Тайная библиотека. Рыцарь Дальней стороны (СИ)

Глава тридцать пятая

Ещё один разговор у костра

— Какая тёплая ночь, — сказал принц Корфул, крепче прижимая к себе Аделину.

— Да, — ответила та. — Ты чувствуешь, какой аромат? Наверное, зацвели какие-то лесные цветы.

— Верно. И птицы поют, как весной. Что-то изменилось…

Солнце давно село. Недалеко от места схватки горел костёр. Рассёдланные лошади паслись поодаль. У костра сидели люди и грюнты. Ужинали и разговаривали. Собственно говоря, разговор шёл между грюнтами и до предела удивлённым юным Энтуром. Принц с принцессой в основном слушали, смотрели на огонь, мечтали каждый о своём и о чём-то общем.

— Чудно, — говорил Энтур, чувствуя себя, как во сне. — Как же вы живёте под землёй?

— Наша делает жить хорошо, — отвечал явно польщённый удивлением юноши Унун. Его оба сородича кивали головой:

— Наша делает. Наша делает…

— Нашей не сильно нравится делать гулять под солнцем. Наша не делает любить яркий свет. Но наша делает тосковать, как делают жить большая человеки.

— Да, да, — согласно закивали братья Унуна. — Наша очень делает тосковать.

— Наша делает хотеть быть красивая и большая. Наша сделала узнавать, как хорошо делает быть большая человеки. Моя сделала понимать рисунки смысла. Моя сделала брать большая книга, и делала читать про большая человеки, и очень, очень делала хотеть тоже.

— Ты умеешь читать?! — удивился Энтур. — Кто тебя научил?

— Моя делал учиться сама.

— Сам научился? Но ведь кто-то должен объяснить, как произносятся буквы, как складывать их в слоги. Меня вот дед учил. Ох, и строгий учитель!

Энтур непроизвольно провёл рукой по затылку.

— Моя делала пробираться в один дом. Моя делала очень ти-ихо пробираться. И моя делала смотреть тайно. Там делала жить одна девочка, краси-ивая! — и грюнт умильно вздохнул. — Она делала читать книгу, там делали быть больши-ие рисунки смысла, и моя всё делала видеть и слышать. Потом моя сделала взять одна большая книга и делала читать про человеки сама.

— Рисунки смысла? — переспросил Энтур. — Что это за рисунки? Эта книжка что, с картинками была? Я таких и не видел. Дядя Кронурр рисует отличные рисунки к «Хроникам Ходеров». Но чтобы книжка! Правда, у нас на хуторе книжек немного…

— Не то, не то, — замахал руками Унун. — Рисунки смысла, чтобы делать понимать: «мэ-а», «мэ-а» «мама».

Принц Корфул рассмеялся.

— Думаю, Унун говорит о буквах.

— А-а! Буквы!

— Буквы? — переспросил грюнт.— Бу-уквы, — протяжно произнёс он новое для него слово.

Энтур схватил веточку и принялся увлечённо выводить букву «а» на золе, подальше от огня.

— Эта, эта! — радостно закричал Унун. — Твоя делает рисунки смысла.

Он тоже взял в руки ветку и принялся писать по золе.

— У тебя здорово получается!

Сородичи грюнта заволновались. Они замахали руками, заговорили на совсем уж непонятном наречии. Унун повернулся к ним и что-то стал объяснять. «Буквы, буквы», слышалось в разговоре грюнтов.

Принц Корфул, улыбаясь, посмотрел на Энтура.

— Значит, ты умеешь читать и писать?

— Ага. Дед меня выучил грамоте. А Кронурр учит рисовать.

— Тебя, должно, быть все любят, — сказала принцесса.

— Не знаю…

Энтур залился краской.

— Ты ведь не один внук у Ходера? — поинтересовался принц.

— Нет, не один. Только я самый старший из внуков. У Кронурра сын — мой младший кузен и у тёти Инуи сынишка, но тот совсем маленький. А так у деда одни внучки. У Ходера Младшего четверо, у Рейгона три девчонки…

— Ну и богач твой дедушка, — засмеялась принцесса. — Они, наверное, все красивые?

— Кто? Кузины? Не знаю. Некоторые вредные, некоторые ничего.

— А драться тебя кто учил? — спросил принц.

— Сначала мать, потом все понемногу.

— Удивительная женщина — твоя мать.

Энтур пристально посмотрел на принца и, будто собравшись с духом, спросил:

— А тот человек на холме, которого убили… он что, мой отец?

Принц Корфул весь напрягся. Лицо его стало каменным, а взгляд словно остекленел. Принцесса крепче прижалась к любимому.

— Его звали рыцарь Орс Молчун. Доблестный Орс Озенгорнский. Он был моим наставником, десять лет учил меня рыцарскому искусству.

Корфул помолчал. Потом посмотрел на юношу, и взгляд его смягчился.

— Не знаю, был ли он твоим отцом, он никогда не рассказывал о себе. Его не зря прозвали Молчуном. Он говорил просто, коротко и только по делу. Но твоя мать знала его. Если он твой отец, ты можешь гордиться: в твоих жилах течёт кровь самого благородного и доблестного рыцаря из тех, кого я знал. Мне он был вторым отцом.

Вокруг костра воцарилось молчание. Даже грюнты, почувствовав, видимо, что разговор у людей идёт о чём-то печальном, затихли.

— Мать тоже мне ничего не рассказывала. Я знаю, что она в молодости жила в Оймене, а потом вернулась, а потом родился я.

— Орс спас Филиппа. Там, на холме, нам пришлось жарко. Если бы не вы с матерью, нам бы не устоять.

— Я совсем ничего не знаю, — сказала принцесса Аделина и уткнулась в плечо принца.

— Я всё тебе расскажу, только потом. Ладно?

— Конечно.

Грюнты вдруг вскочили на ноги и крепко сжали в руках секиры.

— Кто-то делает идти! — встревожено прошептал Унун.

Принц и Энтур выхватили мечи, а Аделина вложила стрелу в арбалет.

— Такая бдительность похвальна.

В круге света появился отшельник, а вслед за ним и Витольд. Принцесса положила арбалет и подбежала к хранителю.

— Витольд! Ты цел!

Она сияющим взглядом смотрела на него.

— Как же я рада тебя видеть!

Витольд смеялся, не в силах скрыть радости.

— А уж я-то как рад, ваше высочество!

Принц Корфул положил руку на плечо хранителя.

— Надеюсь, всё хорошо.

— Я ужасно рад, что вы все целы. А что с бароном Квалдуром?

Принц развёл руками.

— Несчастный случай.

К хранителю подошёл Унун и дёрнул его за рукав.

— Твоя делает узнавать мою?

— О достойный сын умелых грюнтов! — обрадовался Витольд. — Моя делает переживать большая радость, что твоя быть тут! Моя делает благодарить твою за помощь! Твоя быть очень смелая и умная!

Казалось, грюнт лопнет от гордости. Он задрал нос, насколько это было возможно, повернулся к собратьям и стал им что-то объяснять. Те приосанились и с благодарностью воззрились на Витольда.

— Моя сделала поверить твоей, — сказал Унун, — и твоя не сделала обмануть мою.

Витольд покачал головой.

— Не уверен, мой храбрый друг.

— Моя делала помогать твоей мно-ого. Твоя делает помнить, что делала обещать?

— Помнить-то моя делает, да только…

Витольд посмотрел на отшельника, и тот, улыбнувшись, кивнул.

— Вот что, — сказал хранитель грюнту, — это человек, который делает знать, где большая колдун есть. Он сделает помогать вашей.

Отшельник рассмеялся и уселся у костра. Вслед за ним уселись и остальные.

— А что с Эслимом? — спросил принц Корфул довольно сурово.

Витольд пожал плечами.

— У каждого своя стезя, — вместо сына проговорил отшельник. — У него был выбор, и он выбрал Даркулон. Наступит день, когда он проклянёт этот выбор. Но нужно, чтобы он прошёл свой путь до конца, как прошёл его барон Квалдур.

Отшельник подбросил в костёр хворосту.

— Скоро утро. Вам нужно будет возвращаться.

Он поднял голову и посмотрел вдаль.

— Взгляните на запад.

Все устремили взгляд туда, куда смотрел отшельник. Там время от времени тускло вспыхивали дальние зарницы.

— Гроза где-то, — сказал Энтур.

— Гроза над Баргорелем, — поправил отшельник.

— Ну да, — подтвердил Витольд, — там же Баргорель.

— Отец! — воскликнула принцесса и вскочила на ноги.

— Да, — будто отвечая ей, проговорил Ольд, — ему сейчас несладко.