Иоанниты

Отпустив его пасть, я не услышал криков. Это хорошо.

– Ты уже понял, что сдохнешь, если дёрнешься?

Он кивнул.

– Это то, что нужно. Теперь я буду задавать вопросы. Во-первых, как тебя на самом деле зовут, Дашль?

– Максвелл Тиболь, – совсем не по-геройски залебезил человек Клаунга. – Кто вы? Я вас не знаю.

– Виктория, застрели его, он совсем обнаглел…

– Нет! – завопил рохля, закрывая лицо руками. – Я просто спросил! Я хочу знать, что вам нужно.

– А разве я не сказал? Лежи смирно и отвечай на вопросы, – вдавил я набалдашник трости гаду меж ключиц.

Я всегда считал тайных информаторов, шпионов и тому подобных людьми железных нервов. Глядя на то, как ублюдок готов расплакаться, я думаю резко поменять своё мнение.

– Я уберу револьвер, – сказала дочь. – Что-то он слишком нервничает.

– Спасибо…

– Он слишком болтает – лучше пристрели его.

Максвелл Тиболь вжался в подушку так, что она обволокла его и скрыла от нас. Трус с такой силой сжал губы, что они должны треснуть. Долго ж он уясняет, как с ним вообще работает Монарх.

– Итак, Дашль… или как там тебя, Максвелл? Так вот Максвелл, это ты подкинул Молоху переписку месье Креже и месье Пито?

– Да. Вернее, я не в курсе, что именно я передавал Молоху…

– Не старайся, мы в курсе, – перебила его Виктория, облокотившаяся на тумбочку.

– Да, тогда я передавал переписку.

– Зачем? – тягуче спросил я.

– Мне велели.

– Слушай, не строй из себя гроссмейстера по ребусам! Если тебе велели, говори сразу, кто велел. А так как это был Монарх, то даже и не смей лгать! Монарх тебе велел?

– Да, он лично велел мне, – на лбу Максвелла появились бусины пота. – Это было четыре дня назад. Я выполняю всевозможные поручения, часто даже не имею понятия, что именно мне поручают – я не задаю вопросов. Монарх поручил мне продать конверт самому преуспевающему информатору в Фанеке. Я выяснил, что лучший в городе – Молох и отправился к нему. Мне велено было продать недорого и сказать, что здесь информация о Монархе, а я якобы секретарь Креже. В детали велели не вдаваться. Это всё, клянусь вам!

– Клянись тише.

Делая бессмысленные попытки принять сидячее положение, Максвелл принялся кивать. В очередной раз его губы сжались до треска. Я сосредоточился на руке, вернув узорам яркость – комната стала погружаться во тьму. Виктория следом привела свои огоньки в порядок.

Горбоносый с испугом уставился на наши руки. До этого момента он был так напуган, что не обращал внимания на источники света.

– А Монарх не велел тебе что-нибудь разузнать у Молоха? – подхватила инициативу Белая Бестия.

– Нет, он очень чётко формулирует задания и не терпит самодеятельности. Он не велел, так что я ничего не спрашивал, абсолютно ничего.

– Он хотя бы объяснял, зачем ты всё это делаешь?

– Нет, зачастую он не называет причины. А все мы знаем, что расспрашивать его – себе дороже.

– Кто эти «мы»? – чуть надавил я на трость.

Переборщил, так как Максвелл со стоном начал задыхаться. Пока тот сознание не потерял, я ослабил нажим. Пришлось долго ждать, пока поганец отдышится.

– Таких, как я, много работает на Монарха, всего десять человек, насколько мне известно.

– Остальным он поручал то же самое?

– Он со всеми работает отдельно и запрещает обсуждать дела с кем бы то ни было. Я ничего не знаю о поручениях остальным, как и они о моём.

– Они хотя бы работают в Фанеке?

– Я не знаю. Кажется, четверо точно не покидали территорию Каледонии. Больше я ничего не могу сказать.

– И каково твоё следующее поручение? – Виктория приподняла револьвер, словно готова пустить его в ход. Разумеется, это произвело впечатление на Максвелла.

– Нам никогда не дают сразу несколько заданий, честно! Монарх сказал, чтобы я сразу же после сделки с Молохом снял номер в гостинице «Заводь» и ждал письма с дальнейшими поручениями. Письмо должно прийти уже утром.

– То есть, ты здесь уже четыре дня? – спросил я недоверчиво.

– Да, так часто бывает, приходится подолгу ждать там, где укажет Монарх. Порой приходиться околачиваться в гостинице с месяц. Гостиницы и имена, под которыми мы заселяемся, всегда выбирает он сам.

– А где ты получил задание?

– На улице Ауруминга, двадцать шесть. Он часто приглашает туда.

– Это дом Мирей Балестре, – подсказала Виктория.

Когда мы со всей дури улепётывали на автокарете, я как-то не запомнил адрес.

Исчерпав вопросы, которые значатся у меня как «вокруг да около», я нагнулся поближе к стремительно бледнеющему выродку и неторопливо и отчётливо спросил:

– Где сейчас Клаунг Иффланд?

Глаза у Максвелла глупо забегали. Его мозг принялся вхолостую соображать, в чём подвох и в чём суть. Это меня неслабо так удивило.

– Я не понимаю…

– Где, мать твою, Монарх? – не выдержав, слишком громко прокричал я.

– Я не знаю… а этот Клаунг?..

– Ты не знаешь, как зовут Монарха?

– Нет, и никогда не слышал, чтобы кто-то другой знал. Его, в самом деле, зовут Клаунг Иффланд?

Сокрушённо отстранившись, я невнятно пробормотал:

– Можешь не сомневаться.

– Я не знаю, где он сейчас. Он на самом деле мало кому доверяет.

Мог бы и не говорить – и так ясно.

В итоге, единственная ниточка, которая у нас есть – письмо с очередным поручением от Монарха. Эта трусливая вошь заявляет, что оно появится уже утром, но он может врать, ему могли наврать, и почтовая служба может сработать не так гладко. Неведомая зацепка, которую ещё надо дождаться.

Что я могу сказать? Пока прочтение Молоха не дало тех результатов, на которые я рассчитывал. Это как сунуться в петлю и получить в награду за смелость зубочистку.

Самое великолепное, если в письме окажется: «Отлично поработали, месье Тиболь, возьмите отпуск».

– Мне кажется, надо вернуться в дом Балестре, – рассуждая вслух, сказала Виктория.

– Ты про особняк в Коро?

– Нет же, тот, что на улице Ауруминга. Вспомни, Монарх ведёт там свои финансовые дела, раздаёт указания этим… мальчикам на побегушках. Судя по всему, он часто там бывает. Даже если и нет, там может храниться важная информация, где его искать.

– Звучит логично. Вот только в тот раз там было охраны по самую крышу.

– Большинство приехали с нами с шахты, – возразила Виктория, опасно размахивая револьвером, что Максвелл чуть слышно заблеял со страху. – В самом доме не так уж и много.

– Ты что на это скажешь? – ткнул я пленника тростью в лицо.

– Ох, я не помню там много охраны, даже когда там Монарх. Но я редко там бываю – до этого я работал по большей части в столице.

– Никакой от него пользы. Давай уже застрелим…

Но тут в дверь номера постучались, и стук этот произвёл такой эффект, будто меня самого застрелили! Подскочив на месте и отдавив несчастному Максвеллу ноги, я судорожно заметался взглядом в поисках двери, окунувшейся во мрак. Я перепугался так, словно сам Клаунг пришёл разорвать нас на куски.

Виктория в растерянности направляет дуло револьвера то на Максвелла, то на дверь.

Я был уверен, что мне не померещилось, однако повторный стук стал для меня неожиданнее и страшнее первого.

– Это послание от Монарха? – сипло прошептал я.

– Его человек оставил бы у портье и не в такое время…

– Ты знаешь, кто это? – подключилась моя дочь.

Среди нас троих ещё поискать, кто сильнее испугался. Явный фаворит Максвелл долго пытался сообразить.

– Нет, я никого не ждал…

Когда постучались в третий раз, стало ясно, что, как в детстве, под одеялом не отсидишься, тем более что мы все под ним не поместимся. Вскочив на ноги, я схватил горбоносого за шиворот и поднял следом за собой.

– Быстрее, одень что-нибудь и открой дверь.

Он засуетился: сперва попытался справиться с лампой, затем только сообразил, что без очков ему не управиться. Пока он носился со спичками, пока искал халат, спотыкаясь о всё, что только можно, неизвестный постучался ещё трижды; каждый раз всё настойчивее и настойчивее.