Never Back Down 2 (СИ)

— И что? Это не значит, что одной проблемой должно становиться больше.

— Пока что это только сны, — пробубнила я.

— Пока что. Именно. Со снов в тот раз всё и началось тогда, на пятом курсе. Ты и тогда ничего никому не говорила.

— На сей раз это другое, — заверила её я. — Я просто вижу так, как это всё видит Кларисса. Должно быть, после её «выселения» из моей головы, у нас с ней ещё осталась какая-то связь.

— Да, но почему этой связи не было с самого начала? Она появилась через полгода после того, как ты расправилась с ней, тогда, когда к Дамблдору попало Око, а к Волдеморту — Ловушка.

— Думаешь, это как-то связано? — Я подняла на неё глаза. Лина отвернулась к окну.

— Нет, — сказала она после минутного молчания. — Совпадение. Иначе это прекратилось бы, когда Ловушка вновь оказалась у директора. Я думаю… — Она замолчала, закусив губу. — Слушай, скажи, она и в правду такой монстр, каким ты её описываешь? Не преувеличиваешь?

Я помотала головой. Лина, вздохнув, похлопала по дневнику пальцами. Я почти физически ощущала, как быстро в её голове складывается паззл. Она много не знала об этой ситуации, но Лина вполне может сложить два и два, получить пять и обосновать, почему именно пять, да так, что никто не прикопается. Не зря её определили в своё время на Рейвенкло. Вот и теперь она шустро соображает, сопоставляя все сведения, которые у неё были. Через пару секунд она выдала:

— Мне кажется, что ваша связь объясняется тем, что к Клариссе возвращаются силы.

— Это исключено, — быстро возразила я. — Я лишила её всех магических сил. Совсем.

— Да, но никто не говорил, что они не могут вернуться, — сказала подруга. — Я тут подумала… Вся эта история с Оком, Ловушкой… она ещё и с Кьяларом постоянно ошивается… Как сущность Талисмана, она, должно быть, реагирует на такие сильные источники могущества. Может, я ошибаюсь, может, это просто резонанс от контакта с такой чудовищной мощью, как ты это описывала. Но любой резонанс должен был утихнуть через столь долгое время, а ты продолжаешь видеть сны.

— Может, контакт наладился, поэтому он не нуждается в поддержке? — предположила я, забирая у Лины дневник.

— Если это так, то тебе нужно его разорвать.

— Да, но…

Я уже всё это обдумала. Всё, что сказала Лина, не раз приходило в мою голову, когда я просыпалась после очередной убитой пассии Ищейки. Если есть хотя бы малейшая вероятность моей связи с Клариссой, её нужно разорвать, это безусловно. Но Кларисса вхожа в свиту Волдеморта, она постоянно ошивается возле Кьялара. Я уже выяснила о его контракте с Исидой. Как знать, что ещё я смогу увидеть её глазами, услышать её ушами? ..

— Даже не думай! — Лина поняла, о чём я думала, идея была ей не по душе. — Даже если тебе удастся шпионить незамеченно, даже если эта связь безвредна, а я в этом очень сильно сомневаюсь, не думаешь ли ты, что эта связь односторонняя? Что мешает Клариссе прикорнуть на диванчике и увидеть, как Грюм в красках рассказывает план наступления Ордена на укрытие Пожирателей Смерти? Марс, это невероятно опасно!

— Знаю-знаю, — отмахнулась я. – Так, блажная мысль в голову закралась. Я чувствую себя мухой в паутине, меня столько всего связывает… Контракт, Талисман, Кларисса. Я хочу нормальной жизни.

— А кто не хочет? — усмехнулась подруга, положив руку мне на плечо. – Эй, всё хорошо будет. Я, конечно, понятия не имею, что в такой ситуации делать, но мы справимся. Я костьми лягу, но справимся.

— Спасибо, Лин, — усмехнулась я.

— Так, а теперь пошли отпоим тебя чаем, а то ты приуныла, — бодро вскинулась Лина.

Со стороны лестницы послышались шаги и возмущённый вопль:

— Вы куда пропали? Я один должен заниматься тортом, а?!

Ой…

***

Я погружаюсь в кромешную тьму. Густую, чернильную, непроглядную тьму, глянцево-блестящую, по-своему прекрасную. Откуда-то издали на меня надвигается треугольник прозрачного желтоватого света. Один, другой, третий, всё быстрее, быстрее. Я ныряю в круглые озёра света снова и снова. Передо мной горят красным светом фары впереди идущей машины. Жёлтые треугольники превращаются в электрический свет фонарей, стоящих вдоль чернеющей ленты шоссе. Всё быстрее, быстрее.

Два красных огонька виляют влево, отстают. Теперь впереди лишь дорога и жёлтые треугольники света. Всё быстрее, быстрее. Мерно гудит мотор, из приёмника звучит песня группы Queen — Bohemian Rhapsody.

Я осторожно повожу плечами, вспоминая о неработающем ремне безопасности. Мне немного не по себе. Но дорога пуста и пряма, я знаю её, как облупленную. Здесь нет ничего. Только жёлтые треугольники света. Всё быстрее, быстрее.

А вскоре я окажусь дома. Да, дома. Я уже вижу перед внутренним взором синюю дверь с молоточком, сына с дочерью на кухне, спорящих из-за чего-то. Я уже предвкушаю горячий чай из рук дочери и печенье, которое сын делал, небось, весь день.

Я повожу плечами. Неуютно без ремня безопасности. Повинуясь наитию, я чуть сбавляю скорость, ослабевая давление на упругую педаль газа. Мимо машины мелькают деревья, фонарные столбы. Я ныряю и выныриваю в озерца жёлтого света. Всё быстрее, быстрее.

Щёлкнул магнитофон, кассета кончилась. Я не стала её менять. Скоро уже буду дома. Пятнадцать минут в тишине хуже не сделают.

Всё быстрее, быстрее. Почему так быстро? Зачем так нестись?

Из темноты июльской ночи прямо перед машиной фары выхватывают стальной блеск. В свете фар прямо передо мной возникает из ниоткуда фигура в маске и длинной чёрной одежде. Казалось, что и не фигура это никакая, а висящее в воздухе белое лицо. Боже, это человек! На полной скорости я неслась на человека. Всё быстрее, быстрее.

Прежде, чем я успела испытать ужас и крутануть руль, из тьмы показывается рука, сжимающая короткую волшебную палочку. Короткий приказ. Красная вспышка освещает тёмное шоссе. Со всей дури я вжимаю педаль тормоза в пол и выворачиваю руль, но слишком поздно. Взвизгнули пронзительно тормоза, машину тряхнуло. Невидимая сила инерции ласково, но резко подхватила меня и дёрнула на себя, вперёд. Лобовое стекло подскочило ко мне совсем близко.

Треск.

Какое же оно холодное. Как же мне больно.

Перед глазами вперемешку с осколками проносится вся жизнь. Не моя, чужая. Но от того не менее дорогая мне. Прежде, чем голова столкнулась с чёрной шершавой гладью асфальта, прежде, чем меня осыпало осколками, я вижу сияющее зелёное облако, расцветающее в небе над машиной.

***

Вздрогнув, я просыпаюсь. Перед глазами всё ещё стоит видение Чёрной Метки расползавшееся среди свинцовых туч. Я не сразу осознала, что плачу. Плачу, давясь в подушку, захлёбываясь слезами. Грудь разрывает ужас, хочется вопить от страха и тоски.

Поднимаю голову. Висящие на стене часы показывали без пяти три. Лина спала мертвецким сном на соседней кровати. Я не стала её будить. Но мне требовалось сделать что-то. Что угодно, лишь бы сбросить оцепенение, оставшееся после чудовищного сна.

Я встала, накинула поверх пижамы халат, нашарила на ощупь тапки и тихонько вышла из комнаты. Честно говоря, я намеревалась отправиться на кухню. Может, чай привёл бы меня в чувство. Но мягкий оранжевый свет, струящийся из-под двери в комнату Эда заставил меня остановиться. Не знаю, что щёлкнуло в моей голове, но я прошла мимо лестницы.

Я нерешительно остановилась около двери, прислушиваясь. Мало ли чем может заниматься семнадцатилетний парень один в комнате в три часа ночи? Спит, к примеру? Не услышав ничего, я постучалась. Ответ не заставил себя ждать.

— Могу я войти? — тихонько попросила я. Получив утвердительный ответ, я вошла в комнату.

Несмотря на то, что я часто гостила у Лафнеглов, я была в комнате Эда всего раз или два. Здесь всегда царил хаос. Носки и футболки всевозможных расцветок кучками лежали на полу там и сям, книжные полки были заставлены доверху в случайном порядке и положении, стены обклеены плакатами какой-то английской команды по Квиддичу. В углу пристроилась «Серебряная Стрела», а возле шкафа — пустая клетка улетевшей охотиться Вековухи. На прикроватной тумбочке всегда стоит чашка с недопитым чаем, а на кровати в ногах парня всегда лежит куча чистой одежды, которую Эд ленился разложить в шкафу. Дверцы шкафа приоткрыты, из пыльного сумрака робко выглядывают аккуратно развешанные на вешалках клетчатые рубашки разных цветов. И тут же рядом с полки из кучи-малы свисает штанина.