Тени Атлантиды»

— Мой король, Келкор ранен, — сказал он.

Кулл взглянул на раненого и не узнал его. Келкор с головы до ног покрывала кровь, доспехи прорублены во многих местах, в боку зияла страшная рана.

— Кто ты и как это произошло?

— Я Харам, мой король. А Келкора достал секирой один кхешиец. Ну и здоров рубиться! Он перед нами четверых положил. Мы вдвоем попытались оттеснить его, но не тут-то было. Этот гад, демон забери его потроха, разбил мой щит, а Келкор прорубил бок.

— Где он?

— Не знаю, мой король, был там, — махнул рукой воин.

Кулл, выхватив топор, направил коня в гущу боя. С боков его прикрывали телохранители.

Каждый удар атланта достигал цели. Он разрубал доспехи, крушил щиты и шлемы, и кхешийцы в ужасе попятились.

Валузийцы, видя, как отчаянно сражается их король, тоже вступали в бой.

Кулл резко рванул вперед, и кхешийцам удалось оттеснить от него телохранителей. И в тот же миг лошадь под атлантом дико заржала и повалилась на бок. Едва Кулл поднялся, как его окружили враги. Первым же ударом он рассек одному из воинов Сатха ключицу, вторым перерубил чей-то щит, а вот третий нанести не успел. Что-то тяжелое с глухим стуком опустилось ему на голову, и мир утонул в непроглядной тьме.

Его привел в чувство телохранитель.

— Мой король, ты жив?

Кулл кивнул. Голова нестерпимо болела, а в глазах все двоилось.

— Что это было?

— Когда под тобой пала лошадь, мы бросились к тебе на помощь, но кхешийцы нас оттеснили. Ты положил двоих, но со спины к тебе зашли двое. Один с секирой. Это он тебя ударил. Мы думали, ты погиб.

— У меня отличный шлем, — морщась, сказал Кулл.

— Этот?

Кулл с удивлением посмотрел на то, что осталось от шлема. Значит, прав Рамдан: боги и впрямь любят его.

— Да. Дальше что?

— Мы все же смогли к тебе пробиться. Второго сразу прирезали: он хотел воткнуть тебе в спину меч. А этот, с секирой, отбил мой удар. И чуть меня самого не кончил. Здоров драться!

— Что со змеем?

— С каким?

— С черным, который висел над кхешийцами.

— Ты говоришь о черном дыме, похожем на кобру? Наверное, без колдовства здесь не обошлось.

— Похоже.

— И я заметил: когда смотришь на него, глаз не отвести и воевать не хочется.

— Что дальше?

— Мы отступили, но, когда над шатром Рамдана взвился белый дым, остановились. Всем как будто теплее стало. Воины воспряли духом. Наверное, наваждение, насланное жрецами Сатха, кончилось. Брул возглавил армию и ударил снова. Ух, и задали мы кхешийцам!

— А что с черным дымом?

— Он переплелся с нашим, белым. Да посмотри сам. Правда, наш дым похож на воина?

Кулл с трудом повернул голову: над сражающимися армиями зависли две фигуры — черная кобра и белый воин с секирой в руках.

Змей обвил тело воина и пытался плюнуть ему в глаза. Вся одежда и доспехи Валки были прожжены ядом, левая рука бездействовала. Но и Сатху сильно досталось. Его тело покрывали глубокие раны, один глаз вытек, секира оставила глубокий след на голове.

— Помоги мне подняться, — попросил Кулл воина.

Он посмотрел по сторонам. В сорока локтях от него шла битва. Кхешийцы отступали.

К королю приближались всадники — Алые Стражи. Первым подъехал Брул:

— Ты жив! Какая радость для старика!

— Как видишь. Мне тут рассказали о твоих подвигах. Молодец.

— Рад служить королю Куллу.

— Помоги мне сесть в седло.

Кулла подсадили на лошадь. Перед тем как тронуться, он снова посмотрел на небо.

Валка нанес Сатху мощный удар, вогнав секиру глубоко в голову. Змей зашипел и начал распускать кольца, тяжелое тело стало оседать на землю. Бог Огненной Жизни выдернул секиру из раны и снова замахнулся. Оружие, рассекая воздух, вот-вот должно было отсечь голову змея, но совершенно неожиданно рядом с Сатхом возникла серая фигура со щитом и прикрыла поверженного бога.

Щит разлетелся на множество осколков, и секира разрубила серое облако надвое. Но Великий Змей успел отползти, и Валка не мог достать его.

Кулл потом готов был поклясться чем угодно, что видел удивление в глазах Валки, когда он склонился над тем, кто закрыл собой Сатха.

Король Валузии тоже присмотрелся к смельчаку и мгновенно узнал его. Это был Тха-Таураг.

Черная и белая фигуры прямо на глазах превратились в клубы дыма, ветер с реки разметал их, а затем унес куда-то.

Когда пришел Великий Змей, Халег сражался в первых рядах и несказанно удивился тому, что валузийцы остановились, разинув рты. Тулиец бросился в атаку.

— Сатх! Сатх! — кричал он.

Кхешийцы подхватили клич и ринулись на врага, сминая первые ряды. Все мгновенно изменилось, теперь наступали воины Сатха, а валузийцы отходили назад.

Халег ударил с размаху, и верная секира легко разрубила подставленный щит. Тулиец тут же отпрыгнул в сторону, уклоняясь от меча, оказался лицом к лицу со вторым воином, отбил его клинок и, когда рука противника ушла в сторону, нанес удар.

Секира взлетела вверх, со свистом опустилась, пробила панцирь и кольчужную рубаху, глубоко войдя в плоть.

Валузийский воин, даже не думая ни нападать, ни защищаться, подхватил раненого и стал быстро отходить за спины товарищей.

Халег не преследовал их, да и не мог: перед ним встал еще один валузиец. Тулиец начал теснить нового противника. Воин ловко закрывался щитом и наносил ответные удары, которые Халег с трудом парировал.

И тут среди кхешийцев произошло какое-то замешательство. Справа Халег заметил конных валузийцев, среди которых особенно выделялся один, высокий и крепко сложенный. Его топор разил без промаха.

По богатым доспехам тулиец догадался: это военачальник, наверняка высокого ранга.

Тулиец сделал обманный выпад, валузиец поднял щит, ожидая удара, но Халег толкнул его ногой, и тот упал на спину. Он попытался подняться, но не смог.

В это время рослый всадник в азарте оторвался от своих. Халег бросился к нему. Лошадь под всадником пала, но уже черед пару ударов сердца он был на ногах и опять вел бой. Когда тулиец подбежал, всадник стоял к нему спиной и бился с противником. Халег, не раздумывая, опустил ему на голову секиру.

Шлем треснул, но тулиец почувствовал, как, наткнувшись на деталь орнамента, украшавшего шлем, секира повернулась в руке, и удар пришелся плашмя.

— Добей! — крикнул он кхешийцу, стоявшему рядом.

Но тот вдруг рухнул на валузийца, и они вместе упали на землю. Из спины воина торчал дротик. Однако обить оглушенного врага тулийцу не удалось: он тут же ввязался в новую драку. А поверженный противник исчез.

*

Кхешийцы продолжали теснить неприятеля. Армия Кулла отступала. Сатх потихоньку высасывал из людей все силы.

Брул понимал, что скоро войско побежит, и послал гонца к Рамдану, но маг ответил, что нужно ждать.

Брул уже впал в уныние, когда над валузийца-ми взвился белый дым, мгновенно принявший очертания воина.

Белое облако сразу притянуло к себе черное, и они переплелись.

Валузийцы тут же воспряли духом: исчезли тяжесть и усталость, сражаться стало намного легче.

Брул вскочил в седло и, пустив лошадь в галоп, помчался в гущу битвы. С громким криком он врезался в кхешийские ряды, за ним устремились воины. Противник, растерявшись, сдал позиции.

*

Сенахт передал приказ отойти и поскакал к шатру жрецов — узнать, что случилось.

Его встретил Сатхамус.

— Что происходит?

— Случилось непредвиденное. Валузийские маги вызвали своего бога.

— Ты хочешь сказать, этот белый дым и есть бог?

— Да. Это Валка. Он отвлек на себя Сатха.

— Но почему валузийцы атакуют? Они должны были обессилеть.

— Валка вернул им часть сил, отобранных Великим Змеем. Теперь, мой господин, возвращайся к войскам. Там ты нужнее.

— Да пребудет с тобой Великий Змей.

— И с тобой тоже.

Сенахт вышел из шатра, размышляя о том, где набрать воинов, чтобы сдержать новый штурм врага. Последний отряд гвардейцев он послал на помощь Измалу, который растерял почти половину людей.