Зверь Лютый. Книга 19. Расстрижонка (СИ)

Я бы собрал всех предводителей в одно место и истребил. Как я сделал в Каловой заводи с Яксерго. По мертвецам - дешевле новой войны вышло бы. Но Кастусь... то ли - не может, то ли - не хочет. Силёнок маловато, репутацией дорожит, следует обычаям, опасается потерять поддержку... Не благородно, родственники, соплеменники, боевые товарищи... Нервы у всех на пределе. Слишком многие считают, что, по справедливости, им должны дать больше, чем у них есть.

По их, сию-местному, сию-минутному, сию-родовому представлению о справедливости.

Грустно. Я бы предпочёл, чтобы у Елицы с Кастусем всё было хорошо. Спокойно, мирно, обеспечено.

Я могу им чем-то помочь?

Вадовасы растащили свою кучу на десяток куч поменьше. Люди Кастуся под присмотром Елицы успешно рассортировали и упаковали долю своего князя. Зря, поторопились.

-- Князь Кестут, господа вадовасы, доблестные воины. Вы уже слышали, что князь Кестут гостил у меня в поместье моего отца. Это было недолгое, но важное для нас обоих время.

Ещё бы! Там умер во время боя со мной, в моём присутствии - его отец, там затрахали до смерти, в моё отсутствие - его мать. А потом я, погребальным костром его отца, подчинил его душу, выжег её в пепел и послал Елицу, изменившую и предавшую меня наложницу, смести "песок" рассыпавшейся личности в кучку, слепить "из того что было" - князя, воина, мужчину. Добавил к этой парочке битого боевого волхва Фанга, дрогнувшего перед "гроздью калины". И вытолкнул троих несовместимых, ещё вчера совершенно чужих друг другу, только что переживших тяжелейшие личностные кризисы, разрушение собственных морально-этических устоев, людей - решать проблему. "А кто это у нас будет князем Литвы Московской? А?". В условиях острого династического кризиса, выражающего столетиями тлеющий религиозно-идеологический многосторонний конфликт, осложнённый иностранным вмешательством.

"Важное время". Таки - да.

-- С тех пор у нас сложились очень добрые, дружеские отношения. Я немного помогал князю Кестуту в его делах. И вот - он глава вашего народа. Ныне, когда у меня возникли... сложности - ваш князь явил истинное благородство. Доблесть, осторожность, ум. Как и надлежит являть истинному владетелю и князю. И недюжинное чутьё. Которое так радуем меня в моём друге Кестуте. И вот - я стою перед вами. Живой и здоровый, оружный и бронный. Дом ваших врагов - стал пепелищем. А вы набиваете ваши лодки богатой добычей. Вы видите: наша с Кестутом дружба - приводит к успехам, к славе, к победам. Поэтому мы всегда будем ценить и укреплять её.

Я внимательно послушал перевод Елицы. Она старательно сохраняла официальный вид и тон, но я вижу - у неё розовеет ухо. Надеюсь - от удовольствия.

Я не могу высказывать здесь прямые угрозы, но не дураки - поймут. Наехавший на Кастуся - станет моим врагом. Со всеми из факта "вражества" вытекающими. Пример недалече: пепелище сгоревшей Москвы. Может быть, это даст Кастусю в критический момент сотню-другую союзных топоров.

"Долг - платежом красен". Я ему - свою жизнь должен. Ну и ещё по мелочи: смерти моих врагов.

-- Ныне наши пути расходятся. Вы отправляетесь вверх по реке к своим домам, я - вниз, в свой город. Напоследок хочу сделать маленький подарок моему другу. Вот моя часть добычи. Кестут, друг мой, прими всё это в дар. От чистого сердца, от восхищения твоей храбростью, твоим благородством, твоей прозорливостью. В знак моей искренней дружбы.

Кастусь распахнул глаза. Покраснел - эти белокожие ребята очень быстро и ярко краснеют. Подошёл ко мне, и мы обнялись. Он был искренне, до слёз, растроган. Я его понимаю: когда делаешь добро малознакомому человеку - никогда не знаешь: будет ли твоя жертва - временем, силами, деньгами, репутацией... - оценена.

Сделать - надо. По собственному внутреннему чувству. И благодарности-то не ждёшь. Но...

Народ ахнул. И возмущённо забурчал:

-- Неправильно...! Не по справедливости...! Уговору не было...! Тащи гостевое майно в нашу кучу...

Увы, общая часть добычи воинов была уже поделена и растащена по вадовасским кучкам. Они бы перетерпели повторение делёжки, напряглись и моё бы растащили. Но я громко, глядя в глаза резко высунувшемуся в первый ряд "подгоняльщику" уточнил:

-- По справедливости, по общему согласию, вы разделили добычу. Это - моё. Есть кто против? - Нету. Со своим майном я могу поступить так, как я решу. Или кто-то вздумает указывать, как мне в моих сапогах портянки мотать? - Нету таких. Я не спрашиваю вашего мнения - я объявляю своё решение: это - мой подарок князю Кестуту. Или кто-то собрался ограничить мою волю в моей кишени? - Нету таких. Всё, княже, прими и используй. На пользу и на радость.

Добыча взята знатная. У Кастуся и так хороший куш. А теперь - вдвое. Главы родов - жадны и продажны. За ними - их кланы, люди, которые всегда хотят: "дай! дай ещё!". Этой кучей барахла Кастусь перекупит кое-кого из вадовасов. Или спровоцирует на преждевременное выступление противников. Награбленное в Москве - укрепит его власть и поможет выжить.

Кастусь, довольный как кот после сметаны, ходил среди людей, задравши нос. Елица кинулась благодарить, но я остановил:

-- Да ладно тебе. Лишь бы на пользу, "всё в дом, всё в дом". Ты лучше прикинь - а сколько ж это в гривнах будет? Хоть примерно.

-- Ну... Я ж цен на Руси не знаю... Ну... где-то... с полтыщи.

-- Всего-то?! Девочка, ты вспомни - сколько ты тогда своему... ухажёру из моих вотчинных подземелий вытащить собиралась.

Она резко вспыхнула. Вспоминая ту давнюю историю. Собственную глупость. Предательство меня. Предательство себя.

-- Вишь, цена схожая, а дело разное. Потому что тот - тебя обманывал. А этот - настоящий. Держись его. И - поддерживай.

Конечно, "жаба" моя - билась, рвалась и воплем вопила. Но я её сдерживал. Чисто чутьём "правильности". То, что, года не прошло, как оно ко мне вернулось... И снова ушло. А после сторицей аукнулось... Так, что и до сих пор расхлёбываем и славимся.

Я всегда говорил: правильно организованная благотворительность - чрезвычайно выгодное дело. Ни с торгом, ни с войной - по прибыльности не сравнить. Надобно только людей видеть - кому помогать.

Лодчёнка. Ботник. Тип... не мерский, но - похоже. Чуть глубже и ровнее. Душегубка. Я про это такое уже... неоднократно и красочно. Весло, пара мешков, Софочка...

-- Э... Господин Воевода Всеволжский, я пошлю с тобой десяток своих воинов.

-- Кастусь! Окстись! Куда пошлёшь?! Мимо московского пожарища лодочкой?! И что посадские мужики сделают? Когда снова литваков увидят?

-- Ночью, тайно пройдёте.

-- Луна. Вчера облака были, сегодня... А дальше? Коломна? А потом? Мимо рязанских городков? Твоих бойцов взять - как на лбу написать: "Приходите, режемся".

Литваки внимательно смотрели, как я укладывал вещи в лодку, удивлённо переглянулись, когда застегнул на Софье наручники за спиной. Обнялся со своими, позвал всех во Всеволжск в гости захаживать. Вытолкнули.

"Вот сижу, держу весло -

Через миг отчалю,

Сердце бедное свело

Скоpбью и печалью".

Уже отчалил. Увидимся ли?

Глава 417

Нуте-с, а пойдём-ка мы по-благородному, прям по стрежню Москва-реки. "Плыла, качалась лодочка" мимо Яузы, вдоль да по Оке-реченьке, прямиком к Волге-матушке.

-- Как наручники, Софочка? Не жмёт.

-- Жмёт. Больно. Сними.

-- Нет. Лодка у нас - душегубка. Один твой неправильный крик - переверну лоханку. Я-то выплыву, ты, со скованными руками - нет.