медленно отступил и увидел беременную:

— Черт…

— Ты ведь нефилим, да? — бродяга схватил его за руку. — Ты — тот, кто стоит наравне с Богом?

— Понятия не имею, о чем вы, — пробормотал Данте и повернулся к Анне: — Нам надо забрать их отсюда. Еды здесь нет, а иначе ребенку не выжить.

— Знаю, — та достала было рацию, но тут беременная охнула. Ее лицо исказилось гримасой боли:

— Началось!

— Сделайте что-нибудь! — бродяга вцепился в руку Данте, его глаза смотрели с мольбой. Тот в растерянности обернулся к Анне, и та, на ходу снимая рюкзак, кинулась к роженице:

— Ложитесь. Согните ноги, расставьте их пошире. Черт, а он, кажется, крупный! Принесите полотенца! — крикнула она, ответив на невысказанный вопрос Данте. Он кивнул и быстро пошел к полкам, выискивая необходимое, бродяга последовал за ним:

— Я хотел, чтобы она родила так, чтобы никто не увидел. Я боялся, что эти создания… мои братья, могут забрать нашего ребенка у нас.

— Зачем он им? — не оборачиваясь, спросил Данте, хотя предчувствие ему уже подсказало ответ, таившийся во вновь сверкнувших голубым пламенем глазах бродяги.

Тот отошел на пару шагов:

— Меня зовут Гарри Маркус. Раньше я работал продавцом в этом магазине, хотел прокормить свою жену. Я хотел сделать это потому, что не мог использовать свои силы так, чтобы этого не заметили демоны.

— Силы? — Рука Данте тем временем схватила несколько полотенец, и он развернулся к бродяге. Тот снял шапку, и лохматые седые волосы закрыли его лицо.

— Я — ангел, — сказал он. — Один из слабейших. Я осознавал, что бессмысленно воевать с демонами, и решил скрыться среди людей, чтобы выжить.

— Ты решил? — недоверчиво прищурился Данте. — Я думал, что у ангелов один мозг на всех. Как и у демонов.

— Тогда я вынужден разочаровать тебя. Не все ангелы так хотели войны. Не все хотели истребить подобных тебе. Но высшие из нас настаивали на том, что нефилимы опасны для нашей расы. Конечно же, потому что они были куда сильнее серафимов! — Гарри хохотнул и закашлялся.

Кровавый комочек полетел в сторону Данте, и тот резко отвернулся, чтобы кровь не попала ему на щеку.

— Вы больны, — сказал он. — Как это получилось?

— Я слишком долго подчинялся законам людей. Ангелы могут жить веками, но мне с момента побега было отпущено не так много времени. Я полвека таился в этом мире, боясь вернуться или попасться на глаза демонам. Тогда я встретил Кэрол… — бродяга обернулся в сторону женщины, которая под руководством Анны часто дышала, вцепившись рукой в ее ладонь.

— Я тогда посмеивался над людьми. Думал, что любовь — это всего лишь некий неизведанный химический процесс между двумя особями одного вида, обнаружившими симпатию друг к другу. Видит Создатель, я ошибался… — Гарри уселся на мешок, пока Данте отнес полотенца Анне. Та кивнула и жестом указала ему на выход. Гарри, увидев, как нефилим уходит из склада, последовал за ним.

— И что дальше? — не оборачиваясь, спросил Данте.

— Мы жили, как нормальная семья, пока не закрылись Врата Ада. Я чувствовал, что это было сделано нефилимами, но не мог поверить, что они еще существуют. Похоже, легенда была правдива…

— А в легенде не говорилось о том, что эти самые нефилимы приведут мир к глобальному пиздецу? — перебил Данте.

Гарри осекся и, помолчав, добавил:

— Люди в любом случае были бы в растерянности. Не каждый принимает правду такой, как она есть. Не все примиряются с ней, и я тоже не сразу смирился. Я верил, что смогу помочь Кэрол, смогу защитить ее от внешнего мира. Но я слишком ослаб.

В складе раздался протяжный крик женщины. Гарри вздрогнул:

— Я всегда считал, что все должны жить в мире. Жизнь с ней лишь доказала мне то, что войны могло бы и не быть. И ты — дитя любви противоборствующих рас — тоже доказываешь это. Но великие мира сего порой так слепы… как дети.

Они сели прямо на пол, предварительно постелив себе пар одеял, взятых со склада. Гарри продолжал:

— Последние полвека я наблюдал. Я изучал. Люди… они такие же, как мы. Также боятся тех, кто не похож на них, тех, кто неизвестен для них. Надеюсь, ты знаешь о постоянных терках между представителями различных рас или религий? А о Гражданской войне? Можешь не качать головой, я и сам не знал. Но, прочитав несколько книг об этом, я подумал — а ведь люди во многом напоминают нас, существ, которые выше их. Мы так же ненавидим представителей других рас, невольно, но подчиняемся тому голосу внутри себя, что говорит «Смотри, это же демон! Он не такой, как ты! Он грязен, бесчестен, отвратителен! Убей его, растопчи, сотри с лица земли и окажи этим услугу своим братьям!». Это удивительно…

Крик повторился снова, но уже слабее. Гарри привстал, словно собираясь вернуться в склад, но воцарилась тишина. Бродяга вновь опустился на одеяло:

— Иногда я задумываюсь о том, откуда мы родом — те, кто называет себя высшими существами. Нефилимы, конечно, гибриды наших рас, но откуда пошли мы — те, кто дал им жизнь?..

Крик прекратился. Гарри, побледнев, вскочил и побежал в склад.

Анна склонилась над роженицей, ее взгляд был мрачен. Лицо Кэрол покраснело, и по нему бежали струйки пота.

— Плохо дело, — пробормотала Анна и в ответ на непонимающий взгляд бродяги добавила: — Ребенок слишком крупный. Тут нужен хирург.

Она достала из-за пояса рацию и, включив ее, проговорила в микрофон:

— Это я. Мы нашли двух бродяг — мужчину и женщину. У женщины начались роды, но есть осложнения. Привезите Чарли на… — Анна замолчала, чтобы свериться с картой. — На Уолл-стрит, к магазину игрушек. Да, это рядом с вами, так что чем скорее вы привезете сюда Чарли, тем лучше. Жду.

— Вы не одни? — спросил Гарри, когда Анна закончила вызов и убрала рацию за пояс. — Что теперь будет с Кэрол?

— Я не врач, но будем надеяться на лучшее, — ответила Анна, вытирая пот со лба роженицы.

— О, черт! — раздался снаружи голос Данте, и парень ввалился в склад: — Не знаю, что тут у вас, но отсюда пора уходить!

За его спиной раздался грохот, и Анна побледнела. Ей был знаком этот звук и сопровождающая его жара, полоснувшая ее по спине.

Под воздействием демонических сил Моберли ожил.

— Давайте, шевелитесь! — Данте шагнул вперед, к роженице, но между ними встала Анна.

— Спятил? — спросила она, резким кивком указывая на Кэрол: — Как мы ее уведем? Ребенок вот-вот должен родиться, он может пострадать!

— Тогда погибнете вы все, — возразил Данте.

Анна нахмурилась — она понимала, что Данте прав, и отсюда надо уносить ноги, пока город не убил их. Она бы увела отсюда этих людей, если бы не проблема с ребенком. А Анна знала, насколько это трудно — бороться не только за свою жизнь, но и за чужую, которая готова встретить мир, покинув твою утробу.