Утренний хоббит

Он, крякнув от натуги, оторвал от пола пещеры шаровидный валун, местами покрытый бело-голубой плесенью, зафиксировал его на груди и, сделав вперёд несколько шагов, с силой послал камень вперёд. Рядом с ним резко выдохнула Мари, и ещё один валун – более скромный по размеру – устремился вниз.

Всё вокруг наполнилось невообразимым гулом и грохотом – это каменные «ядра» весело скакали по ступеням, словно бы пересчитывая их. Не обращая никакого внимания на неприятную уху звуковую какофонию, Томас швырнул вниз второй камень, вслед за ним – третий…

Досчитав до шести, он, безостановочно чихая, отошёл вглубь коридора: пещера постепенно заполнялась густой серой пылью, клубами поднимавшейся снизу, от подножия лестницы. Рядом судорожно и глухо кашляла Мари.

– Непредвиденные боевые издержки, – отчихавшись, невозмутимо пояснил Томас. – Дорогая, хочешь, я тебе постучу по спине?

Когда пыль слегка рассеялась, он снова подполз к выходу из коридора и заглянул вниз. Несколько ступеней были полностью разбиты, многие зияли свежими выбоинами с неровными краями. В стороне от лестницы бестолково суетились орки, перетаскивая неподвижные и корчащиеся от боли тела соплеменников.

«Как минимум – пять трупов!», – уверенно заявил внутренний голос. – «Да и серьёзно раненых не меньше…».

Свистнула орочья стрела, пущенная уверенной и сильной рукой, по щеке, оставляя глубокую царапину, скользнуло бронзовое остриё.

– Вот же, чёрт! – в сердцах ругнулся Томас, торопливо отползая назад и стирая рукавом камзола кровь со щеки. – Засранцы догадливые!

– Не расстраивайся так! – посоветовала Мари. – Сейчас я промою твою рану и перевяжу чистой тряпицей…. Чем промою? Конечно же, грушевым сидром. Ничего другого, всё равно, под рукой нет.

– Я расстраиваюсь совсем не по этому поводу! – недовольно отмахнулся Томас.

– А по какому?

– Орки взяли под прицел вход в коридор. У нас намечаются серьёзные проблемы. Теперь появляться на смотровой площадке – смертельно опасно. Следовательно…

– Следовательно – что? – голубые глаза невесты округлились, видимо, от предчувствия смертельной опасности.

– Отныне мы слепы. Значит, орки могут в любой момент бесшумно подняться по ступеням лестницы и…. Ну, сама понимаешь.

Словно бы подтверждая его слова, внизу вновь ожили барабаны, а в пещеру по широкой дуге влетела очередная стрела, ударилась остриём в каменный пол – метрах в пяти шести от них – и со звоном закувыркалась, теряя оперение.

– Вот, а я что говорил? – Томас ловко посторонился, уворачиваясь от кувыркающейся стрелы.

– Что же нам теперь делать?

– Остаётся только одно: каждые две-три минуты, конечно же, издали, сбрасывать на лестницу камни. Так, вслепую, на всякий случай, страхуясь и перестраховываясь…. Только это вряд ли нас спасёт. Отсрочит конец, не более того. Во-первых, запас камней не безграничен. А, во-вторых, и с продовольствием не густо. Через какое-то время мы с тобой ослабеем, и тогда…

– Дай мне честное слово, – попросила Мари помертвевшим и каким-то механическим голосом. – Пообещай, что исполнишь мою просьбу.

– Всё что угодно, дорогая.

– Когда станет понятно, что орки ворвутся сюда…. Тогда – убей меня. Слышишь? А не хочу, чтобы они надругались, не хочу, чтобы…. Пообещай, что убьёшь!

– Обещаю, – очень серьёзно и совершенно спокойно ответил Томас. – Сперва тебя, потом – себя…

Неожиданно снаружи раздался зов охотничьего рога – далёкий, светлый, хрустальный. Тут же, словно бы испугавшись этого звука, замолк перестук орочьих барабанов. Зов рога повторился, через полминуты ему ответил другой – более хриплый и низкий.

– Это то, о чём я думаю? – прошептала Мари. – Это…. Есть такое стихотворение. Послушай…

– Понимаешь, о чём это я?

– Понимаю. Чего тут непонятного? Вполне возможно, что это, действительно, она, неожиданная помощь…. Кстати, тут совершенно случайно обнаружилась очередная странность, – Томас достал из кармана камзола ключи, закреплённые на крохотном брелке-кристалле. – Он, то есть, брелок, стал тёплым. А внутри кристалла появилась ярко-алая точка, которой не было раньше…. Видишь?

– Вижу. И что это значит?

– Не знаю, честное слово. Может, это кто-то неизвестный сканирует наше местоположение?

– Сканирует?

– Или, к примеру, пеленгует…

Охотничьи рога пели всё громче и громче. Томас, ощущая всеми клеточками организма и разума, что опасность миновала, не пригибаясь, вышел на лестницу, оглядел открывшуюся перспективу и, махнув рукой, позвал невесту:

– Мари! Иди скорей сюда! Ты была права…

Было отлично видно, как светло-жёлтые огоньки орочьих факелов, выстроившись в длинную цепочку, быстро удаляются вдоль речного берега вниз по течению. А с верховий реки приближались гораздо более многочисленные, слегка зеленоватые огни.

Он, неопределённо пожав плечами, уселся на верхней ступеньке лестницы, достал из кисета кремневое кресало и курительную трубку, набил трубку табаком, пощёлкав кресалом, прикурил.

– Это же гномы? – спросила Мари, присаживаясь рядом. – Которые с зелененькими факелами?

– Наверное, гномы, – запустив вверх идеально-круглые кольца табачного дыма, бесконечно-усталым голосом ответил Томас. – Скоро мы всё узнаем, не торопись…. Минут через десять они будут здесь. Целенаправленно так чешут, словно бы ищут именно нас…. Дорогая, приготовь, пожалуйста, костяную табличку с письменами, которую тебе передала Айна. Есть устойчивое ощущение, что она нам пригодится.

Когда зеленоватые огоньки приблизились, он, предварительно выбив курительную трубку, спрятал её в кисет, отправил туда же кресало, поднялся на ноги, набрал полную грудь воздуха и громко – что было мочи – прокричал:

– Меллон! – после минутной паузы повторил: – Меллон! Меллон! Меллон! – внимательно посмотрел на Мари и предложил: – Думаю, что теперь можно спускаться вниз. Дай-ка мне свою нежную хоббитанскую ладошку, помогу тебе встать…

Они медленно спускались по ступеням. Внизу властвовал нежно-зелёный свет, исходящий от множества горящих факелов.

– Там собралось сотни две гномов, – чуть испуганно прошептала Мари. – Все бородатые такие, кряжистые.…А одеты – кто во что горазд: большинство – в кольчуги и бронзовые шлемы, но хватает, что называется, и гражданских лиц…. Ага, вон стоит тип с седой бородой. У него в руках зажата какая-то штуковина, здорово напоминающая антенну. То есть, мне так кажется-вспоминается, что антенну…. От неё идут чёрные провода – к чёрным же дискам, закрывающим гномьи уши…

От толпы встречающих отделился, опираясь на массивный посох, пожилой гном в белых одеждах. По-доброму глядя на путников серыми лучистыми глазами, старик выдал короткую, явно приветственную фразу на очень музыкальном и певучем языке.

В ответ они молча поклонились, и Мари, как было оговорено заранее, сделав вперёд два коротких шага, протянула гному – вместе с золотой цепочкой – костяную табличку Айны.

Старик бережно принял древний амулет, внимательно оглядел его со всех сторон и удивлённо охнул. После чего развернулся на сто восемьдесят градусов и торжественно, с дрожью в голосе объявил о…

«Наверное, о чудесной находке заветного артефакта, считавшегося безвозвратно утраченным», – предположил внутренний голос. – «Что же, пока всё идёт просто отлично…».