Школяр

— Выпил, — невнятно ответил Флав. — Услыхал, что произошло, затем выпил ваше последнее «прости», которое вы оставили мне на память, и поспешил сюда. Так вот… О, а это что за тела?

Он наконец удосужился заметить, что было у него под самым носом. Едва не наступив Анне на руку, он рывком склонился вперед и забрал у Филя его жезл.

— Чего застыл, как истукан? — пробормотал он и без промедления окатил Мету из жезла голубым пламенем.

Девушка застонала, и Флав, отшатнувшись, погасил жезл.

— Извините, сир, — подался к нему Схизматик, — но если вы решили вылечить её, то это надо делать так!

Под его управлением Флав медленно провел пламенем по конечностям к телу, обвел тело по часовой стрелке и завершил проведением от головы к сердцу. После чего император стал ни на что не годен: у него закатились глаза, и он готов был упасть и уснуть.

— Страшные эликсиры ты варишь… Фабрициус, — чуть слышно пролепетал он, поддерживаемый могучим Схизматиком. — Я прискакал молодым козлом… а ухожу полумертвый.

Подскочившему к нему Лонергану он сказал:

— А, это ты… А ты создаешь страшные вещи… Если всё вокруг натворили твои десять петард, я награжу тебя, дай только выспаться.

— Награждайте его, — ответил профессор Лонерган, кивая на оставшегося позади Филя. — Это его рук дело!

Флав свесил кудрявую голову, глядя на Филя из подмышки. Толстые ноги его не шли, и к порогу его потащили два офицера.

— А тебе приказываю явиться в Кейплиг быстро, как сможешь, — сказал напоследок император и, кажется, захрапел.

Фабрициус бережно поднял на руки порозовевшую, крепко спящую Мету. Лонерган вскинул Анну. Филь поднял с земли брошенный Флавом жезл. Прошло совсем немного времени, и на поле не оказалось никого, кроме его с Андреа, которого книга не пустила на ту сторону, а Филь решил и не пытаться. Никто не сказал им «до свидания», все просто ушли, унеся с собой Железную книгу.

Ощущая опустошение в душе, Филь сказал:

— Пойдем, полдень скоро, а нам еще ловить коней, твои-то сгорели нераспряженные. Продадим одного в деревне, денег раздобудем. Может, даже хватит на седла. Нам надо успеть до заката доехать до первой заставы. Пойдем, Андреа!

Обескураженный понурый итальянец побрел за ним в ту сторону, где когда-то находились ворота. Они сгорели, за исключением пяти угловых столбов. Пламя пощадило также примыкавшую к ним каморку, где давно никто не жил, а еще до этого жил палач. На усыпанной пеплом земле лежали какие-то ошметки.

— Оттуда выпрыгнула эта гадина, — сказал Андреа, — а твоя сестра застыла столбом от страха с Арпонисом в руках. Ян вбил свой жезл гадине в глотку и только потом выстрелил. Я не подозревал, что у этого юноши такой темперамент. Филь, а что теперь будет с этим местом? Тут хороший грунт и выход камня неподалеку, можно строить всё, что пожелаешь, даже очень большое.

Они вышли за линию ворот, и Филь оглянулся. Место в самом деле было славное, а если немного стесать холм, то и очень обширное. Здесь можно было легко разместить дюжину Хальмстемов.

— Хочешь построить здесь новую Алексу? — спросил он и задумался. — Что ж, я замолвлю за тебя словечко.

— 29 —

Через пять дней добравшись до Кейплига, Филь с Андреа не застали там никого ни в доме Филя, ни в замке. Из записки на столе в доме они узнали, что накануне вся знать отправилась на торжественную сдачу Хальмстема. Филю с Андреа предписывалось без промедления прибыть туда.

— Провалиться, — выругался Филь, — еще десять часов в седле. Нет, господа, сначала я высплюсь и дам отдохнуть своему замечательному коню!

За прошедший год Ветер вырос так, что стало ясно: в этом коне течет кровь Почтовых лошадей. Он проехал от Алексы до столицы, даже не вспотев, и мог бы при желании пролететь всю дорогу в полтора дня, если бы кобыла Андреа не тащилась так медленно.

Филь вывалил перед Андреа свой небольшой гардероб, предложив выбирать, что тому по душе, затем достал из тайника деньги и вернул долг в семь империалов. Прохрапев всю ночь, они на рассвете выехали в Хальмстем.

Когда они проезжали мимо поворота на Менону, сердце Филя сжалось от воспоминаний о проведенных там днях. Он был убеждён, что дорога туда для него теперь закрыта.

Он не считал себя виновным в смерти Анны, но, судя по всему, так считали все остальные. Иначе хоть кто-то сказал бы ему что-нибудь в тот страшный час, когда решались судьбы её, Меты и Габриэль. Он же, как прокаженный, полчаса стоял там, но не услышал ни от кого ни слова, кроме короткого доклада Ирения, чудовищных сентенций нергала и завершающего приказа Флава. А потом, словно он был пустым местом, его оставили, предоставив самому решать, как выбираться оттуда.

Дорогу от Меноны до Хальмстема они преодолели без происшествий. Филь очерствел душой или просто перестал бояться демонов, но он даже не счел нужным воспользоваться «дельтой», когда в самом опасном месте их почти облепили летающие «половики». Он разогнал их «стрелком».

У самой береговой линии, когда лесу оставалось несколько сотен шагов, на дороге им повстречалась Эша. Филь испытал сильнейшее дежа-вю, увидев её, бредущую по обочине в белом платье простого полотна и таких же простых сандалиях, собирающую цветочки.

— Привет, Филь, — сказала она, поднимая на него глаза. — Привет и тебе, Андреа. Как доехали?

Андреа залился до ушей краской и только низко поклонился в седле. Филь же подумал, что если его сестра будет с каждым годом хорошеть с имеющейся сейчас скоростью, ему вскоре придется вооружать их дом пушками.

— Привет, Эша, — ответил он и проницательно спросил: — Спасаешься от имперской знати?

Она одарила его улыбкой, которая была способна свалить с ног любого мужчину.

— Да дураки они какие-то все! Неинтересно мне с ними! Ты надолго?

— Как получится. Может, и на всё лето.

— Оставайся уж на всё, тебе понравятся твои апартаменты. Большая светлая комната на последнем этаже и совмещенный с ней маленький кабинет, а также личный выход на крышу. Андреа, а тебе придется пожить в его старой комнатушке, ты согласен?

— Непременно, — ответил тот невпопад, — абсолютно. Да!

— Вот и славно, — сказала Эша. — Тогда поехали!

Она вручила букет Андреа и, подойдя к Ветру, прошептала ему что-то в умную морду. Тот преклонил колени. Эша уселась на него за спиной Филя, бесстыдно обнажив ноги. Андреа наградил её потрясенным взглядом. Филь, догадавшись, что она мстит ему за прошлое, ухмыльнулся и тронул коня.

— Правь сразу к конюшне. Я покажу где, — сказала Эша. — Оттуда ты без помех доберешься до своего жилища. Вся знать сейчас сидит в Большой гостиной в предвкушении ужина, и я не думаю, что тебе интересно с ними встречаться.

— Ужин мне очень интересен, — сказал Филь. — Мы уже неделю хорошо не ели.

— Тогда я попрошу кухарку принести всего понемногу, но сидите тихо, если не хотите, чтобы вас немедленно не позвали под светлые очи императора. Он очень вами интересовался!

— А стража разве не доложит? — Андреа, наконец, обрел способность связно говорить.

— За стражу не беспокойтесь.

Наверху сверкающего медными листами нового моста стоял старый верный сержант Коди.

— С возвращением! — поприветствовал он Филя и кивнул Андреа.

Филь с удовольствием отдал ему честь. Замок выглядел шикарно, сверкая свежим камнем в закатных лучах. В огромном, в сравнении со старым, дворе не было ни людей, ни лошадей, ни экипажей. Филь сообразил, что император притащил сюда знать, воспользовавшись Железной книгой. А значит, эта железяка тоже здесь, что несколько подпортило ему настроение.