DmC: Рожденные свободными (СИ)

— Ты хоть понимаешь, насколько ты классная?

Кэт не смогла ответить — этот вопрос был слишком неожиданным после всего произошедшего. Впрочем, в случае Данте это было неудивительно — он частенько сбивал ее с толку. Но почему он вдруг остановил ее, если ему так нравилось то, что делала Кэт?

Данте молча обнял ее, прижался на несколько секунд щекой к ее щеке — и поднял, словно пушинку. Душ он так и не выключил — просто захлопнул дверь, выйдя в каюту и уложив Кэт на кровать. Сам же улегся сверху, и девушка не протестовала — наоборот, была готова принять тяжесть его тела.

Какой же он теплый… Нет, даже горячий. Кэт не разжимала объятий, продолжая касаться спины, плеч, груди, ощущая, как его жар передается ей и эхом отдается во вновь скрутившемся комке в животе. Данте в долгу не оставался — его ладонь скользила по ее телу, чуть касаясь грудей, лона и бедер. Его губы коснулись ее уха, и по телу Кэт вновь пробежала дрожь, когда Данте чуть прикусил мочку и тут же нежно поцеловал ее. Кэт выгнула спину, прижимаясь к нему всем телом, чувствуя, как сбивается дыхание.

— Ну же… — прошептала она, раздвигая ноги, приглашая. Данте поднял на нее взгляд, и она покрылась мурашками — все же глаза у него были очень красивые. И смотрели с невероятной нежностью. Никогда еще Кэт не видела подобного. Никто до этого так на нее не смотрел.

Такая хрупкая — и в то же время сильная. Чудесная девушка — его спасительница. Его любимая.

Больше Данте не мог сдерживаться — вновь накрыв ее губы поцелуем, он медленно вошел и глухо застонал, ощутив долгожданное тепло тела Кэт. Та вздрогнула — боль была резкой, но практически мгновенно прекратившейся. Она не ожидала, что это может быть так… хорошо.

Восторженно вздохнув, Кэт обхватила ногами бедра Данте, прижимаясь к нему еще теснее. Он некоторое время не двигался, позволяя ей привыкнуть — а заодно и сам наслаждался ее внутренним жаром, прошивающим все тело вспышками удовольствия.

В конце концов, Кэт сама подалась вперед, выгибая спину. Оба взяли медленный ритм, познавая друг друга, впитывая приятные ощущения от близости. Словно на этот момент они стали единым организмом, понимая друг друга с одного жеста, касания, взгляда. Тело Кэт содрогалось от и поцелуев, которыми Данте покрывал ее шею и плечи. Он и сам вздрагивал от прикосновений ее пальцев, ласкающих спину, повторяя узор его татуировки.

Руки Кэт, скользнули по лопаткам и спустились на поясницу, оглаживая бедра — по телу пробежала дрожь, заставив Данте судорожно вздохнуть и ускорить ритм. Кэт крепче обхватила его ногами и закусила губу, чтобы не закричать от удовольствия.

Ее податливое тело двигалось вместе с его телом, и Данте сам не понял, когда умудрился перекатиться на спину. Кэт оказалась сверху — ее подсохшие волосы закрывали лицо, но глаза девушки горели каким-то мистическим огнем.

— Ведьма… — прохрипел Данте, скользя ладонями по ее бокам. Кэт что-то пробормотала и подалась вперед — Данте ощутил приятную боль в паху. Девушка медленно отступила, чтобы вновь двинуться ближе — это сводило с ума, опьяняло не хуже виски. Данте прикрыл глаза, вовлекаясь в ее ритм, двигая бедрами в такт. Комок в животе скручивался все сильнее, отдаваясь приятной болью, но Данте был готов терпеть ее сколько угодно. Хоть вечность.

Бедра Кэт стали двигаться быстрее. Она прикрыла глаза, и по ее щеке пробежала вниз струйка пота. Скользнув по подбородку, она капнула на грудь девушки и, скатившись к соску, замерла. Данте, наклонив к себе Кэт, подобрал каплю языком, облизав сосок по спирали.

Кэт застонала, прижавшись к нему и задрожав. Ощущая, как влажное тепло обволакивает его, Данте опрокинул Кэт на спину и, толкнувшись еще несколько раз, кончил сам — вздрагивая, шепча что-то невразумительное, зарывшись лицом в ее волосы. Взрыв удовольствия, на мгновение ослепивший его, в одно мгновение уничтожил какие-либо мысли, оставив после себя удовлетворение и безмятежность.

Кэт ощущала что-то теплое, заполняющее ее изнутри, но восторг был слишком силен, чтобы заострять на этом внимание. Ее больше волновал Данте, отчаянно прижавшийся к ней, говоривший что-то непонятное, опаляя своим теплым дыханием щеку. Она погладила его по голове — дрожь прекратилась, но Данте продолжал что-то бормотать. Кэт попыталась прислушаться к его словам — в следующую секунду внутри что-то сорвалось и рухнуло куда-то в бездну, оставив Кэт в полной растерянности.

— Что ты сказал?..

Данте отреагировал не сразу — замолчал на некоторое время, оглаживая ее тело. Затем поднял голову и хрипло спросил:

— А?

— Ты говорил сейчас. Можешь повторить?

— Говорил? — На его лице возникла растерянность, и Кэт еле сдержала смешок — Данте сейчас выглядел необычайно забавно.

Он не помнил, что сейчас бормотал — слишком сильно было то ощущение счастья и блаженства, которое накрыло его с головой какие-то пару минут назад. Но признаваться в этом было бы глупо - да и зачем? Они рядом друг с другом, они счастливы, и в кои-то веки могут расслабиться и забыть обо всем.

Но Данте не мог промолчать, видя взгляд Кэт, полный надежды, восторга и неги. Видимо, придется сознаться в том, что он думал, что чувствовал за эти полгода, метаясь по всей стране вместе с ней. Хотя неужели это так неочевидно?

«А, к черту все это».

Данте протянул руку к лицу Кэт, убирая с глаз непослушные пряди. В очередной раз отметил, насколько она красива — особенно глаза. Большие, притягательные, ведьмины глаза.

— Я люблю тебя, — вырвалось у него.

Кэт вновь ощутила, как внутри что-то срывается в бездну. Но это было приятно. Она верила ему, знала, что Данте не врет. Он никогда не врал — за это, и не только за это она любила его. Любила так сильно, что не могла даже выразить этого словами.

Впрочем, этого и не требовалось — Данте осторожно прижал ее к себе и поцеловал в макушку, словно ребенка. Кэт с готовностью уткнулась лицом в его плечо, позволив себе забыть обо всем остальном. Кроме них двоих, больше не существовало никого.

Засыпая, Кэт ощутила теплые капли, скользнувшие по ее щеке. Слезы.

Его слезы.

Слезы радости.

*

Хелен проснулась от легкого стука. Быстро огляделась — Сол и Селена спали в соседней кровати, прижавшись друг к другу. Явно шумели не они.

Может, в соседней каюте?

Стук повторился, и бывшая медсестра поняла, что кто-то стучит в дверь. Быстро накинув пуловер, она неслышно прошлепала к двери и открыла ее. В коридоре никого не было — только сквозняк гулял по стенам. Хелен поежилась — и тут чей-то приглушенный голос позвал ее из конца коридора.

— Кто здесь? — негромко спросила она, делая неуверенный шаг вперед. И тут сознание словно застыло, ощущая, как внутренние органы словно заливает льдом.

Больше Хелен ничего не чувствовала. Ее тело двигалось само по себе, словно чья-то марионетка. Медсестра прошлепала к лестнице, ведущей на верхнюю палубу.

Близился рассвет. Вдалеке виднелись очертания суши — «Ноах» приближался к Гибралтарскому проливу. Но Хелен не было до этого никакого дела — она неуверенным шагом приближалась к бортику палубы. Пересохшие губы раскрылись, и она прохрипела изменившимся грудным голосом:

— Спасибо… за детей.