Холодок (СИ)

- Но Предрассветная Тишь… - она… - прошептал побелевший Дин-эр.

- Она осталась в живых и даже родила прекрасного сына – он будет крылат, несмотря на то, что его отцом был бескрылый… Ведь это твой сын, не правда ли?

- Да! Да! – воскликнул Дин-эр. – Я ведь могу увидеть их? Предрассветную Тишь и моего сына?

Рождённый-на-Рассвете кивнул и сказал:

- Можешь… Но я должен предупредить тебя…

- Предрассветная Тишь нашла себе мужчину среди Наароджи? – прошептал Дин-эр. – Что ж, я не вправе осуждать её… Тем более, что она не знала, почему я внезапно исчез.

- Нет-нет, - ответил рыжий Старейшина, - у неё нет мужчины. Видишь ли, эта ужасная болезнь не только убивала. Она уродовала переболевших. У многих остались шрамы от язв. У неё – тоже. И эти шрамы – на лице. Так что теперь она – не та юная прекрасная Крылатая, в которую ты влюбился…

- Мне всё равно! – ответил Дин-эр. – Я люблю Предрассветную Тишь… и хочу быть с нею, и с нашим ребёнком.

- Хорошо, - кивнул Рождённый-на-Рассвете. – Я пошлю за ней… и за твоим сыном. Вы увидитесь. И сами решите, что делать дальше.

- Да! – воскликнул Дин-эр и умоляюще стиснул руки.

***

Рах-мат удивлённо поднял бровь, но ослабил нажим на Бис-мила. Кай-сур так и продолжал заслонять его, и в этот момент в камере раздался звон. Тихий, словно хрустальный…

- Эт-то что т-такое? – побледнел Рах-мат. – Что случилось?

- А вы посмотрите на меня внимательнее, Советник, - ледяным тоном ответствовал Кай-сур, на глазах превращаясь в прежнего надменного принца.

Бис-мил только горестно вздохнул. Похоже, заклятья, наложенные юным Чоуроджи рассеялись, и… А что «и»? Судя по тону принца, он намерен сейчас наказать всех… и Бис-мил тоже жестоко расплатится за проявленную принцем слабость. Что ж, этого стоило ожидать…

А Рах-мат по-особому взглянул на Кай-сура, и побледнел ещё больше, а потом бухнулся на колени:

- Ваше Высочество! Ваше Высочество! Принц Кай-сур! Теперь я вижу, что это вы… Умоляю, пощадите! Я ведь всего лишь выполнял приказ! Простите меня!

Глаза Кай-сура сузились. С падением заклятий его сила оказалась освобождённой, а она была немалой, как у всех Шамшуров.

- Ты исполнял приказ? Да тебе доставляло удовольствие мучить меня, дурной слуга! Я испепелю тебя, но сначала ты познаешь все адские муки!

И Кай-сур поднял руку таким жестом, словно собирался что-то метнуть в Рах-мата. Тот и не думал сопротивляться, просто стоял, закрыв глаза, ожидая неминуемых мук и смерти. Но тут Бис-мил нашёл в себе силы подняться и повиснуть на плечах Кай-сура:

- Нет! Ваше Высочество, нет! Вспомните о заслугах этого человека! Вспомните, что в тяжёлый момент он не предал Правителя, хотя мог спокойно дождаться его смерти и служить вашему брату в вашем облике! Вспомните, что именно он привел во дворец целителя, который излечил вашего отца! И подумайте, наконец, о том, что сейчас идёт война с Орденом! Глупо в этот момент терять сильного мага, преданного Правителю и трону!

- Ты всё же не назвал ни одной причины, Бис-мил, по которой я должен пощадить его, - по-прежнему ледяным рассудочным тоном отозвался Кай-сур. – Прошу тебя, отпусти меня, я не хочу причинить тебе вред. Не тебе. Только не тебе.

- Хорошо, - стараясь говорить спокойно, сказал Бис-мил. – Я отпущу вас. Но скажите мне, Ваше Высочество, чем вы будете лучше его, если обрушите на него всю силу своей мести? Рах-мат заслуживает наказания за свои действия, но не он отдавал приказы. Подумайте об этом…

Кай-сур встряхнул головой, словно отходя от кошмарного сна, и грустным тоном ответил:

- Ты прав. В том, что произошло, есть доля вины других… и прежде всего – моя. Я… я не должен забывать, что привело меня к столь жалкому положению… и ты прав, месть – это низко. Но…

Тут принц добавил, уже другим тоном:

- Советник Рах-мат! Ваше наказание откладывается! Возвращайтесь во дворец.

- Но вы… вы… Ваше высочество… Правитель так горюет, потеряв вас… Поедемте во дворец, прошу вас…

- Только с моим наречённым, - отрезал Кай-сур, и Бис-милу показалось, что пол уходит у него из-под ног.

========== Глава 49. Неожиданности ==========

И был пир.

Крылатые угощали нас от всей души и веселились так же. Вкуснятины всякой на столах было наготовлено великое множество – женщины явно постарались не ударить лицом в грязь. Жареное мясо, запечённые в тесте небольшие – с палец размером – рыбки, которые буквально таяли во рту, зелень, варёные в меду фрукты, пироги с разнообразными начинками, сыр, лепёшки… Вот последнее удивило меня больше всего, и я спросил у симпатичного паренька из Крылатых, сидевшего через стол, откуда в Цитаделях берётся зерно – неужели с Наароджи тайно торгует кто-то из людских купцов? Мальчишка рассмеялся и покачал головой, а затем пояснил, что лепёшки испечены совсем не из пшеницы и не из ржи, а из спор лишайника*, во множестве покрывающего склоны Высоких гор. Их собирают, перемалывают, а из получившейся муки пекут лепёшки. Я только плечами пожал и надкусил очередную румяную вкуснятину – не знаю, лишайник или не лишайник, а на вкус было потрясающе – словно самая дорогая качественная пшеничная мука. Тем более, что парнишка любезно объяснил мне, что эти лепёшки подолгу не черствеют, не плесневеют и вообще сохраняют свои вкусовые качества.

Однако, как выяснилось, Крылатые жили не только собирательством – они выращивали овощи, разводили коз, овец и пчёл – и всё это в немногочисленных недоступных Махароджи долинах высоких гор. Как рассказал мне парнишка, долины не могли дать пищевых ресурсов больше, чем могли, поэтому первоначально контроль рождаемости в Цитаделях был жесточайший.

- А сейчас? – спросил я.

Парнишка, звали его, кстати, Первый Снег, как я понял, Крылатые с именами не заморачивались и называли дитё по ассоциации с днём или часом его рождения… так вот, Первый Снег погрустнел и сказал, что сейчас детей рождается меньше, чем раньше, и больше опасности потерять в родах и мать, и ребёнка, несмотря на все старания целителей. И даже те, кто родился, не всегда доживают до своей пятой весны.

- Старейшины говорят, что мир сдвинулся и время идёт неправильно – вот почему мы слабеем, - грустно заключил парнишка.

А я подумал, что дело не в сдвинувшемся мире, а в том, что за годы добровольного заключения в Цитаделях не слишком многочисленные Крылатые все стали нести схожие гены. Отсюда и признаки начинающего вырождения.

- Скажи, - спросил я, - а возможны браки между Крылатыми из одной Цитадели?

- Конечно, - ответил Первый Снег, - так чаще всего и бывает…

«Ну, вот, оказывается, всё ещё хуже», – подумал я, а Первый Снег добавил:

- Некоторые целители говорят, что такие браки следует запретить, потому что Наароджи, живущие в одной Цитадели, слишком родственны друг другу. Но ведь сердцу не прикажешь…

Я покивал и подумал, что есть среди Наароджи умные лю… то есть существа и что любовь – дело хорошее, но если речь и идёт о выживании целого народа… увы. Правы целители.

Между тем мои спутники тоже пили, ели и общались с Наароджи. Даже Кара-сур немного оттаял и, хотя старался держаться поближе к Мит-калю, всё же отвечал на вопросы и даже участвовал в застольной беседе. Странно, но я с некоторым удивлением отметил, что Мит-каль за последнее время стал выглядеть как-то… моложе, что ли. Хотя внешне вроде бы почти не изменился. И если в первую нашу встречу после своего возвращения в человеческий облик он мне казался стариком, то сейчас это был вполне крепкий мужчина средних лет – назвать его старым язык бы не повернулся. И ещё я заметил, как смотрит на Мит-каля Кара-сур… похоже, что он испытывает к магу не только благодарность. Ой-ой-ой… Интересно.

Только Дин-эр сидел за столом, словно сжатая пружина. Он не прикоснулся к еде, хотя женщины наложили ему полную миску всякой вкуснятины, пил из высокого глиняного бокала только воду и с нетерпением поглядывал на дверь пиршественного зала.