Край Ветров: Пироманс (СИ)

Из десяти комплектов удалось собрать удобоваримые костюмы для всех троих молодых магов.

— Да, это именно тот эффект, который должны внушать поглощающие, — сказала Кей, разглядывая себя в зеркале.

— И тепленько, — одобрила Ирвис.

Кей стянула волосы в тугой хвост на затылке и заплела его в косу, велев сделать то же самое Ирвис.

— А ты вот держи фуражку с кокардой и ботву свою под нее хорошенько спрячь, — наказала она Найку. — Итак, слушаем меня сюда. Говорите по минимуму. Лица должны быть строгие, просящие кирпича, презрение должно сочиться из всех щелей, маленькие дети должны при виде вас плакать и звать мамочку. Всем ясно? Ирвис, никаких улыбок! Ты теперь — чернодырая сволочь, твои руки по локоть в крови невинных младенцев, сердец нам на склад не завезли, у-у! Мы нагоняем ужас и страх. Мы — стальной кулак гильдии номер пять, не знающий слова "пироженка".

— В этом берете неудобно, — признался Найк.

— Терпи! — приказала Кей и погрозила ему свернутым в баранку хлыстом.

— А мы точно не на фетишную вечеринку собрались? — переспросила Ирвис. — Эта форма без каблуков меня полнит. И… ты думаешь, это сработает на ком-то нашего возраста?

— Смотря как этого кого-то воспитывали. А что-то вроде театрального представления это и будет, — согласилась Кей. — Основное на мне. Вы же — исполняйте мои поручения без разговоров. И, Найк, — она посмотрела на него серьезно, — будешь бить — бей. Церемониться ни к чему. Они показали свои намерения вполне четко. Они виновны. Уже. Жалость мы проявлять не можем и не должны.

Найк кивнул, хоть ему действительно не нравились ее слова. Он не знал, насколько далеко она готова пойти, но предполагать мог. А кроме прочего, он не хотел признаваться, что боится, будто бы подведет их и вся затея пойдет насмарку. Он чувствовал слабость, и оставшиеся силы, казалось, все больше уходят на борьбу с ней.

С другой стороны, это делало гримасу на его лице вполне правдоподобной.

Видимо, тот бой, который он неведомым образом выиграл, подкосил его. Как же он будет вызволять Николу, если сам?.. Он прогнал подкатывающие к горлу отчаяние и панику. Сейчас нельзя быть слабым. Не время. Жив? Жив. Так будь добр, действуй через "не могу". Будь полезен.

— Ты точно в норме? — спросила его Ирвис, пока Кей проверяла пневматические модели оружия, которыми они собрались обставить свое представление. — Какой-то ты бледный.

— Я в норме, — ответил Найк. — Немного в шоке от плана Кей. Но своего предоставить не могу. А значит…

— …будем делать, как она говорит, — твердо сказала Ир.

Найк понимал, что они никому не обещали никаких жертв и никогда не клялись в вечной дружбе и братстве. Но так же он видел, что Кей не отступится, и, если что, пойдет за гребаным Рейнхардом, будь он трижды неладен, сама, как будто бы кроме денег и долга есть что-то еще.

"К тому же, — подумал он, — это я привез их сюда. Неплохо бы вернуть в комплекте".

Вскоре приготовления были окончены. Найк, Ирвис и Кей вышли из домика, приютившегося на краю Тасарос-Фесса, в ночь, укутанную черными облаками, пронизанную светом уличных фонарей и скрипом промерзшего наста. Позади оставался мягкий свет в окошке и укрытый тряпьем минивэн с пожитками, который девушкам удалось спасти и увести от сгоревшей гостиницы. Впереди их ожидало еще одно испытание на удачу, надобность тыкаться почти наобум, довериться случаю. Никс везло как проклятой, а им как повезет? Насколько права Берса в своих опасных умозрительных выкладках?

Найк видел дороги, переплетения путей, петли, кратчайшие тропы и сворачивал там, где надо. Он шел первым, ведя девушек за собой. Теперь этот город казался ему втройне более хмурым и мрачным. Очаги тепла, которыми представлялись желтоватые отсветы в окнах окружающих зданий, были теперь не для них. Этот город помнит сапоги настоящих поглощающих. В некоторых стенах все еще остались отверстия от попавших снарядов и кривые срезы от магических лезвий. Слишком мало времени прошло, чтобы люди могли забыть.

И вот по узким улицам шествует олицетворение ожившей памяти, но не затем, чтобы испугать народ, праздный и сонный.

У них есть одна, специальная цель, и это — личное. И от черной шкуры с чужого плеча — страшно, боязно, неуютно, но что поделать.

Все трое помнили лица сыновей Рейнхардовой тетушки Сесиль. А Виталис, старик с хитрыми черными глазами, знал, где расположен их дом.

Но вот что их ожидает внутри — не знал никто.

Когда они подобрались совсем близко, Найк увидел, что дом этот — очень старый. В нем жили и умирали несколько десятков поколений, парадный отреставрированный фасад скрывал многовековую замшелую старину. Тысячи путей вели внутрь и наружу, путей, о которых никто не знает и не может знать.

Поэтому Найк мог сделать свое дело спокойно и уверенно, пусть и превозмогая никак не желающую покидать слабость.

Они втроем двигались молча, благодаря мягкому волшебству Ирвис не производя никакого шума. Вот улица ныряет в тоннель под лестницей, и там черно, как в гробу; а когда снова становится чуть светлей, они уже идут по полутемному коридору большого, старого трехэтажного дома, и внутри их никто не ждет.

Почти никто. У входа в комнату на втором этаже все же оказался один охранник. Он смотрел прямо перед собой, недвижный, словно статуя в человеческий рост. Однако стоило Найку выйти в зону его прямой видимости — мужчина вскинул руку с пистолетом и прицелился ему в лоб.

— Эй, дружище, остынь, — улыбнулся Найк.

Охранник не стал вступать в диалог. Прозвучал выстрел. Найк ушел от пули легко, пусть и немного медленнее, чем мог бы — и ему задело плечо, надорвав форму и оцарапав кожу. Найк приблизился к опешившему охраннику в мгновение ока, выбивая пистолет у того из рук прикладом своего игрушечного автомата, в основе — вполне металлического и тяжелого. Второй удар, мощный, быстрый, пришелся мужчине в челюсть.

— Только попробуй вякнуть, — зашипела Кей, направив на рухнувшего на пол охранника его же подобранный пистолет.

Ирвис в это время уже расправлялась с замком.

В темной комнате никого не оказалось.

Ирвис осмотрела шкафы, Найк оставался у входа. Кей, держа оружие наготове, толкнула дверь в санузел. Та со скрипом отворилась внутрь. В темноте сверкнуло лезвие.

Кто-то бросился на Кей — Найк не сразу разглядел, кто, не сразу спохватился, что делать. А вот Берса сориентировалась моментально и не стала стрелять. Послышалось ее злобное шипение и звук удара. Через две секунды все было решено: Кей заломила нападающему руку, серебряный столовый нож выпал на ковер. Одетый в одни узкие джинсы, босой, бледный, парень тяжело дышал и пытался вырываться, но отчего-то молчал, словно язык проглотил.

Они узнали его. Это был самый младший из сыновей Сесиль. Его не было в гостевом доме в тот день, когда они приехали, но он оказался весьма похож на своих четырех братьев, так что ошибки быть не могло. Как рассказал Виталис, этого парня зовут Алаис, ему девятнадцать, и все знают, что он не в себе, поэтому матушка его особо на люди не выводит. Паршивая овца, значит.

Алаис их тоже, кажется, узнал. Но ничего не сказал.

Конечно, не самый лучший улов, но искать кого-то еще из детей Сесиль — опасно. Где-то хлопнула дверь.

— Идут те, что были снаружи дома, — сказала Ирвис. — Быстрее.

Найк подавил в себе возникшую на мгновение жалость. Он помог Кей связать парню руки за спиной, и, взяв того под локоть, потянул за собой — тощего, мелкого, непохожего на других людей севера.

Алаис молчал и шел не сопротивляясь.

Найк расслышал, как ухает его собственное сердце, раззадоренное запоздавшим адреналином.

Все, что им было нужно теперь — это проторенная дорожка и какой-нибудь удачный поворот, такой, чтобы никто не смог увидеть, как происходит волшебство.

Скорее найти такой поворот… А вот и он.

Этот дом — старый, и путей здесь более чем достаточно.

Они исчезли так же внезапно, как появились, оставив на месте Алаиса связанного охранника с затолканным в рот носком.