Край Ветров: Пироманс (СИ)

Ветиверу пришлось платить.

— И ради чего весь сыр-бор? — смеясь, спросил Айра.

Ветивер жестом фокусника выудил из рукава ажурный металлический цветок на двух острых спицах с красными и лазурными эмалевыми лепестками.

— Что это? — Айра был в замешательстве. — Что оно может?

— О, функционал этой вещицы предельно прост и точно так же незаменим, — ответил Ветивер.

— Каков же он? — заинтересовался Айра. — Может быть, это — какое-то экзотическое оружие?

— Ну, убить и чашкой чая можно, а эти зубцы остры, — Ветивер повел неопределенно плечом. — Но нет, это не оружие. Иди-ка сюда, поближе.

Айра недоверчиво подчинился. Он, в принципе, уже привык к тому, что какой-то новый урок Ветивер может преподать совершенно внезапно, спрятав его в некой житейской ситуации и лишь затем объяснив, что к чему. Так было с бисером, так было с открытием и поиском врат. Может, Ветивер снова задумал что-то такое?

Ветивер взял его за подбородок и заставил повернуть голову. Другой рукой он воткнул только что приобретенный цветок Айре в волосы поверх завязанного на затылке хвоста.

— Вот так тебе будет спокойнее.

— Зачем это? Это же женское украшение.

— Я говорил тебе, что мелочи порою меняют все и требуют тщательности и внимания. В этом городе юноши вроде тебя ценятся очень дорого и зачастую этим развращены. Теперь ты помечен как "занятый". Так будет меньше вопросов.

Айра вспыхнул. Он прямо ощутил, как краснеют щеки и лоб. Но спорить не стал: Ветивер знает, что делает, и если ношение дамской заколки упростит перемещение по городу, то почему бы и нет.

Они двинулись дальше, и Айра, попытавшись разглядеть себя в одном из оплывших примерочных зеркал, отметил, что Ветивер был прав. Его уже сложно было назвать мальчишкой. Образ наконец сформировался и перехотел отлипать. Айра помнил, как в мирах, полных серого ветра, не мог нащупать своего лица. И вот он его "нашел" — запомнил, изучил и теперь нет потребности что-то менять.

Пускай это и не данное от рождения лицо, оно теперь — его.

И тут же Айра испугался, что однажды так же согласится жить в мире, который ему чужой. Однажды он совсем забудет шум того единственного моря, которое живет в его сердце, цвет солнца, отражающегося в осколках стекол искомого города, запах того лета, которое он потерял.

"Ты ищешь путь домой, и я тоже ищу дорогу в мир, который никак не могу найти, — однажды сказал Ветивер. — Ведь я обещал… Поэтому наше сотрудничество имеет смысл, раз мы оба не знаем, куда идти и оба потеряны".

Помнит ли Ветивер этот свой мир так же, как помнит Айра? Или он никогда там не был?

— Однажды я был таким же, как ты, — сказал Ветивер, когда они остановились на холме у подножия храмовой горы, чтобы обозреть город с высоты.

— Поэтому ты был со мной так строг с самого начала?

— Ты очень похож на тогдашнего меня. А я на себя тогдашнего очень зол.

— Что ты такого сделал, что даже через столько времен и мест не можешь себя простить?

Но Ветивер не ответил.

На фоне садящегося солнца кружили чайки.

Они простояли еще немного, выбирая, в каком районе города будут искать место для ночлега.

Снятая комната на третьем этаже красовалась прозрачными стеклянными потолками. Кроватей не было — в этом городе спать на высоте не принято, но весь пол устилали мягкие ковры и разноцветные лоскутные одеяла.

Хозяйка дома смотрела им вслед хитро, но Айра слишком устал, чтобы об этом шутить. Он разлегся крестом посередине комнаты и уставился в прекрасно видимое за гнутым стеклом небо, усыпанное звездами. Ветивер черным пятном подпирал стенку, ссутулившись над очередным темным томом. Он частенько читал без света. Эта его привычка немного пугала.

Ровно до тех пор, пока Айра не вспоминал о том, что у Ветивера сорок теней, он ходит между мирами несчетное количество вечностей и умеет менять обличье так же легко, как дышать. После этого привычка читать в темноте казалась совсем несущественной.

Ветивер захлопнул книгу.

— Ну что? — просто спросил он.

Айра отметил, как черное небо прошивают стежки сгорающих в атмосфере метеоров.

— Нет, — ответил Айра. — Это снова не тот город. Это снова не тот мир.

ГЛАВА 19

Алаис выдул лимонную спиртовую настойку, будто страждущий в пустыне — воду. Виталис, предоставивший напиток, блаженно сощурился, довольный тем, что его самодельное пойло оценили. Потом он вытаращил глаза и расхохотался: распробовавший настойку Алаис скукожился, будто сейчас вывернется наизнанку через затылок.

— Гадость какая! — поделился он.

— А ты чего хотел? — возмутилась Кей.

— Я ж не знал!

Ирвис охнула:

— Мы что, помогли дитю вырваться на свободу? И теперь оно пустилось во все тяжкие?

— Следующим пунктом потребует продажных женщин, — серьезно предположил Найк.

Алаис утер рот, шмыгнул носом, скривился:

— Вы таскали меня по морозу полуголым. Не хочу простыть.

— Это он дело говорит, — похвалил Виталис.

Они засели в той самой комнатке во времянке, где Виталис их поселил. Верхнего света во всей постройке не было (с потолка свисали пустые патроны), а тусклых настенных светильников едва хватало, чтобы разогнать тьму. Комнату наполнял полумрак. Фоном потрескивал небольшой старый радиоприемник, зачем-то принесенный Виталисом. Кроме того, он достал из своих запасов подробную карту местности — опять-таки трофейную. В крайнем левом углу карты даже стояла надпись "секретно" и штамп с логотипом поглощающих. Потрепанное на сгибах бумажное полотно пестрело красными рукописными заметками, нанесенными кем-то, у кого был совершенно неразличимый почерк.

Найк кашлянул в кулак, почувствовав свербение где-то в легких. Ощущение, сопутствующее этому, ему совсем не понравилось. Где-то внутри, за грудиной, как будто вилкой поцарапали. Это встревожило. Может, стоит тоже выпить, как Алаис? Но алкоголя не хотелось — в голове и так сплошной туман, сосредоточиться на чем-то конкретном трудно.

Алаис, уже без скукоживания выпив еще лимонной настойки, вдохнул и, наконец, начал вещать:

— Ситуация, значит, такая. Вам это покажется бредом. Невероятностью. Шизофренией, возможно. Примерно как и мне. Я тоже так думаю, и за это меня отстранили от всех важных дел.

— То есть ты ничего не знаешь? — уточнила Кей.

— Нет. Я успел залезть в это все примерно по пояс. А потом мне стало дурно. Матушка, впрочем, надеется, что я еще передумаю и что я безвреден. Почти. Постольку-поскольку. Поэтому всего один охранник внутри и четверо снаружи. Кстати, как вам удалось их обойти?

— Это не должно тебя интересовать, — ответила Кей. — Продолжай.

— В общем, это все ради благой цели. Ну, как обычно оно и бывает. На восточной границе копошатся, словно опарыши, вражеские войска. Танки. Самоходные артиллерийские установки. Грузовики со снаряжением. Они прекрасны. Но войны нет. Но она будет. Но пока ее нет.

— Но почему у нас никаких новостей об этом не было? — возмутилась Ир. — Это же не вчера началось? Со спутников же видны маневры, все такое? Почему мы ничего не знали?

— Цензура, — пожал плечами Алаис. — Не верите? Проверьте сеть.

— Пацан не врет, — протянул Виталис, — по нашим каналам уже какое-то время передают про эти маневры, но дело ясное, что дело мутное.

Ирвис обернулась к Кей:

— Ты знала?

Та ответила не сразу.

— Знала.

Найк присвистнул. Произнес:

— И зачем-то не связала это и то, что Дети Зимы хотят приручить Рейни.

— Я не знала, что сторонники Белых Королей так сильны на севере, — ответила Кей. — И связывать маневры на границе с делом Рейнхарда мне как-то в голову не пришло. К тому же, какое мне дело до не-магов и людской политики. Это не моя юрисдикция.

— А вот тут стоп, — Алаис поднял палец вверх, — с той стороны маги тоже есть. По крайней мере, согласно моим сведениям. Да-да, все думали, магов прижмут к ногтю, и больше не будут цвести опаловые венчики заклятий над разрушенными городами. Как бы ни так. И эта страна не справится. Все будет кончено быстро. За час. Если только нам не удастся возродить мощь Детей Зимы. Если только, — он понизил голос, — мы не вытащим чеку. А для этого нужна правильная кровь, и ваш-наш Рейнхард, белый принц, свою настоящесть доказал, — в глазах Алаиса начал разгораться сумасшедший огонь. — Ему никуда не деться. Он, конечно, тот еще пи…рожок. Но Вьюга говорила с ним. Его кровь чиста. Они возьмут его — возьмут и…