Тени Атлантиды»

Здоровой рукой Эрадаи повернул лошадь, его место сразу занял другой воин. Телохранители расчистили дорогу и вывели командира из толчеи.

— Трубача ко мне! — приказал Эрадаи. — Труби «отход».

Над полем раздался сигнал. Наездники, развернув лошадей, галопом поскакали назад. За ними бросились кхешийцы, но их остановил Халег:

— Назад! В строй! Назад!

Этот крик охладил самые буйные головы: ту-лийца боялись в армии, зная его необузданный нрав.

Первый штурм кхешийцы отбили. Эрадаи передал командование и приказал идти на помощь Кандию.

Кхешийцы оказались умнее и не поддались на уловку зальгарцев. Конница снова пошла бы в атаку, если бы противник, ломая ряды, бросился вдогонку. Тогда для кхешийцев все было бы кончено.

Как только зальгарская конница развернулась и поскакала на левый фланг, Кулл приказал выступать пехоте.

Барабаны задавали темп. Валузийцы и наемники, как один человек, двинулись вперед. Солнце играло в тысячах доспехов, начищенных до блеска. Перед фалангой на прекрасном скакуне выступал Келкор. Когда воины подошли к кхешийцам на полет стрелы, он освободил место грондарцам Манорга.

Из-за спин кхешийцев тут же выскочили легковооруженные лучники и пращники. Началась перестрелка.

Валуэийцы стреляли лучше, но кхешийцев было намного больше, и воины Сатха понесли мало потерь. Однако воины Кулла не отступали, и, лишь когда до противника оставалось примерно сорок шагов, Манорг отдал приказ отходить.

Команда понеслась по цепочке, грондарцы отошли назад. Кхешийцы, подхватив раненых, спрягались за щитами.

Барабанщики по приказу Келкора начали выбивать дробь, последние сто локтей валуэийцы пробежали. Из-за спин первых рядов в противника полетели дротики.

Армии сошлись. Сотни щитов приняли на себя удары сотен щитов, затрещали ломающиеся копья, послышались вопли раненных и воинствующие кличи.

— Кулл! Кулл! — извергали тысячи глоток.

— Сатх! Сатх! — отвечали кхешийцы.

Под напором валузийцев противник подался назад, но лишь немного, не разрывая строя. Халег довольно улыбнулся: не зря он потратил два года, обучая войско.

В щит тулийцу ударило копье, и мощный удар отбросил его на щит стоявшего сзади воина, не причинив, однако, никому вреда. Халег расхохотался и ринулся в бой. После первого же выпада копье тулийца переломилось, и теперь он бился коротким кхешийским мечом, сея смерть и упиваясь предсмертными хрипами врагов. Кхешийцы, взирая на него, как на неуязвимого бога войны, все теснее смыкали ряды, не давая противнику продвинуться ни на шаг.

Валузийская фаланга подалась немного назад, увлекая за собой неприятеля. Халег не устоял на ногах, упал, но успел подняться. От вражеского меча его спас мертвый воин, который, рухнув на тулийца, закрыл его.

Не прошло и пяти ударов сердца, как армии сшиблись во второй раз. Валузийцы рубили с плеча: в сутолоке боя их мечами невозможно было колоть. Кхешийцы, всегда предпочитавшие короткие клинки, находились в более выгодном положении.

Сражались только первые ряды, а те, кто был в задних, оттаскивали раненых и занимали их места. Так что битва, скорее, напоминала отдельные поединки, у которых не могло быть конца: павшего тут же сменял другой воин.

Халег отбросил тяжелый щит и достал из-за спины обоюдоострую секиру. Через миг первый валузиец упал с раскроенным черепом. Вторым ударом тулиец разнес щит следующего противника и сразу почувствовал, как, прорубив панцирь, неприятельский клинок вспорол плоть. Халег мгновенно вышел из боя, осмотрел рану и, перевязав ее, снова бросился на врагов.

В это время Келкор пробрался в первые ряды, встал плечом к плечу с простыми воинами и сразу же уложил несколько кхешийцев, а затем, сделав решительный выпад, перерубил древко копья, нацеленного в сердце воина, стоявшего рядом.

— Благодарю тебя, господин, — сказал воин.

— Не стоит. Как тебя зовут? — поинтересовался Келкор, отбивая щитом колющий удар, а своим мечом перерубая воину Сатха ключицу.

— Харам. Хороший удар, господин.

— И ты дерешься не хуже.

Битва была в самом разгаре, когда над кхеший-цами начал подниматься столб черного дыма. Как заметил Келкор, он приобретал форму змеи.

*

На правом фланге наемники сильно потеснили воинов Ча.

Чернокожие войны выдержали первый натиск воинов Тезиария. Завязалась схватка, в которой выучке и вооружению валузийских наемников воины Сатха могли противопоставить лишь мужество и азарт. Однако наемникам пришлось отступить. Это был единственный фланг, где кхешийцы атаковали противника.

После очередной отбитой атаки, когда чернокожие откатились назад, на образовавшуюся небольшую площадку выпрыгнул Ча, вооруженный легким щитом и булавой, и, потрясая оружием, вызвал противника на поединок.

Наемники застучали мечами о щиты, вперед вышел Тезиарий.

Едва валузиец шагнул к неприятелю, Ча сам побежал к нему и ударил булавой. Тезиарий успел прикрыться щитом и ответил на удар. Поединок начался.

Почти сразу Ча развалил щит Тезиария. Валузиец замахнулся, но его меч пропорол пустоту: чернокожий отскочил в сторону. Противники закружились на месте. Воины, следившие за схваткой, зароптали, требуя продолжить бой.

Тезиарий мгновенно понял: перед ним — грозный соперник и, если он не покончит с ним в ближайшее время, поединок будет проигран.

Наконец Ча с громким криком бросился вперед. Тезиарию удалось перехватить руку с занесенной булавой и ударить мечом, как стилетом, в бок чернокожего. Клинок мягко вошел в плоть и проткнул сердце.

В глазах Ча застыло удивление, и он, не издав ни звука, осел на землю. Все на мгновение притихли.

Тезиарий поднял меч:

— Вперед!

Валуэийцы бросились на оторопевшего противника и заставили его попятиться.

К Тезиарию прискакал посыльный:

— Приказ от короля Кулла.

— Давай.

— »Прекрати топтаться на месте. Атакуй», — прочел Тезиарий.

— Передай королю, что его приказ исполнен.

Валузийские наемники усилили натиск, и чернокожие воины побежали, оголяя фланг кхеший-ской фаланги. Семитысячный отряд был готов ударить в тыл кхешийцам.

В это мгновение над воинами Сатха начал подниматься черный дым, постепенно принимавший форму змеи.

*

На правом фланге шел упорный бой.

Конная лавина Кандия и Энкеши ударила по кхешийской коннице. Командовал кхешийцами тысячник Натхус, опытный, умный и умелый воин. Чтобы остановить валузийскую лавину, он выставил впереди заградительные отряды, и всадники Кандия, смяв несколько сотен врагов, ударили по главным силам заметно слабее, чем намеревались.

Конница сошлась в открытом бою. Крики командиров тонули во всеобщем шуме. Лошадиное ржание сливалось со звоном металла. Ломались копья, застревая в телах.

Мечи жадно пили кровь, как пьяница вино, и не могли насытиться. Из-за пыли, поднятой лошадьми, ничего нельзя было разглядеть.

Неизвестно, чем кончился бы бой, не ударь во фланг кхешийской конницы зальгарцы.

Натхус, видя, что его воинов могут полностью уничтожить, приказал трубить «отход», но спокойного отступления не получилось: кхешийцы обратились в бегство.

Как только поле перед холмом освободилось, вперед выступила фаланга таваронцев и под барабанную дробь пошла на приступ. Тысячник Измал ожидал противника на вершине холма и, когда до противника осталось локтей двадцать, вышел навстречу.

Валуэийцы, прикрываясь щитами, начали наседать на противника, стремясь выбить его с холма.

Бой шел с переменным успехом, когда над кхешийцами начал подниматься столб черного дыма.

*

Когда эальгарцы пошли в атаку, Сенахт поскакал к шатру жрецов, поставленному в тылу кхешийской армии. Навстречу правителю вышел Сатхамус:

— Мы ждали тебя, владыка.

— Битва началась. Я хочу знать, что вы собираетесь делать.

— Поговорим в шатре.

Сатхамус откинул полог, пропуская правителя вперед.

Когда глаза привыкли к полумраку, Сенахт осмотрелся вокруг. В середине шатра возвышался алтарь с чешуйкой Сатха, вокруг которого был нарисован круг с пентаграммой и магическими знаками. За ним стоял стол с различными бутылями и незнакомыми предметами, в дальнем углу — другой, за которым сидели люди. К ним и повел Сатхамус владыку, старательно обходя начертанный круг.