Ошейник для Лисицы (СИ)

— Арен, — тихо позвал я лиса, — ты должен помочь раненым.

— Чем я могу им помочь?

Я тихонько подошёл к паре и достал из кармана жилетки волшебную флейту.

— Она у вас?! Вы врали мне!

— Да, Арен… — я не успел продолжить.

Флер подняла голову:

— Это была моя идея. Иди, всем действительно нужна твоя помощь.

Ещё раз погладив лисицу по плечу, Арен взял у меня флейту и направился к выходу, по дороге попытавшись на ней сыграть. Но как только он дунул в отверстие, то вместо мелодичных звуков раздалось шипение. Ругнувшись, лис поковырял во флейте когтем и вытащил изнутри туго свёрнутый лист бумаги.

— Ренар? — удивлённо спросил он, вертя трубочку у себя в лапах.

— Отдай. Это очень важное письмо.

Без колебаний Арен вложил мне послание в лапу и ещё раз виновато посмотрел на Флёр.

— Иди. Пожалуйста, помоги клану, — ответила она на незаданный вопрос.

Лис развернулся и медленно пошёл вниз. Там сразу раздался его звучный голос:

— Все, слушайте сюда! Сдвигайте раненых поближе ко мне!

Послышались охи и скрипы, что-то начало происходить. В дверях показалась Эмерлина, и я закрыл за ней дверь как раз в тот момент, когда снизу донеслись первые звуки мелодии.

— Флёр, у меня кое-что есть для тебя.

— Ренар, сейчас мне ничего не надо…

— Флёр, это от твоего отца.

— Что? — сразу же оживилась лисица.

— Примерно за неделю до сражения Чак при мне написал и вручил это письмо, — я показал лисице бумагу, — и велел его передать тебе, когда придёт время. Он сказал, что я сам пойму, когда наступит время передать его тебе. Я думаю, время пришло.

— Ренар, прости меня…

— Я прочитаю.

— Спасибо.

Я развернул бумагу и пробежал глазами по строкам письма. Мерный красивый почерк с завитушками и ощущение, что нет ни одной ошибки. По первым строкам письма я понял, что Чак предусмотрел всё. Усевшись на кровать рядом с лисой, я закрыл глаза и глубоко вздохнул. Рядом стояли Эмерлина и несколько капитанов. Открыв глаза, я начал тихо, но отчётливо читать последнее послание отца клана Лис Полной Луны:

— «Дорогая моя доченька Флёр. Я точно не знаю, кто и когда прочтёт тебе это моё письмо, но я знаю, что он сделает это тогда, когда это будет нужно. И, скорее всего, меня уже нет в живых. Я составил это письмо седьмого августа, за неделю до битвы с гиенами, и отдал Ренару, надеясь на то, что он сохранит и он же прочитает это письмо…»

Я перевёл дыхание после вступительной части. Чак упоминает меня, а это уже что-то значит.

— Всё? — вдруг спросила Флёр.

— Нет, — до конца письма оставалось ещё долго.

— Так чего же ты?

Я ещё раз вздохнул и продолжил читать, больше не останавливаясь:

— «Сперва я хочу сказать, что это письмо является моим завещанием и пишу я его в здравом уме. Поэтому, Флёр, в случае моей смерти вся моя власть и уважение в Клане Лис Полной Луны переходит тебе. Ты моя дочь и единственная наследница. Теперь ты называешься предводителем клана и хранительницей красной жемчужины. Береги нашу реликвию, дочь моя, и не позволяй никому ею завладеть. Ты знаешь, где ключ. Помни о том, что жемчужина принадлежит каждому из этого клана и каждый может на тебя рассчитывать. Относись ко всем так же, как это делал я, и твой авторитет в клане будет непоколебим».

Флёр слушала это, сидя на кровати, согнувшись и сложив лапы на коленях. Когда я прочитал о жемчужине, она подняла голову и тихонько кивнула, но не стала перебивать.

— «Теперь я хочу сказать тебе то, что не решался говорить раньше. Флёр, я знаю, как тяжело тебе пришлось тогда, но я прошу тебя лишь об одном — ты должна жить дальше. Я ни разу не жалел, что спас тебя, и никогда бы не пожалел. Я был счастлив найти хотя бы тебя одну, и никогда, понимаешь, никогда ни я, ни семеро твоих братьев не обвиним тебя в наших смертях. Ты не должна винить себя, ты всё всегда делала правильно. И я надеюсь, что ты будешь продолжать в том же духе. Ты обязательно избавишься от своего проклятия. Рано или поздно, но ты сделаешь это. На твоей стороне целый клан и двое отличных друзей. Тебе повезло, доченька, очень повезло, что ты смогла встретиться ними. Они не подведут тебя».

Я оторвался от листка и посмотрел на лису. Флёр улыбалась. Тихо и грустно улыбалась, глядя между своих коленок. Заметив, что я остановился, она посмотрела на меня:

— Он прав, Ренар. Мне действительно повезло.

— Знала бы ты, как мне повезло, — сказал я.

— Это всё? — спросила Флёр, и я сразу продолжил:

— «Никогда в них не сомневайся — и они не усомнятся в тебе. Что бы ты ни делала, что бы ни происходило, ты всегда будешь дочерью главы клана и все твои действия будут верными. Желаю тебе удачи от всего сердца! Твой папа».

Я не ожидал, что письмо окажется таким коротким. На вид оно казалось действительно длинным, но теперь я сообразил, что всё дело в почерке Чака. И не слова о мести. Но, несмотря на такое короткое послание, Флёр продолжала улыбаться:

— Надо браться за работу.

— Какую ещё работу? — не понял я.

— Работу главы клана. Так, — она обратилась ко всем в комнате, — соберите информацию по погибшим и раненым.

— Флёр, у нас раненых не будет.

— Как это? Ах, Арен… — сразу догадалась она, — Да. Всех раненых доставлять к нему, он лечит магией, после него все смогут держать оружие. Погибших похоронить со всеми почестями. Похороны отца завтра. Трупы гиен надо бы оттащить куда-нибудь…

— Есть овраг в часе ходьбы отсюда, — предложил один из командиров с гнусавым и басистым голосом.

— Час? Далековато… Ну ладно, если сможете, то будет только лучше. Надо будет прикопать, чтоб не сильно воняло… И Клитуса запрягите, у него силы — на десятерых хватит…

— Клитус уже помогает. И очень активно! — сразу ответил ей другой командир.

— Отлично. Одного из летунов послать за беженцами на землю Ренара: они могут возвращаться.

— Возвращаться? Флёр, здесь вся земля — смесь из глины и крови! Надо немного подождать.

— Хорошо. Пусть тогда просто сообщит хорошие новости и спросит, как у них самих дела. Ренар, сколько им идти оттуда сюда?

— Примерно полдня, — прикинув расстояние, ответил я. Это был дальний конец моего владения, вот до замка надо было идти гораздо дольше.

— Отлично. Значит, пока мирные остаются там. Так… Что ещё… Эмерлина, я хочу попросить тебя никуда от меня не отходить на протяжении этого дня.

— Зачем?

Флёр поманила мою жену к себе и что-то прошептала ей на ухо.

— А, хорошо… — сразу же согласилась Эмерлина.

— Отлично, — завершила раздавать указания Флёр.

Капитаны смотрели на неё с лёгким удивлением.

— Все за работу! Давайте, я этого не для себя хочу!

Лисы, немного недовольные таким положением дел, разошлись.

— Ренар, ты теперь член клана и тоже должен помогать.

Я округлил глаза. Нет, я знал, что должен, и уже даже собирался, но про это мне напомнила не Флёр, а моя собственная жена.

— Эмерлина, ты чего? Я знаю…

— Эм, вы не очень-то…

— Ты похожа на своего отца, Флёр! Сколько раз он пытался отговорить нас от участия в сражении, но мы всё равно остались. Он принял нас в клан, а это налагает на нас не только права, не так ли, Ренар?

— Точно. Уж если помогать вам, то во всём.

Флёр снова посмотрела на меня. И, несмотря на ощутимую тяжесть потери, она всё равно была хоть немного, но счастлива.

— Я счастлива, что такой лис оказался рядом со мной. Вместе с Ареном…

Я уже не хотел отвечать. Не хотел отвечать, что если бы не она и её клан, то сейчас я и вся моя семья, скорее всего, были бы мертвы. Не хотел отвечать, что она изменила меня, наверное, в лучшую сторону. Не хотел отвечать ей, что из-за неё я обрёл второй дом, надёжную защиту и новых друзей. Хотел отблагодарить её за всё, но никаких слов не хватит, чтобы сделать этого. Вместо всех слов я молча развернулся и пошёл на бывшее поле боя помогать своим соклановцам.

То, что осталось от некогда цветшей зелёной поляны, сейчас походило на ад. Разбросанные, искалеченные тела — рыжие вперемешку с серыми, — ужасное зловоние и ощущение мерзости происходящего. На «Тропе Клитуса», как это окрестили лисы, лежали гиены, зачастую перерубленные пополам на уровне пояса, у которых все внутренности вывалились на землю. Даже ходить было неприятно по этой земле, и я уже начинал завидовать Флёр и её кожаным сапогам.