Величайшая Марина: -273 градуса прошлой жизни (СИ)

- Ты не хочешь возвращаться туда? – спросил Эотель, подъехав к Алме лёгким галопом.

- С чего ты взял, Эт? Я хочу в академию, – ответила она опомнившись...

- Тогда что с настроением?

- Задумчивое, вот я и задумалась.

- И какие же мысли?

- Хочу научиться играть на гитаре, – с ухмылкой ответила она, а потом добавила, – ты же гитарист, Эт, может, научишь?

- Почему ты не просила раньше, когда у нас ещё было время.

- Тогда были дела по отряду, а во время репетиций… я зависала.

- Я бы выучил, но уже нет времени, мы тоже уже долго не вернёмся в Торниэл,… извини.

- Ничего, у меня есть ещё варианты того, как можно научиться играть, однако, сейчас главное не это.

- Алма! – и девочка, и Эотель, повернули головы в сторону Глафнега, звавшего её, и послушная Мандаринка, когда девочка выслала её, быстро подъехала к магу, и поравнялась с серым конём.

- Да, что? – спросила девочка, легко улыбнулась, и стала внимательно ждать ответа.

- Хотел спросить: откуда ты сможешь, не запутавшись добраться до Кохиля?

- Не знаю наверняка. Думаю, что река протекает где-то внизу, а значит, я смогу выйти по ней к городу.

- Хорошо.

Повисла пауза. Алма молчала, не зная, что говорить, но чувствовала, что сейчас должны быть прощания. Однако она была не такой,… могла говорить речи, но не подбирала слов для обычного расставания с друзьями. Проехав ещё немного, девочка услышала внизу холма, на котором они ехали, шуршащий гул речного потока, хотя и не быстрый, но для русалки и такая скорость вызывала оглушительные звуки, словно горных потоков. Она уже должна была начать спуск вниз, что бы продолжить свой путь одной, по течению.

- Глафнег, – всё, на что хватило её фантазии – простая, невыполнимая просьба, – пообещай, что ни с тобой, ни с кем-то из них, – она быстро стрельнула глазами в сторону друзей, – ничего не случиться.

Это, правда, было невыполнимо.

- Тогда я должен буду сдержать слово.

- Конечно, обязательно!

- Хорошо, я сделаю всё, что в моих силах.

- Спасибо. Ну,… мне пора. Я могу приехать в Торниэл следующим летом?

- Это надо спрашивать у Владыки Доэлнора.

Девочка легко спустилась с лошади, расстегнула серый плащ и положила в большую сумку, висевшую у неё на плече.

- Он будет только мешать...

Поправив кофту с вырезом, спускающимся до половины спину, она легко выпустила крылья, но ещё не взлетая.

- Пока, может ещё увидимся на зимних моих каникулах.

- Возможно, тогда ищи нас в этих горах, – маг указал на огромных «драконов».

- Уж до них я точно доберусь не заблудившись.

- Пока, – и подобные синонимы, поочередно сказали Крайт, Кайл и Эт.

- До свидания. Мандаринка сможет вернуться сама? – спросила девочка, обращаясь к Глафнегу.

- Даже не сомневаюсь.

- Тогда всё, мне пора.

Она быстро пустилась по воздуху, обращая его в ветер за собой. Полёт продлился целый день, и к вечеру крылья болели, хотя и не очень сильно, поскольку странствия входили в привычку. Ночи и дни проходили в одиночестве. Алма то смеялась над этим, то из-за этого же хотела плакать и чувствовала себя пустой, но второе происходило реже, только два коротких разочка. Выйдя к расширению реки, девочка, не останавливаясь, подошла к краю берега, где широкий поток вливался в море. На горизонте, ровно на его границе, соорудился, монотонно залитый голубеющим цветом, контур Кохиля. На самом же деле он был не так далеко, она знала это, как и помнила сухую дорого к нему, но не город был целью Алмы. Ник сидел на крыше академии. Его не волновало то, что увидит Лерил, ещё кто-то, просто смотрел в небо, пока там ещё светило солнце, и постоянно думал о словах Оливера Гелиа. Постоянно звучавшая в голове фраза сопровождалась воспоминаниями об Алме, и, почему-то, только от них и становилось легче. Так интересно было наблюдать за текучим переходом голубого неба в рыжее. Смотришь на него неотрывно, и оно еле меняется, а то и совсем остановилось в своём преобразовании, а когда раз моргнёшь, то, открыв глаза снова, подумаешь про себя о том, как же оно сильно поменялось. Уже не бирюзовое, не лазурное, а прекрасного цвета меди, огня, и таким же цветом окрашивалось всё вокруг, будто солнце заражало всех своим теплом и ярким цветом, словно радостью или аллергией. Тёпло-карие глаза Николаса вгляделись ещё пристальнее в шевелящуюся даль, где уже довольно странно смотрелся кусочек такого кислотно-оранжевого неба, быстро шедший вперёд. Почему-то уже совсем скоро у Ника не оставалось вопросов о том кто это, что это. Просто ярчайшие волосы Алмы сливались с небом по цвету, а с водой по тому, как вьются локоны и волны.

- Ник!!!

Девочка сама не поняла, в какой именно момент увидела друга, когда смотрела вперёд перед собой, чувствовала его, и не сомневалась, что он там, а подняв голову, даже сама удивилась тому, как легко угадала… Быстро добравшись до берега, она внеслась в двери академии, и быстро вспомнила маршрут «на крышу». Коридоры были пустыми, и только однажды она увидела с внутреннего балкона Лерил, но не стала кричать, и дальше не побежала. Мисс Авроним теперь, почему-то, показалась ей очень необычной. Пепельно-каштановые волосы, греческий профиль, всё как обычно, но просто не существовало раньше в ней этой мягкости образа и силуэта! Слегка загорелая кожа, как всегда красивого оттенка, на её хорошей талии сидело лавандовое платье с накидкой, будничное, но такое лёгкое и интересное, что было весьма редким сочетанием. Она смотрела в вытянутое до самого потолка окно, и Алме показалось, что та ждёт кого-то. Но это не более, чем «показалось». Успокоив себя этим, девочка снова рванула к крыше, но теперь уже двигалась тихо, и была ужасно рада тому, что помнила слова Лерил о дате, к которой они возвращаются сюда. Когда, наконец-то, она столкнулась с другом, легко шагнула к нему и обняла, и, опять-таки, наконец-то, почувствовала себя вернувшейся в маленький мирок. Вечер прошёл странно и весело. От того, что рассказал Ник, легче не стало, полегчало из-за того, что это рассказал Он, один из её лучших друзей.

====== Аниото и Чудовище ======

Алма молча, сидела на краю сцены в малом зале, в руках держала гитару, пальцы уже очень ловко перебирали струны, нажимали на октавы и производили музыку. Напротив девочки сидел Стронций, и с привычной полуулыбкой наблюдал за игрой. Когда песня кончилась, девочка подняла глаза. Курт сильно изменился за истекшие два года: шёл уже четвёртый курс обучения Алмы Вашингктон в академии, так же. Как и всех её друзей, но с того первого года так ничего и не изменилось. Их отношения со Стронцием становились всё крепче, и девочка спокойно называла его одним из лучших друзей (в ряду с Ником, Александром, Цезой). Странно получалось общаться с ним, когда две разные компании враждуют между собой, но если ничего не изменилось за два года. То вряд ли сейчас гнать коней и менять что-то уже слишком поздно. И Алма просто радовалась спокойными моментами в жизни, даже просто зная то, что надо успокоиться для того, чтоб успокаивать Ника.

- Очень здорово! Ты быстро научилась!

- Спасибо, когда уже играешь, проще осваивать новый инструмент.

- Это да…

- Ну, так что, идёшь?! – Алма вытянула вверх изящную шею, Стронций обернулся на голос.

В дверях стояла Рачна Висмут, её кислотно-зелёные глаза бегали от Курта к Алме, и каждый раз меняли энергию, идущую из них, то какое-то смирение, при взгляде на мальчика, то жгучую ненависть и ревность, когда глаза вновь касались Вашингктон.

- Ещё немного, – ответил Стронций, вернув глаза на рыжеволосую подругу.

- Они не буду ждать.

- Да и без меня не начнут, – спокойно отвечал он, в упор, смотря на Алму.

- Курт, иди, я всё равно закончила, – с лёгкой улыбкой девочка спустилась со сцены, и взяла гитару за гриф одной рукой.

- Ну, хорошо, тогда пока.

- Пока.

- А я тут что? Просто так зашла? Тебе обязательно надо у «босса» отпрашиваться?! – Алма усмехнулась такому легкому накручиванию Рачны, и, что ей в последнее время стало свойственно, продолжила.