Школяр

— А этому что здесь надо? — поразился Филь, отдал юку Габриэль и поспешил наперехват, больно ему не хотелось уходить с поля.

Андреа заметил его и, остановив лошадей, соскочил с коляски.

— Ты должен мне семь империалов за это путешествие, — с ходу заявил он, выглядя крайне утомленным и рассерженным.

Филь немедленно заключил, что в Хальмстеме стряслась большая неприятность: Андреа бывал таким, только когда что-то выводило его из себя. Они не виделись год, и Филь протянул ему руку. Андреа проигнорировал её.

— Ты не отвечаешь на мои письма, игнорируешь требования подписать счета, и я не могу получить расчет, — заносчиво произнес он. — А ваши вельможи наотрез отказались оплатить мне сюда дорогу. Эта ужасная коляска — всё, на что у меня хватило денег. Я тебя умоляю, съезди со мной в Хальмстем, подпиши документы, и я смогу получить последние двадцать тысяч!

Тут Филь сообразил, что произошло.

— Черт меня побери, Андреа, прости, пожалуйста, — протараторил он на итальянском. — Ты же знаешь, у нас не было каникул. Конечно, подпишу! Через неделю мы отсюда уезжаем, и я сразу, минуя Кейплиг, поеду в Хальмстем. А ты что, полностью закончил его?

— Он уже два месяца стоит законченный, — взвился архитектор, — а ты два месяца не отвечаешь на мои письма! Что ты с ними сделал?

— Они лежат у меня на подоконнике, — признался Филь. — Но ты знаешь, тут столько всего произошло…

Его смущение возымело успокаивающий эффект на Андреа.

— Да уж вижу! У вас тут чёрт знает какая погода, эта дрянь на небе преследует меня от самого Кейплига. А я смотрю, ты неплохо устроился, — расцвел он вдруг в обаятельной улыбке, — какие у вас тут раскрасавицы обитают!

Филь не заметил, когда их успели окружить. Андреа вмиг забыл о делах и принялся рассыпать комплименты собравшимся вокруг девицам, привлеченным появлением поджарого темпераментного юноши, чьи руки так и летали при разговоре. Обаятельный незнакомец притянул к себе даже игроков в юку, и недавних собеседников обступила толпа.

Возникшую идиллию вдребезги разбил профессор Иллуги, который появился вдруг ниоткуда в компании с профессором Лонерганом и Якобом.

— Э-э… Простите меня, молодой человек, вы кто такой и откуда? — поинтересовался ректор.

Якоб протиснулся мимо учеников к лошадям, окинул их опытным взглядом и сразу напустился на Андреа, который рта открыть не успел.

— С чего они у тебя такие мокрые? Гнал сюда, что ли, всю дорогу? И бросил их прямо на поле, как бездельник какой, даже до конюшен не довел. Они же заболеют! Кто их потом будет лечить? Что за напасть сегодня: сначала кошки на меня окрысились, скачут по крыше, как бешеные, потом всё молоко прокисло, теперь еще этот приехал с мокрыми лошадьми!

Филь обратил внимание, что лицо ректора вдруг заострилось, на нем явственно проступила тревога. Он обменялся быстрым взглядом с профессором Лонерганом и обернулся к Якобу.

— Что ты сказал, милейший? Молоко прокисло, кошки как бешеные, лошади мокрые?

— Ну, — утвердительно протянул конюх, — так оно всё и есть, профессор!

Ректор слепо пошарил в кармане плаща и шагнул к коляске.

— Якоб, — слабо пробормотал он, усаживаясь, — гони-ка ты, миленький, к башне…

Конюх испуганно послушался и хлестнул лошадей так, что выдрал вожжами клочья из их шкур. В руке отъезжающего ректора сверкнул серебром Арпонис.

В этот момент на Сигнальной башне ударили в набат.

— 28 —

Яростный перезвон наводил на мысль, что в башне в веревках запутался медведь, и теперь он рвался оттуда на свободу, грозя расколоть колокола.

Профессор Лонерган, достав свой жезл, обвел взглядом растерянных учеников.

— Прячьтесь, — скомандовал он, — все в лес!

— С какой стати? — спросил его Ян.

— Мы под атакой демонов, — ответил профессор.

Его слова заглушил ветер. Он дунул от леса в сторону Алексы с такой силой, что заставил многих покачнуться.

— Откуда это известно? — крикнул Том Рафтер, стараясь перекричать его.

Ворота Алексы, в которые только что проехал профессор Иллуги, вдруг с грохотом захлопнулись. Чья-то лапа с когтями невиданной длины показалась над воротами и пошатала их, проверяя на прочность.

— Вот поэтому! — гаркнул профессор Лонерган.

По периметру зубастого забора сгустилась тьма. Небо опустилось и накрыло Алексу, словно на котел одели крышку.

— Кто там остался внутри? — проорал Ментор.

Последнее слово у него вылетело, когда ветер внезапно стих до ощутимого бриза, который более не оглушал.

— Оглядитесь вокруг, кого вы не видите? — торопливо повторил он.

Из толпы учеников послышались выкрики:

— Нет отца Бруно и мадам Гарпии! Маленький Дафти тоже не здесь! Нет также обеих Хозеков, ни Анны, ни Меты! И Леппика Клема еще там, она как раз собиралась…

Имена тяжело повисли в воздухе. Ян с мертвым лицом обернулся к похолодевшему от страха Филю. Рядом терся испуганный Андреа, бормоча себе под нос по-итальянски.

— А теперь все немедленно в лес! — повторил профессор Лонерган.

Взгляд Яна сделался умоляющим. Филю не надо было объяснять, что тот просит придумать, как пробить блокаду. Он сам ломал голову над тем же. Нужно было что-то, что способно запулить человека с жезлом через ворота, которые не сломать никакой силой. Тут Филь увидел Харпера Атли с юкой в руках.

— Харпер, брось её вверх! — крикнул он.

Пока никто не понял, что он задумал, и не уцепил его за штаны, Филь ухватил юку «петлей» и с облегчением почувствовал, как она тащит его за собой. Ветер быстро понес обоих к воротам.

Филь разобрал за собой отчаянные крики и поджал ноги из опасения, что за них схватятся. А через мгновение уже пожалел, что его не успели остановить, — юка угрожающе раздулась и стремительно понеслась в небо.

От встречного ветра, а может, от страха у Филя навернулись слезы на глазах. Он сжался всем телом, заметив, что пересекает забор Алексы на высоте Сигнальной башни, и в панике отпустил юку.

Камнем полетев к земле, он снова вцепился Арпонисом в чёртов шар, который опять потащил его вверх. Филь стал судорожно искать место, куда приземлиться, пока юка не взорвалась над ним в небесах.

Сгустившийся туман у Башенной площади прорезали частые вспышки Арпониса от «дельты», никаких «стрелков». В тумане зловеще носились черные тени. Кто-то свирепо защищал от них вход в башню, размахивая чем-то вроде оглобли, а сверху на него падали новые тени. И всё так же оглушительно продолжал бить набат.

Вспышки Арпониса вдруг прекратились. Перед защитником с оглоблей, будто из-под земли, выросли три черные высокие фигуры. Одна из них взмахнула рукой, и Филь зажмурился.

— Конец Якобу, — прошептал он и ощутил, как падает вниз.

Филь пробил собой какую-то крышу, пролетев мимо поддерживающих её балок, приземлился спиной на стол и скатился на пол. Весь ободранный, но с целыми костями, он вскочил на ноги и увидел, что находится во Второй лаборатории естествознания, где вдоль стен выстроились готовые к отправке тяжелые петарды.

До него донесся далекий девичий крик, затем опять, с другой стороны. Филь потерянно закрутился на месте, понимая, что не в силах помочь, губы его затряслись.

Еще один крик и умолкнувший набат привели его в чувство. Всхлипывая, он бросился к тайнику, в котором они с профессором Лонерганом прятали спички от любопытных глаз, и трясущимися руками зажег все десять запальных шнуров.

— Будьте вы прокляты, — пробормотал он.

Выбежав на улицу, он поднял лицо к черному небу и крикнул:

— Будьте вы все прокляты!

Вдавив «дельту» на Арпонисе, он выставил перед собой жезл и понесся к Сигнальной башне. Расчищая дорогу вспышками, Филь считал про себя секунды, оставшиеся до запуска петард. Его главный враг и его же спасение ждали его сейчас в башне, единственной выстроенной здесь из камня.