Тотем Козерога

— Ну-ну, — пробормотал я. — Больше чем уверен, что молоко Багира вылакает. Но

блажен кто верует. Не буду теребить твою детскую душу своим недоверием.

Оглянулся на окно и поежился. Ветерок стал холоднее, выстудил кожу. За стеклом

метались тени в ветвях деревьев, покачивался фонарь на столбе. Тихо шуршала

листва, прогудела машина. Раньше любил сидеть ночью у окна кухни. Почему-то

казалось, что там причудливый мир, заселенный иными существами: эльфами,

гномами… Ощущение сказки грело и щекотало грудь, наполняло сладкой тревогой. А

теперь в душе вечная пустота и холод. Как вернуть? Как зажечь веру?

Вадим спрятал бутыль с настойкой, зевнул и потянулся.

— Дурак ты, Сашка, — добродушно проворчал студент. — Замкнулся в себе, горюешь

неизвестно над чем. Пытаешься жить по логике, веришь в идиотские законы

общества. Мир велик. И в нем есть место чуду. Главное не смотреть, а видеть… а

точнее зреть.

— И эльфы с гномами есть? — поддел я.

— Почти не осталось, — серьезно сказал Вадим. — Путь в Свартальфхейм и Альфхейм

закрыты. Как и в Асгард, впрочем. Но не советовал бы тебе сталкиваться с гномами

и эльфами. Современная фантастика исказила факты. Гномы — хитрые и жадные

подгорные духи. Эльфы — вовсе не ушастые красавцы, которым лишь бы на лютнях

тренькать и в стрельбе из луков состязаться. Лесные духи, обманщики и людоеды. И

те и другие ходили в наш мир. Первые за красивыми камушками и золотом, вторые

просто пожрать. Даже не знаю… наверное хорошо, что Врата закрыли.

— Вампиры? — заинтересовался я.

— Кровопийц нет, — хмыкнул парень. — Вытравили. Последние смешались с людьми,

растворились в генофонде. Правда у некоторых осталась тяга к пожиранию силы.

Может, замечал таких?

— Энергетические, — кивнул я, удивленно приподнял бровь. — Вадим, откуда все

знаешь? Ведь не псих, не толканутый…

— Мифы, предания, хроники… — ответил студент с улыбкой. — Во всем есть доля

истины. А когда видишь чуть больше, то поневоле веришь. К тому же дед многое

открыл и показал. Саш, ты представить себе не можешь сколько у нас в городе

нечисти: колдуны, ведьмы, домовые, кикиморы… В лесу лешие прячутся, русалки,

волколаки, яги.

— Вадька, сейчас скорую вызову, — ласково сказал я. — Поменьше дедовой настойки

пей. На мухоморах, небось.

— Зря, Сашка! — обиделся парень и сложил руки на груди. — Россия богата древней

нечистью. Из истории должен помнить, что в Европе лютовала инквизиция, была

охота на ведьм. А у нас? Ничуть. Волхвы сумели заменить поклонение идолам,

истуканам и болванам, молением иконам. Старые боги преобразились, превратились в

православных святых. Тот же Перун стал Георгием Победоносцем, богиня воды Купава

сменила пол и обратилась Иваном Купалой. Лишь благодаря этому славяне сохранили

остатки внутренней силы и величия.

— Да-да, — подхватил я в приступе дурацкого веселья. — А русские конечно

избранный народ!

— Именно, — согласился Вадим с той же серьезностью. — Славяне — потомки Древнего

народа. Их еще Ариями называют. Изыскания историков показывают, что народы

Европы — бывшие русские племена. Индия тоже заселена славянами. В Азии китайцы и

прочие монголы по деревьям прыгали, когда мы уже в иные миры ходили и были

бессмертными. Вообще существовало три великих цивилизации: арии в Евразии,

египтяне в Африке, ацтеки в Америке. Но со временем две последние захирели. Арии

держались дольше всех, переродились в славян. Но мы тоже потихоньку деградируем,

забываем великое прошлое. Нам подсовывают ложные ориентиры, соблазны… Русский

дух силен, многое подминает под себя. Но что-то по частям умирает.

Парень говорил с жаром, в глазах сверкала уверенность в словах. Я с возрастающим

изумлением наблюдал, хлопал глазами. Потом не выдержал, ударил ладонью по

столешнице.

— Вадька, хватит, — буркнул я. — Не надо кормить меня россказнями. Сейчас еще и

про великое Зло наплетешь или Темную сторону Силы.

— Не веришь, — сказал он утвердительно и поморщился.

— А с чего верить? — фыркнул я. — Пойми правильно, Вадим… Слишком фантастично.

Да и хочется людям веровать в чудо. Сейчас столько гадалок, предсказателей,

пророков и прочих шарлатанов развелось. Каждый третий видел летающие тарелки и

маленьких зеленых человечков. А я не поверю, пока не потрогаю. Еще лучше

облапить, обнюхать, на зуб попробовать… Но развеселил меня, признаю. И развлек

на сон грядущий. Спасибо.

— Не за что, — скривился парень. — Ладно, Фома неверующий… Тогда я пошел спать.

Вадим встал на ноги, еще раз потянулся. Я внимательно посмотрел в глаза, закусил

губу. Странно, ведь и правда не сумасшедший, не фанатик. Если бы из тех, то

впаривал до пены у рта. А тут сразу перестал, едва увидел, что не верю. Причем

говорил грамотно, уверенно, старался привести доказательства, логически

обосновать. В голове вспыхнуло воспоминание. Я вздрогнул, спросил тихо:

— Вадь, а ведьмы сейчас летают?

Студент напрягся, посмотрел с необычным выражением в серых глазах.

— Они всегда летают, Сань. Неугомонные. Но по весне чаще. Равноденствие, шабаш и

прочее. Силу собирают, веселятся. Где-то видел?

— На Желтом холме, — признался я. — Правда, подумал, что глюки.

— Точка Могущества, — кивнул Вадим. — Раньше там истукан стоял. А потом навьи

твари обосновались, сползлись на отражение силы. Навии — это демоны такие, из

теневых миров приходят. Но ведьмы разогнали, стали игрища устраивать. Совсем

осторожность потеряли. Ты больше туда не ходи. Ведьмы разные бывают, могут и

проклясть сдуру.

Студент зевнул еще шире, махнул на прощанье рукой и ушел. Я услышал стук двери.

Некоторое время доносилось шуршание, потом раздался богатырский храп. Я глянул в

кружку, хлебнул остывший чай. На зубах заскрипели кусочки листиков, язык свело

терпкостью.

— Черт! — воскликнул я удивленно и обиженно. — Нет, ну не черт ли!..

Достал из тайника в серванте пачку сигарет, потрусил. Легкая, но внутри что-то

стучало. Открыл и заглянул: осталось три штуки. Ничего, завтра куплю новую, а

пока хватит. Зажигалка долго не хотела работать, высекала снопы искр. Наконец

занялся маленький, дохлый огонек. Я прикурил, глубоко вдохнул вонючий дым и

постарался собраться с мыслями. Вадим запутал своими сказками. Причем говорил

настолько легко и уверенно, что хотелось верить. Я бы расхохотался в лицо, если

бы не смутный силуэт в ночном небе и странная девушка.

Сигарета не доставила удовольствия, порядка в голове тоже не прибавилось. Я

швырнул окурок за окно, тяжело вздохнул. Пора спать. Утро вечера мудренее.

Завтра на работу. Пятница, день по определению легкий. Но придется терпеть

насмешки и вопросы сотрудников. Да и рекламные логотипы давно пора сдать, иначе

заказчики четвертуют. А насчет странностей думать не стоит. Любое необычное

событие объясняется вполне банально и просто. Мир, как бы ни утверждал Вадим,

подчиняется четким законам, в нем правит физика, экономика и психология. Но даже

жаль… я бы многое отдал, чтобы жить в сказке…

В ногу уткнулось нечто мягкое и пушистое, раздалось требовательное мяуканье.

Багира, проглот, совсем озверела. Сколько можно жрать? Я толкнул ногой, но комок

меха вновь прилип к ноге, потерся и замурлыкал.

— Брысь! — сказал я. — Вовка тебя кормил. В миске осталось, я видел.

— Мнявр!.. — ответила кошка. — Мяв!

Морда наглая, зеленые глазища похожи на фонари. Багира присела, задрала переднюю

лапу и стала наводить чистоту на грудке.

Я захлопнул ставню, направился в комнату. Но на пороге остановился и обернулся.

Кошка сидела там же, наблюдала за мной с недовольством и обидой. Я вздохнул,