DmC: Рожденные свободными (СИ)

Предполагалось, что Паства поможет жителям Нью-Ватикана сражаться с демонами и находить других беженцев — Финеас все же поведал майору о том, что в Пастве много сильных медиумов, способных помочь Нью-Ватикану. Горски была не то чтобы обескуражена этим — она оказалась в восторге, схожем с детским и настоятельно посоветовала слепому отправляться в путь.

Все же он не ошибся в людях. Несмотря на то, что Мундус практически подавил их волю, они сумели в трудное для себя время скоординироваться и научиться выживать в новом мире. А значит, они вполне смогут начать защищаться от ангелов, и ему больше не придется скрываться вместе с Паствой. Его работа окончена.

Финеас чувствовал огромное облегчение от осознания этого факта — как бы там ни было, он все же оставался демоном, а после слияния миров все без исключения выходцы из Лимбо начали катастрофически слабеть. Возможно, на это повлиял тот факт, что люди увидели правду о своей роли для демонов и начали активно этому сопротивляться, возможно, что врата Ада подпитывали не только Мундуса, но и всех его слуг — кто знает?

В любом случае, сейчас Финеас стал не так могуществен, как был когда-то. Даже в тюрьме Барбаса у него было куда больше сил, чем сейчас — когда его способности к ясновидению превратились в обрывки снов и неясных образов.

Хотя возможно, что он просто уже слишком стар.

— Ты слышишь? — по спине его постучал палец. Данте, как и всегда, был нетерпелив и прямолинеен, с самого детства. Разумеется, ему бы стоило немного взять себя в руки и не действовать прежде, чем думать — но для этого было уже слишком поздно. Да и без своих этих черт характера парень не стал бы таким, какой он есть.

Но, несмотря на это, Финеас видел в Данте большой потенциал, как и в людях. Он во многом походил на своего отца — вспыльчивого, зачастую действовавшего по наитию Спарду. Но и тот, в конце концов, смог обрести спокойствие и научиться следовать голосу разума благодаря Еве, подарившей ему не только внутреннее равновесие, но и способность любить и сопереживать. Несмотря на то, что Ева была одной из сильнейших ангелов, ее происхождение оставалось загадкой — среди ангелов еще не было того, кто по своей доброте и мягкости был подобен Еве. У Финеаса была своя теория на этот счет — но он опасался высказать ее вслух, избегая гнева Мундуса.

А теперь, спустя столько лет, он смог, наконец, убедиться в том, что был прав. Доказательством его мысли служила маленькая Хоуп, которая, сонно причмокивая губками, спала на руках у Кэт. Сама девушка также дремала, накинув на голову капюшон и прислонившись к плечу Данте, который нетерпеливо постукивал ногой.

— Нет, — медленно ответил Финеас. — Я знал, что тут есть база, но не думал, что люди уже окажутся здесь.

— Разочарован?

— Наоборот. Как и ты, я думаю.

Данте ничего на это не сказал, мельком посмотрев на серый бок лайнера. Подозрения все еще беспокоили его, хотя ни демонами, ни ангелами не пахло. Все равно, для него вся ситуация казалась слишком наигранной, слишком благополучной. Как бы он ни верил в людей, вряд ли бы они смогли прийти в себя за такой рекордно короткий срок.

Автобус остановился. Водитель — человек средних лет, одетый в военную форму — вышел в салон:

— Приехали. Выходите сразу на трап, и аккуратно. Не толпитесь.

Пассажиры молча начали продвигаться к выходу. Порывистый ледяной ветер ворвался в салон, невольно напомнив Данте о последней не самой приятной встрече с братом. Тряхнув головой, он легонько толкнул Кэт.

— Я не сплю, — пробормотала она и плотнее укутала Хоуп. Малышка что-то промямлила, но так и не проснулась.

— Напомни мне, когда ты решила подработать нянькой? — Данте не спешил вставать, позволяя другим людям покинуть автобус.

— Чарли попросил. Сказал, что девочке нужны женские руки.

— Ну, предположим, мне они тоже нужны, — при этих словах Кэт непонимающе обернулась и увидела легкую усмешку Данте. Тот, обратив внимание на нахмуренные брови девушки, поспешил продолжить:

— В Пастве до фига взрослых баб, которые вполне могут стать для ребенка матерью. Тебе-то это зачем?

Кэт задумчиво посмотрела на сверток в своих руках.

— Сама не знаю… — пробормотала она. — Вряд ли ты это поймешь, но рядом с этой девочкой я ощущаю себя как-то… иначе.

— Давай подскажу. Это называется материнским инстинктом.

— Не в этом дело! — возмутилась Кэт, но, опомнившись, понизила голос: — Эта девочка… она ведь ребенок человека и ангела, понимаешь? Еще один гибрид, как… ты.

— Но она ведь не нефилим.

— И не совсем человек. Но ангелы хотят ее смерти. Почему, интересно?

— Не хотят осквернять свою расу, как какие-нибудь гребаные нацисты Третьего Рейха? — Данте помолчал, наслаждаясь очередным изумленным взглядом Кэт, и продолжил: — Не смотри на меня так. В том мире, где мы жили, только ленивый не болтал по телеку об этих ребятах. Трудно пропустить это мимо ушей.

— Разумеется, — Кэт встала и, протянув ребенка Данте, начала поправлять свое пальто, данное ей одним из спасателей Нью-Ватикана. Парень тем временем осторожно отвел край одеяла от личика младенца. Ребенок как ребенок — пухлые щеки, бледная кожа, сжатые на груди кулачки. И не скажешь, что его отец был ангелом.

Впрочем, и по самому Данте трудно было сказать, что он — не человек. Если бы еще и голова его не была похожей на черт-те что…

Хоуп начала сонно бормотать, кулачки замолотили по воздуху.

— Ш-ш-ш… — действуя скорее интуитивно, чем осознанно, Данте начал тихонько укачивать ребенка. Хоуп на мгновение замерла, затем опустила кулачки. Но ее личико было напряжено, словно малышка вот-вот могла заплакать.

Все чувствует, подумал Данте. Понимает, что ни мамы, ни папы рядом уже нет. Боится.

Он с трудом сглотнул — дыхание вновь сперло от горького чувства вины.

Эй, не раскисай. Ты не баба, чтобы лить сопли. Да, родителей этой малявки ты не спас — но ее-то ты в состоянии защитить… герой?

— Заткнись, — пробормотал Данте.

— Что?! — раздался над его головой изумленный голос Кэт. Данте вздрогнул:

— Черт… Я говорил это не ей. — Не позволяя Кэт что-то ответить, он протянул ей ребенка: — Держи. Я не могу быть нянькой.

Кэт молча наблюдала за тем, как Данте, осторожно минуя ее и остальных, выходит из автобуса прямо к трапу. Хоуп спокойно спала, ее лицо разгладилось. Девушка посмотрела на младенца — и знакомое ощущение прохлады вновь посетило ее, чуть кольнув сердце.

Интересно, разве Данте ничего подобного сейчас не ощущал? Нет, вряд ли — для него Хоуп была всего лишь ребенком. Человеческим ребенком. Стал бы он с ней возиться, будь она порождением ангелов или демонов?

Вполне возможно. Кэт вспомнила, как осторожно Данте укачивал Хоуп. Действовал он, с точки зрения девушки, неумело, но нежно — старался не повредить малышке, хотел успокоить ее. Со стороны это выглядело очень мило, но самому Данте наверняка было неловко.

Но, несмотря на это, он все же вел себя вполне нормально. Совсем как человек.

Слегка прижав к себе сверток с Хоуп, Кэт вышла из автобуса. Насколько она помнила разговор с майором Горски, предстоящая поездка через океан предполагалась долгая.