Лицедеи Гора (ЛП)

— Чтобы хорошо выглядеть, — объяснила женщина.

— Почему Ты хочешь хорошо выглядеть?

— Я думаю, что так для меня лучше.

— А как Ты узнаёшь, что симпатично, а что нет? — решил уточнить я.

— Я просто вижу, что это симпатично, — озадаченно сказала она.

— А Ты подумай над этим вопросом глубже, — посоветовал я.

— Если это делает меня привлекательной, — предположила она. — Значит оно симпатично.

— Получается, что проверкой на привлекательность является улучшение твоей внешности, то есть увеличение твоей привлекательности.

— Возможно, — осторожно сказала женщина.

— А для чего нужна привлекательность? — спросил я. — Точнее для кого?

— Я не знаю, — насупилась она, поняв, к чему я веду.

— Ну же, — поощрил я её.

— Я — взрослая женщина, — раздражённо заявила она. — Мне нравится быть привлекательной для мужчин!

— Значит, Ты одеваешься, — принялся размышлять я, — определённым образом, чтобы быть привлекательной для мужчин.

— Возможно, — зло бросила Янина.

— Та, кого беспокоят такие вопросы, — заметил я, — кто одевается так, чтобы стать привлекательной для мужчин, кто одевается так, чтобы мужчины её могли счесть приятной, в сердце — рабыня.

— Это что же, по-вашему, все женщины — в глубине души рабыни, — возмутилась она.

— Представь себе, — усмехнулся я.

— Нет! — крикнула Леди Янина.

— И они никогда не будут полностью довольны, — заявил я, — пока не будут порабощены.

— Нет, нет, нет! — зашлась она в крике. — Нет! Нет!

Я позволил ей прокричаться. Пусть пострадает, пытаясь сопротивляться моим предположениям. Это полезно для неё.

Успокоившись, женщина вытерла слёзы с глаз предплечьем.

— Вы отвлекаете меня от моих проблем, — сказала она. — И главная моя проблема сейчас, это мой гардероб.

— Замечательно, — усмехнулся я.

— Дайте мне какую-нибудь другую одежду, — потребовала она.

— Нет, — отрезал я.

— Я — Леди Янина из Брундизиума, — гордо заявила она. — Я не буду ходить в мешке.

— Ну и, — изобразил нетерпеливое ожидание я.

— Я лучше ничего не буду носить, чем я буду ходить в этом мешке, — объяснила гордячка.

— Это я могу Тебе легко устроить, — усмехнулся я.

— Что Вы делаете? — испуганно спросила она. — Зачем Вы достали нож?

— Чтобы убрать мешок, как ты захотела, — объяснил я. — Нагая и в цепях, Ты будешь для меня ещё привлекательней.

— Нет, — вскрикнула Леди Янина, делая шаг назад, вернее пытаясь сделать, и повисая на руках, успев зацепиться за колесо телеги. — Я буду носить это!

— Ты голодна? — поинтересовался я, убирая нож обратно в ножны.

— Да, — признала она, жадно посмотрев в сторону тарелки.

Я наклонился и поднял завтрак с того места, где оставил прежде, чем начать проверку её цепи.

— Холодное, — сморщилась она. — Уберите это, и принесите мне другое.

— Это — твой завтрак на это утро, — сообщил я, и предупредил, — и это твой единственный завтрак этим утром. У Тебя всегда есть выбор, либо съешьте его таким, какой он есть, либо не будешь есть вовсе.

— Вы серьезно? — растерялась она.

— Абсолютно, — заверил я её.

— Давайте его мне, — тут же согласилась Леди Янина, и я вручил ей тарелку.

И она, как оголодавшая рабыня, с жадностью набросилась на еду. Похоже, что её, как и Леди Телицию, разбойники кормили крайне скудно, возможно чтобы сберечь свою провизию, а возможно, чтобы несколько улучшить их фигуры перед запланированной продажей.

Я с интересом наблюдал, как она ела. В Тахари женщину часто усиленно пичкают едой в течение многих дней перед её продажей, иногда даже, в случае необходимости, кормят насильно. Многие мужчины в Тахари питают слабость к мягким, соблазнительным, полным невысоким рабыням.

— Почему Вы уставились на мои лодыжки? — спросила она, на миг отрываясь от поглощения пищи.

— Они симпатичны, — пояснил я.

А ещё они были в оправе из крепких, аккуратных, прекрасно смотрящимся на них, и с эстетической точки зрения и с точки зрения их назначения, стальных браслетах. Я мог воспринимать это так, что они принадлежали мне, и что их красота, была ограничена моей властью.

— Также, я подумал, что, возможно, их пора снять, чтобы Ты могла выполнить некие упражнения.

— Несомненно, я должна буду заняться бегом по высокой траве или сквозь кустарник, — предположила она.

— Не бойся, — успокоил я её.

— Я должна содержаться с уважением, — напомнила она мне.

— По крайней мере, в течение некоторого времени, — в свою очередь напомнил я.

— Да, — улыбнулась она, — по крайней мере, в течение какого-то времени.

— Если Ты не хочешь этих упражнений, — сказал я, — я не буду настаивать. Ты — свободная женщина. Не рабыня.

— И я буду продолжать сидеть в кандалах, — предположила она.

— Да, — кивнул я, — по крайней мере, в течение какого-то времени.

— Конечно, — сказала она.

— Итак, Ты насладилась своим завтраком? — поинтересовался я.

— Всё было холодным, — пожаловалась Леди Янина.

— Ты насладилась им? — уточнил я.

— Да, — ответила она.

— Позже, я дам Тебе кое-что более краткое и более симпатичное из одежды.

— Это было бы великолепно, — она мечтательно закатила глаза.

— На то время пока мы будем выступать, — добавил я.

— Выступать? — удивлённо спросила она. — Каким образом?

— Скоро увидишь, — пообещал я.

— Но я не артистка, — растерялась она. — Я ничего не смыслю в выступлениях.

— Твоя роль будет весьма трудной, — озадачил я её ещё больше.

— Но, у меня вообще нет никакого опыта в таких делах, — сообщила она.

— Не бойся, — успокоил я её, — Ты всё сделаешь просто блестяще.

— Я не рабыня, — напомнила она.

— Эта роль предназначена для свободной женщины, — объяснил я, — иначе это не будет настолько интересно или захватывающе.

— Понятно, — обрадовалась Леди Янина.

Она вытерла свою тарелку хлебной коркой. Видимо после вынужденной голодовки, ей не хотелось оставить хотя бы крошку еды на этой оловянной поверхности.

— Ты знакома с той рабыней из разбойничьего лагеря, что назвали Леди Телиция? — поинтересовался я.

— Да, — кивнула она.

— Она ещё не ела, — сказал я.

— И что? — спросила Леди Янина.

— Она, вероятно, довольно голодна к настоящему времени, — пояснил я.

— И что? — повторила женщина.

— Я не думаю, что её владелец разрешил бы ей попросить еды, пока некая свободная женщина, пленница в лагере, не поела, — сказал я.

— Вероятно, Вы правы, — признала Леди Янина. — Но, почему Вы заговорили об этом?

— Просто мне показалось, что это могло бы представлять интерес для Тебя, — предположил я.

— Не представляет, — отрезала она.

— А ведь Вы обе были пленницами разбойников, — прищурился я. — Я подумал, что у Тебя могло бы появиться некоторое беспокойство о ней.

— Нет, — пожала она плечами.

— Понятно, — кивнул я.

Леди Янина посмотрела на меня, и улыбнулась. Она неторопливо сунула хлебную корку в рот и принялась демонстративно медленно пережёвывать её.

— Пусть ждёт, — бросила она. — Она — рабыня. А рабыни — ничто.

Я даже не стал спорить с женщиной. То, что она сказала, было абсолютно. Но я поднял данный вопрос в качестве ещё одной проверки, чтобы удовлетворить мое собственное любопытство. Уж очень хотелось поточнее установить, как она сама себя позиционирует. Как я и ожидал, женщина была полна амбиций характерных для высокой свободной женщины, отделяющей себя, по крайней мере, публично, от мира простых рабынь. Мне это было особенно интересно ввиду того факта, что само-то она была, очень подходящим следующим кандидатом на ошейник. Она что, действительно думала, что в чём-то отличалась от той рабыни, которую всего ен назад привязали и выпороли?

Леди Янина вручила мне вычищенную тарелку, но я пока отложил её в сторону.

— Значит, если бы я не съела завтрак, то Вы просто забрали бы его, и не принесли мне другого, не так ли? — уточнила она.