Иоанниты

– Не мучай тут себя.

После этого она ушла. Глядя ей вслед, я ясно почувствовал, что она хочет обернуться, но изо всех сил сдерживает себя. Знать бы почему.

Ну конечно я не послушал дочь. Только её шаги затихли вдали, как я подозвал Роде с Адамом для страховки и принялся вышагивать вокруг автокареты, усмиряя протез. Прошло всего пять кругов, как я начал двигаться достаточно уверенно, хоть и медленно, как дряхлый старикан.

Уже почти не раскидываю руки, подобно канатоходцу, ребята не прыгают вокруг, дожидаясь с минуты на минуту моего падения.

На седьмом круге протез начал скрипеть, так что пришлось остановиться для смазки. Меня усадили на стул, Адам побежал искать маслёнку.

– Что теперь будем делать, Август? – избегая встретиться со мной взглядом, спросил Роде.

– Ты о чём?

– О Монархе. У тебя не было ни шанса, как ты говорил.

Я успел в деталях рассказать о встрече с Клаунгом, о том, как тщетны были все мои попытки атаковать его. После такого немудрено засомневаться в своих силах.

– Думал об этом. Веришь или нет, но он так хорош только с глазу на глаз.

– Уверен? – обрызгал меня неприятным скепсисом Роде.

– Уверен. Против ножа в спину или пули из кустов он не лучше прочих. Так я с ним и расправлюсь: подло, исподтишка.

– Вот только мы так и не выяснили, где его искать. Уедет он с завода Креже, и что дальше?

– О чём речь? – подошёл Адам с маслёнкой и принялся вертеть отстёгнутый протез.

– Пытаемся понять, что делать с Монархом, – ответил я.

– Дерьмово.

– В каком смысле?

В установившейся тишине стало слышно, как масло капает на металл. Адам согнулся так сильно, чтоб у нас не было ни шанса разглядеть его глаза. Борясь с собой, он сознался:

– Честно говоря, я думал, что после такого-то вы бросите эту затею. Вайлиа!

Было ожидаемо, но я прямо остолбенел, услышал давно назревавший протест. Я оглянулся за поддержкой к Роде, но тот, судя по выражению лица, кого и поддерживает, так это Адама.

Я почувствовал себя в окружении. Да ещё и стыд поднялся откуда-то с глубин сознания. В конце концов, это не моих восьмерых друзей отправили на тот свет… зато по моей вине.

Адам в молчании помог приладить протез на место.

– Я не хочу вас заставлять… – проблеял я невнятно.

– Виктория заставит, – как само собой разумеющееся отметил Роде. – Если бы дело было в одном тебе, я бы тебя к херам послал бы даже после братания. Без обид. Но за тобой идёт Виктория, а мне совесть не позволяет её бросить.

– Верно сказал, – добавил Адам. – Так что пойми, мы были бы только рады, если она пойдёт на попятную. Не, ты даже не думай: уговорить её у тебя не выйдет.

– Ага, мы тут зря слёзы сыпем.

Странные они люди. Я могу уже целую книгу написать, что бы я сделал не так, как они. Должно быть, я просто их не понимаю. Вот как объяснить, что ненавидящий меня Штиль столько раз шёл из-за меня на смерть и нашёл её в итоге? Да, все они ссылаются на Викторию, но как так сильно можно зависеть от одного человека?

Я бы не ради каждого в Ордене отдал бы всё. Да это при том, что равнять Орден и банду Белой Бестии – это нелепость.

Больше мы не разговаривали, но, к счастью, скоро вернулась дочь. Тот мужик оказался ей так благодарен, что вручил целый заплечный мешок. Она ухнула его на свободный верстак – все мы, как малые дети вокруг святого Николая[27], собрались вокруг. Виктория принялась выуживать из мешка добытое:

– Месье Гропт оказался очень щедрым и запасливым, – припевая, сказала она. – У него завалялось ненужное ружьё, а в основном тут жрачка: рыба, свинина, яблоки и вино. Папа, а это тебе.

С этими словами дочь вынула обшарпанную, побуревшую от времени трость. Под общий беззлобный хохот я принял столь удачный подарок.

– Потяни за набалдашник, – подсказала Виктория.

Перехватив трость за середину, я взялся за чёрный угловатый набалдашник, смахивающий на гранённый драгоценный камень. Стоило потянуть посильнее, как из трости пополз тонкий клинок. Я вытянул его целиком – в нём оказалось два фута с половиной, не больше.

– Размеры доверия не внушают, – не стал я, в отличие от остальных, радоваться побрякушке.

– Сталь хорошая, – заспорила со мной дочь.

– Ну, допустим. Будет лучше, если мне не придётся пользоваться этой штукой.

После перерыва на ужин, мы с дочерью отправились по делам, оставив Адама с Роде в гараже. Им бы проспаться, а то за последнее время у них было мало для этого времени.

По пути меня тянуло поднять тему, обозначенную ребятами, но я не решился.

А если вы спросите, куда это мы направляемся, поясню: Молох продал Бестии дрянь, а не информацию, так что его есть смысл проучить. Мы вовсе не рассчитываем убивать подонка (хотя можно было бы) или вернуть деньги, но выдать нам информатора он просто обязан.

Как рассказала Виктория, Молох – интереснейший субъект, видная фигура преступного мира Фанека и вообще всего северо-востока Каледонии. У него множество информаторов, шпионов и курьеров, он может дать ответ почти на любой вопрос. Любую информацию, попавшую к нему в руки, он перепроверяет с тщательностью, заслуживающей уважения, так что всему, что он продаёт, можно верить.

У него множество потоков ценных знаний: газеты, собственные шпионы, болтуны на улицах, у кого-то он ворует почту, у кого покупает информацию, кто-то сам несёт ему её ради звонкой монеты.

Он продаёт любые сведения: адреса любовниц, режимы работы охраны в банках, планы канализации, рукописи писателей, личную переписку. До всего этого охочи как одиночные головорезы, так и преступные группировки. Говорят, даже промышленники, а то и жандармы не брезгуют прикупить у Молоха информацию.

По этой причине он вовсе не пользуется охраной. Чего бояться человеку, который нужен всем и никому не мешает? А если кому-то взбредёт в голову выбить знания силой, курьеры Молоха сообщают постоянным клиентам, и те сами вступаются за информатора. Сложная, филигранная, шаткая, но безопасность.

Это меня и напрягает. Как мы собираемся с него спрашивать, если он нам ничем не обязан, а угрозы лишь наведут на нас ворох озлобленных душегубов? Виктория этот момент не прояснила, но похоже, что она знает, что делает.

Контора царя знаний находится близ окраин Чудо-города на тихой и спокойной улице. Столь поздний визит не должен его смутить, потому что ради наживы тот не побрезгует проснуться посреди ночи.

Вооружившись тростью, я стал передвигаться гораздо увереннее. Меня только напрягает, что штанину мне отсекло вместе с ногой, так что неприкрытый протез сверкает металлом. Когда ты слишком приметен, можешь не сомневаться – беды придут.

Да, ещё и без шляпы – это просто ужас.

Виктория успели привести в порядок волосы, да и одежда её сверкает белизной и лоском. Я так и не освоил то заклинание, благодаря которому можно забыть о стирке. Сейчас уточнять как-то не с руки.

По пути мы взломали пару отелье, где набрали мне новый комплект одежды. Не помешает.

Стараясь не попадаться на глаза патрулям жандармов, мы добрались до нужного места. В четырёхэтажном доме нетрудно отыскать квартиру Молоха – она единственная, в окнах которой горит свет в столь позднее время.

– Пойдём, – негромко сказала Виктория, когда мы остановились точно напротив дома.

Переходя улицу, я случайно глянул в сторону переулка, где обнаружил еле различимый силуэт. Человек в подворотне словно бы покачивается… и он однозначно смотрит на нас.

– Там кто-то есть, – шепнул я дочери краем рта.

– Это курьер Молоха. Их вокруг должно быть полно.

– А ещё у него есть шпионы?

– Да, он отправляет их следить за клиентами.

– Значит, ему было известно, где находилось ваше убежище?

– Не исключено.

Виктория открыла мне дверь – почувствовал себя разваливающимся стариком. Мы вошли в тёмный подъезд.

– Получается, что Монарху ничего не стоило зайти к нему и купить эти сведения. С деньгами-то у него проблем просто быть не может.