Край Ветров: Пироманс (СИ)

Они привели его в заранее найденное место нужной антуражности — затопленный горячей водой подвал заброшенного многоэтажного дома, что высится на отшибе. Усадили на специально подобранный скрипящий стул, стали светить в глаза фонарями.

Алаис жмурился, но не дрожал. Вероятно, в подвале было достаточно тепло. Судя по всему, говорить он не собирался.

Найк, тяжело привалившись к теплой широкой трубе, по которой все еще куда-то текла горячая вода, смотрел и слушал, как нагнетает атмосферу Берса. Нагнетала она хорошо. Убедительно. Он даже сам ей верил. Впрочем, возможно, он просто сам по себе был доверчивым и велся на такие представления, будучи хорошим зрителем. Вот только на Алаиса представление Берсы действовало не особо. То ли слишком молод младший сын Сесиль, чтобы впечатлиться военной формой поглощающих, то ли просто глуп. То ли не умеет бояться женщин, то ли не боится конкретно эту. То ли не верит, что она способна причинить ему вред. А способна ли?

Берса схватила юнца за светлые волосы, и он впервые поморщился.

— Куда они его повезли?

Алаис молчал. Лицо — безэмоциональное, как стена, только голубые глаза влажные, но не от слез — все же от боли.

Это просто рефлекс. Парень терпит. И, кажется, долго еще сможет терпеть.

Берса выпустила его волосы и стала щелкать костяшками пальцев:

— Ты не оставляешь мне выбора, — сказала она. — Придется портить светлый лик.

Она начала со звонкой пощечины. Развернула голову Алаиса к себе за волосы и прописала в челюсть справа. Найку показалось, что ей не пришлось решаться на это все. Она всегда готова была к тому, чтобы бить узкими острыми кулаками по безбородому лицу. Ногой в живот. Она не щадила пацана со всей его северной красотой и юной нежностью черт.

А парень держался, молчал, не позволяя себе ни стона, ни вскрика.

Найк знал, что тощие на вид люди могут быть достаточно сильными. Конечно, массы в них мало, но силы — вполне. Найк также знал, что не все боятся боли. А кто боится — вполне умеет терпеть.

Ирвис тряслась, как лист, вместо Алаиса, и вздрагивала от каждого удара за него.

А он в свою очередь продолжал изображать из себя бесчувственный овощ и тем разъярял Катерину все больше.

— Ну что, будем ломать жизненно важные мизинцы? — наклонив голову, спросила Кей, в голосе ее клокотала сдерживаемая буря. — Или ты ответишь мне на простой вопрос?

Алаис молчал.

Ирвис не выдержала первой.

— Кей, хватит!

Кей зыркнула на нее зверем. Ир охнула и прикрыла рот обеими руками.

Найк видел, что Кей сейчас сама — словно туго закрученная пружина. Чужая кровь, исступление, отчаянная надежда — все это завело ее на опасный край. Сейчас она правда может много больше, чем позволяет человечность. И она сделает.

И ей не будет жаль.

Она сама уже верит в свое представление.

А кости… кости — они срастаются.

Кей размахнулась снова.

Найк сжал кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в кожу ладоней. Ирвис закрыла глаза руками.

— Кей, так чем же мы лучше их тогда? — тихо спросил Найк.

Это остановило ее. Кей посмотрела Найку в глаза.

— А мы не лучше, — сказала она. — Мне просто нужно вытащить Рейни.

Послышался глухой смешок.

Все обернулись на звук.

— Ладно, ладно, — подал голос Алаис, и по подбородку его побежала кровь. — Значит, вот оно как.

— Заговори-ил, — протянула Кей, выпрямляясь и потирая окровавленные кулаки. — И с чего это ты вдруг заговорил?

Белобрысый хлипкий юнец усмехнулся из-под свесившихся на лицо волос.

— Я давно хотел узнать, каково это. Видите ли, меня никогда особо не били. Берегли, — он сплюнул кровь. — Значит, вот оно как.

— То есть все-таки это фетишная вечеринка, — криво усмехнулась Ир. Руки она от лица отняла, но ее все еще трясло.

Найку тоже стало как-то не по себе. А ведь он пацана жалел!

— Я могу продолжить нашу увлекательную экзекуцию, — пообещала Кей.

— Погоди. Погоди, — проговорил Алаис. — Незачем. Это все… Незачем. Вы ничего не знаете. Я… я вам расскажу. Но прежде… Прежде чем говорить — я прошу… Я прошу одежды и питья.

— Питья? — переспросила Кей севшим жестким голосом.

— Алкоголя… покрепче. И я расскажу все, что знаю. Вам мало будет ответа на тот и правда простой вопрос. Совсем мало. Я… Вы думаете чего, тот охранник меня от вас защищал? — Алаис усмехнулся, улыбнулся широко, кривовато.

Найк покосился на Ирвис — она перестала дрожать, замерла, глядя на изукрашенного стараниями Кей юношу. Найк тоже посмотрел на него чуть пристальнее, пытаясь сосредоточить плывущий взгляд на лице. В итоге он слишком четко увидел зубы, окрашенные кровью, жутковато сверкнувшие, когда Алаис зашевелил разбитыми губами:

— Мы не все фанатики. Матушка в отчаянии. У меня пубертат. Я против. Я — анархист. Звезда и автомат! Да-а, и такие есть. И я все расскажу. Но для начала… я хочу выпить. Чего покрепче.

Мироходцы: поиск

Лодка двигалась достаточно быстро, а вот скала, мимо которой они плыли, казалось, не движется вовсе — настолько огромен был морщинистый каменный бок уснувшего в морских объятиях зверя. Айра ни на миг не сомневался, что эта скала — спящий дракон, настолько древний, что кажется каменным. Но зверь не выдаст себя. Он проспит до самого конца времен. Хоть ты разыщи в каменных щелях мягкую горячую кожу и ткни его в бок — все равно не проснется.

Вздулись фиолетовые пузыри растения-симбионта, двигающего костяную лодку, и в лицо ударил ветер.

Они вышли за острый уступ, который Айра окрестил про себя "хвостом". Сразу же за ним им открылся вид на просторную бухту и раскинувшуюся на побережье деревню, белые приземистые жилые здания, острые золоченые пики храмов. Над поселением возвышалась гора, вершина которой терялась в низко висящих облаках. Гору спирально опоясали тонкие белые лестницы, собираясь вместе где-то на невидимой из-за погоды вершине. Ветивер говорил, что там находится главный храм местных богов.

Айра почувствовал на себе взгляд. Обернувшись, он прочел в глазах спутника невысказанный вопрос.

— Не знаю, — ответил Айра. — Надо подплыть ближе. Может, погулять там. Похоже. Есть что-то похожее.

— Похожее, но не то? — спросил Ветивер с усмешкой.

— Я еще не знаю.

— Сегодня мы оттуда не уплывем. Придется ночевать.

Айра кивнул. Он не особо возражал, хотя и задумывался иногда, а есть ли у него какой-то лимит времени? Был ли? Сейчас он вспомнить ничего такого не мог.

Это был уже третий подобный город на их пути. Он пах солью и рыбой, пылью и медом; этот город пропитывало волшебство. Когда они ступили на пристань, Айра почувствовал было узнавание, внутренне возликовал, боясь, конечно, снова ошибиться, но искренне надеясь оказаться правым. Они шли по шумному и людному торговому ряду, рассматривая ценники и товары, трогая руками цветные поделочные камни, шелковые платки, веера из перьев и прочую яркую, вычурную ерунду, ничего конкретного не ища. У одного из лотков Ветивер задержался чуть дольше. Айра уже знал, что это значит: его спутник и учитель нашел среди сувенирного барахла что-то по-настоящему драгоценное или магическое. В таких местах можно было случайно разыскать незамеченные местными жителями сокровища: шкатулки из кости божества, глаза гигантов, пыльцу фейри, книги одноразовых заклинаний.

Ветивер принялся торговаться, размахивая тяжелыми красными рукавами нижней рубахи. Никого здесь не смущали его острые, словно у акулы, зубы. Торговец — загорелый лопоухий пузач — стоял на своем, клялся мамой и смешно коверкал слова. Ветивер картинно проклинал его за непомерную жажду наживы и просил посочувствовать бедным паломникам.

Но на его рукавах сверкала рыжеватая позолота и бисерная вышивка отменного качества. Сапоги из мягкой, хорошо прокрашенной кожи тоже не были нищенскими.